Полное собрание стихотворений - Михаил Лермонтов

Весна

Когда весной разбитый ледРекой взволнованной идет,Когда среди полей местамиЧернеет голая земля,И мгла ложится облакамиНа полуюные поля,Мечтанье злое грусть лелеетВ душе неопытной моей.Гляжу, природа молодеет,Но молодеть лишь только ей;Ланит спокойных пламень алыйС собою время уведет,И тот, кто так страдал, бывало,Любви к ней в сердце не найдет.

Ночь. I

Я зрел во сне, что будто умер я;Душа, не слыша на себе оковТелесных, рассмотреть могла б яснееВесь мир – но было ей не до того;Боязненное чувство занималоЕе; я мчался без дорог; пред мноюНе серое, не голубое небо(И мнилося, не небо было то,А тусклое, бездушное пространство)Виднелось; и ничто вокруг меняРазличных теней кинуть не могло,Которые по нем мелькали;И два противных диких звуков,Два отголоска целыя природы,Боролися – и ни один из нихНе мог назваться побежденным. СтрахПрипомнить жизни гнусные деянья,Иль о добре свершенном возгордиться,Мешал мне мыслить; и летел, летел яДалеко без желания и цели —И встретился мне светозарный ангел;И так, сверкнувши взором, мне сказал:«Сын праха – ты грешил – и наказаньеДолжно тебя постигнуть как других;Спустись на землю – где твой трупЗарыт; ступай и там живи, и жди,Пока придет спаситель – и молись…Молись – страдай… и выстрадай прощенье…»И снова я увидел край земной;Досадой вид его меня наполнил,И боль душевных ран, на краткий мигЛишь заглушенная боязнью, с новой силой,Огнем отчаянья возобновилась;И (странно мне), когда увидел ту,Которую любил так сильно прежде,Я чувствовал один холодный трепетДосады горькой – и толпа друзейЛикующих меня не удержала,С презрением на кубки я взглянул,Где грех с вином кипел – воспоминаньеВ меня впилось когтями, – я вздохнул,Так глубоко, как только может мертвый —И полетел к своей могиле. Ах!Как беден тот, кто видит наконецСвое ничтожество, и в чьих глазахВсё, для чего трудился долго он —На воздух разлетелось…И я сошел в темницу, узкий гроб,Где гнил мой труп – и там остался я;Здесь кость была уже видна – здесь мясоКусками синее висело – жилы тамЯ примечал с засохшею в них кровью…С отчаяньем сидел я и взирал,Как быстро насекомые роилисьИ поедали жадно свою пищу;Червяк то выползал из впадин глаз,То вновь скрывался в безобразный череп.И каждое его движеньеМеня терзало судорожной болью.Я должен был смотреть на гибель друга,Так долго жившего с моей душою,Последнего, единственного друга,Делившего ее земные муки —И я помочь ему желал – но тщетно —Уничтоженья быстрые следыТекли по нем – и черви умножались;Они дрались за пищу остальнуюИ смрадную сырую кожу грызли,Остались кости – и они исчезли;В гробу был прах… и больше ничего…Одною полон мрачною заботой,Я припадал на бренные останки,Стараясь их дыханием согреть…О сколько б я тогда отдал земныхБлаженств, чтоб хоть одну – одну минутуПочувствовать в них теплоту. – Напрасно,Они остались хладны – хладны – как презренье!..Тогда я бросил дикие проклятьяНа моего отца и мать, на всех людей, —И мне блеснула мысль: – (творенье ада)Что если время совершит свой кругИ погрузится в вечность невозвратно,И ничего меня не успокоит,И не придут сюда простить меня?..– И я хотел изречь хулы на небо —Хотел сказать:…Но голос замер мой – и я проснулся.

Разлука

Я виноват перед тобою,Цены услуг твоих не знал.Слезами горькими, тоскоюЯ о прощеньи умолял,Готов был, ставши на колени,Проступком называть мечты:Мои мучительные пениБессмысленно отвергнул ты.Зачем так рано, так ужасноЯ должен был узнать людей,И счастьем жертвовать напрасноХолодной гордости твоей?..Свершилось! вечную разлукуТрепеща вижу пред собой…Ледяную встречаю рукуМоей пылающей рукой.Желаю, чтоб воспоминаньеВ чужих людях, в чужой стране,Не принесло тебе страданьеПри сожаленьи обо мне…

Ночь. II

Погаснул день! – и тьма ночная сводыНебесные как саваном покрыла.Кой-где во тьме вертелись и мелькалиСветящиеся точки,И между них земля вертелась наша;На ней, спокойствием объятой тихим,Уснуло всё – и я один лишь не спал.Один я не спал… страшным полусветом,Меж радостью и горестью срединой,Мое теснилось сердце – и желал яВеселие или печаль умножитьВоспоминаньем о убитой жизни:Последнее, однако, было легче!..

