Тайные общества. - Аркон Дарол

Пресловутый вопрос о трех тысячах золотых монет, уплаченных тамплиерам сирийской ветвью ассасинов, так никогда и не был выяснен. Некоторые исследователи считают, что эта сумма была выплачена в качестве дани; другие - что это была помощь со стороны самой мощной организации самой маленькой. Те, кто считает ассасинов фанатичными мусульманами, которые не допускали и мысли о каком-либо союзе с ‹неверными›, должны вспомнить, что, по мнению членов секты, лишь Старец Горы обладал правом на абсолютную истину, а потому сарацины, во имя Аллаха воюющие против крестоносцев, были отнюдь не лучше тех, кто вовсе не принимал ислам.

Тамплиеров упрекают в том, что во время крестовых походов они сражались лишь ради самих себя. Ряд исторических фактов подтверждает это. Во время осады Аскалона в 1153 году христиане попытались уничтожить городские укрепления огнем. После пожара, длившегося всю ночь, часть стен рухнула. Крестоносцы уже собирались войти через пролом, когда Магистр тамплиеров Бернар де Тремеле добился для членов Ордена права первыми войти в город: тем, кто проникал в крепость раньше других, доставалась вся добыча. Впрочем, в тот раз тамплиеры перехитрили сами себя: гарнизон Аскалона напал на них, перебил всех до одного и закрыл бреши.

Похоже, по мере усиления своего влияния тамплиеры учились направлять свои усилия как на достижение процветания Ордена, так и на защиту христианской веры, причем не считаясь ни с какими жертвами. Рыцари-храмовники не подчинялись ни одному господину, кроме Великого Магистра Ордена, поэтому не подвергались никаким политическим влияниям. Их организация была, по сути, неким невидимым сверхгосударством, невольно навевающим воспоминания о всемогущей империи ассасинов. Благодаря своей несомненной отваге, а также деспотизму и кастовому сознанию менее чем за пятьдесят лет тамплиеры приобрели репутацию людей, признающих лишь собственные законы.

‹Одно из самых подлых деяний, запятнавших историю Ордена тамплиеров, - признает даже один из их самых горячих поклонников - было совершено в 1155 году, когда Великим Магистром тамплиеров был Бертран де Бланфор, которого Вильгельм Тирский называл ‹человеком набожным и богобоязненным›. Во время тяжбы за верховную власть в Египте, которую от имени призрачных марионеток-халифов вели визири, гордо носившие титул султанов, султан Аббас умертвил халифа, своего господина. Опасаясь возмездия, он был вынужден бежать в пустыню вместе со своим гаремом, прихватив свои личные богатства и часть королевской казны. Войско христиан, большей частью состоявшее из тамплиеров, устроило ему засаду неподалеку от Аскалона. Мусульмане сопротивлялись слабо и недолго; Аббас был убит или сумел скрыться, а его сын Назиредин выразил готовность перейти в христианство. Большая часть добычи, естественно, досталась тамплиерам, но это не насытило их алчности. Они продали Назиредина врагам его отца за 60 000 золотых монет, погрузили его со связанными руками и ногами в клетку и отправили на верблюде в Египет, где юношу ожидала медленная смерть под пытками›.

Впрочем, не одни только тамплиеры отличались алчностью и спесью. С течением времени изменился в худшую сторону и Орден госпитальеров. В истории обоих рыцарских орденов немало прискорбных страниц, хотя есть там и славные дела. Например, госпитальеры отказывались платить десятину патриарху Иерусалимскому; они дошли даже до того, что воздвигли высокое здание прямо перед храмом Гроба Господня, чтобы подчеркнуть собственную значимость. Когда патриарх проповедовал в храме, госпитальеры принимались звонить во все колокола, чтобы заглушить его голос. Рассказывают также, что однажды, когда ‹вся конгрегация[19] собралась в церкви, туда ворвались госпитальеры с оружием и осыпали присутствующих градом стрел, как будто те были преступниками или неверными. Эти стрелы были потом собраны и выставлены на Голгофе, чтобы пристыдить нечестивых рыцарей. Но, попросив защиты у папы Адриана IV, иерусалимское духовенство обнаружило, что он и его кардиналы приняли сторону их врагов; поговаривали, что все они были подкуплены госпитальерами, так что у конгрегации не было ни малейших шансов на успех›.