Вот с запада Скелет неизмеримыйПо мрачным водам начал подниматьсяИ звезды заслонил собою…И целые миры пред ним уничтожались,И всё трещало под его шагами, —Ничтожество за ними оставалось!И вот приблизился к земному шаруГигант всесильный – всё на ней уснуло,Ничто встревожиться не мыслило – единый,Единый смертный видел, что не дай богСозданию живому видеть…И вот он поднял костяные руки —И в каждой он держал по человеку,Дрожащему – и мне они знакомы были —И кинул взор на них я – и заплакал!..И странный голос вдруг раздался: «Малодушный!Сын праха и забвения, не ты ли,Изнемогая в муках нестерпимых,Ко мне взывал – я здесь: я смерть!..Мое владычество безбрежно!..Вот двое. – Ты их знаешь – ты любил их…Один из них погибнет. – ПозволяюОпределить неизбежимый жребий…И ты умрешь, и в вечности погибнешь —И их нигде, нигде вторично не увидишь —Знай, как исчезнет время, так и люди,Его рожденье – только бог лишь вечен…– Решись, несчастный!..»

Тут невольный трепетПо мне мгновенно начал разливаться,И зубы, крепко застучав, мешалиСловам жестоким вырваться из груди;И наконец, преодолев свой ужас,К скелету я воскликнул: «Оба! оба!..Я верю: нет свиданья – нет разлуки!..Они довольно жили, чтобы вечноПродлилося их наказанье. —Ax! – и меня возьми, земного червя —И землю раздроби, гнездо разврата,Безумства и печали!..Всё, всё берет она у нас обманомИ не дарит нам ничего – кроме рожденья!..Проклятье этому подарку!..Мы без него тебя бы не знавали,Поэтому и тщетной, бедной жизни,Где нет надежд – и всюду опасенья. —Да гибнут же друзья мои, да гибнут!..– Лишь об одном я буду плакать:Зачем они не дети!..»

И видел я, как руки костяныеМоих друзей сдавили – их не стало —Не стало даже призраков и теней…Туманом облачился образ смерти,И – так пошел на север. Долго, долго,Ломая руки и глотая слезы,Я на творца роптал, страшась молиться!..

В старинны годы жили-были…

В старинны годы жили-былиДва рыцаря друзья;Не раз они в Сион ходили,Желанием горя,С огромной ратью, с королямиЕго освободитьИ крест священный знаменамиСвоими осенить…

Had we never loved so kindly[1]

Если б мы не дети были,Если б слепо не любили,Не встречались, не прощались,Мы с страданьем бы не знались.

Незабудка

(Сказка)

В старинны годы люди былиСовсем не то, что в наши дни;(Коль в мире есть любовь) любилиЧистосердечнее они.О древней верности, конечно,Слыхали как-нибудь и вы,Но как сказания молвыВсё дело перепортят вечно,То я вам точный образецХочу представить наконец.У влаги ручейка холодной,Под тенью липовых ветвей,Не опасаясь злых очей,Однажды рыцарь благородныйСидел с любезною своей…Тихонько ручкой молодоюОна красавца обняла.Полна невинной простотоюБеседа мирная текла.

«Друг: не клянися мне напрасно,Сказала дева: верю я,Ясна, чиста любовь твоя,Как эта звонкая струя,Как этот свод над нами ясный;Но как она в тебе сильна,Еще не знаю. – Посмотри-ка,Там рдеет пышная гвоздика,Но нет: гвоздика не нужна;Подалее, как ты унылый,Чуть виден голубой цветок …Сорви же мне его, мой милый:Он для любви не так далек!»

Вскочил мой рыцарь, восхищенныйЕе душевной простотой;Через ручей прыгнув, стрелойЛетит он цветик драгоценныйСорвать поспешною рукой…Уж близко цель его стремленья,Как вдруг под ним (ужасный вид)Земля неверная дрожит,Он вязнет, нет ему спасенья!..Взор кинув полный весь огняСвоей красавице безгласной,«Прости, не позабудь меня!»Воскликнул юноша несчастный;И мигом пагубный цветокСхватил рукою безнадежной;И сердца пылкого в залогЕго он кинул деве нежной.

Цветок печальный с этих порЛюбови дорог; сердце бьется,Когда его приметит взор.Он незабудкою зовется;В местах сырых, вблизи болот,Как бы страшась прикосновенья,Он ищет там уединенья;И цветом неба он цветет,Где смерти нет и нет забвенья…Вот повести конец моей;Судите: быль иль небылица.А виновата ли девица —Сказала, верно, совесть ей!

Совет