Вот в такой обстановке происходило формирование Ордена тамплиеров. А ведь еще в Святой Земле существовало тогда множество гностических[20] манихейских[21] и других еретических сект, сильна была также вера в магию и различные предрассудки, так что нельзя исключать, что тамплиеры могли в какой-то мере попасть под влияние этих верований. Защитники Ордена пытались утверждать, что все эти языческие и раннехристианские ереси в эпоху тамплиеров уже не существовали, но эта позиция не выдерживает никакой критики, так как многие из таких сект функционируют и сейчас.

Мы не хотим утверждать, что тамплиеры повинны во всех тех преступлениях, в которых признались впоследствии под жестокими пытками (к этому мы вернемся позже), но вполне возможно, что в их религиозных отправлениях присутствовали и магия, и древние ритуалы. Нужно также напомнить, что некоторые тамплиеры, палестинцы по рождению, могли пропитаться еретическими верованиями в религиозномагических школах, которые изобиловали в этих краях. Например, Великий Магистр Филипп Наблусский (1167) был сирийцем, да и многие крестоносцы, вне зависимости от национальности, прекрасно говорили по-арабски.

В 1162 году тамплиеры добились для Ордена Великой Хартии, папской буллы ‹Ornne datum optimum›, которую часто рассматривают как манифест их могущества. Благодаря этому документу рыцари смогли еще более укрепить свой авторитет, а также сохранить свои секреты от чужих глаз. Впрочем, булла вызвала и бешеную зависть у их врагов.

После смерти Адриана IV соперничающими группировками были избраны сразу два папы: Александр III от сицилийцев и Виктор III от императорской партии. Сначала тамплиеры поклялись в верности Виктору, но затем переметнулись к Александру. Возможно, за этим стояло секретное соглашение, так как 7 января и появилась знаменитая булла. В соответствии с этим документом тамплиеры, минуя всех религиозных владык, подчинялись напрямую Святому Престолу; они получили право на устройство на своих землях кладбищ для членов Ордена и на личных капелланов; они освобождались от десятины, более того, могли сами взыскивать ее. Человек, вступивший в Орден, уже не имел права из него выйти, разве что ради перехода в другой орден, с еще более строгими правилами. Все это возбуждало ненависть духовенства к тамплиерам и госпитальерам, имевшим сходные привилегии. И все же трудно переоценить ту выгоду, которую извлекал папа из поддержки обоих орденов.

В 1184 году произошел один случай, вызвавший серьезные подозрения по отношению к Ордену, хотя ничего подобного больше не повторялось. Английский рыцарь Роберт де СейнтОлбенс покинул Орден тамплиеров, перешел в мусульманство и во главе армии Саладина двинулся на Иерусалим. Разумеется, нельзя на этом основании обвинять тамплиеров в том, что они являлись тайными мусульманами или союзниками сарацинов: ведь сам Саладин упрекал их в нарушении перемирия, причем весьма вероломном. Забыв о своих рыцарских манерах, он торжественно поклялся, что будет безжалостно убивать всех тамплиеров, какие только попадут ему в руки, за то, что те ‹нарушили границы ислама, не имея себе равных в лживости и подлости›. Захваченные в плен тамплиеры не делали ни малейшей попытки указать Саладину на некую тайную связь: об этом пишет в книге ‹Жизнь Саладина› его тогдашний секретарь Кади Юсуф.

Очень показательны в этом смысле события, последовавшие за страшной битвой при Хаттине. Двумя годами ранее Саладин заключил пакт с ассасинами, в соответствии с которым те гарантировали ему свободу действий в ‹святой войне› против франков. 1 июля 1187 года Саладин захватил Тибериаду. На рассвете в пятницу 3 июля он начал наступление на Хаттин. Тридцать тысяч крестоносцев были взяты в плен, среди них был и король Иерусалима. В подробном рассказе араба - очевидца этого события не говорится ни об одном тамплиере, который попросил бы пощады по религиозным или любым другим мотивам, хотя боевой клич Саладина был: ‹Смерть тамплиерам!› В плену оказались Великий Магистр Ордена Жерар де Ридфор и многие другие рыцари. Саладин пообещал сохранить им жизнь, если они перейдут ‹в истинную веру›. Ни один из рыцарей не согласился, и все они были обезглавлены - кроме, надо это признать, Великого Магистра.

Рыцарь Реджинальд де Шатийон, не принадлежавший к числу членов Ордена, попытался напомнить Саладину о священных законах арабского гостеприимства; некоторые крестоносцы заявили, что исповедуют мусульманство, и получили свободу, - но среди них не было ни одного тамплиера или госпитальера. Де Шатийон и тамплиеры были приговорены к смерти за нарушение перемирия и за совершение ‹военного преступления› - убийство беззащитных паломников, направлявшихся в Мекку.