Музыкальный приворот. По ту сторону отражения - Анна Джейн

– Но зачем тогда ты звонишь, говоришь мне все это? – не понимала я, и это непонимание начинало немного злить.

– Я вижу, как он мучается – сам из-за себя, – задумчиво произнес он. – Я знаю, он тебя достает, но это всего лишь проявление его симпатий. Он эксцентричный человек.

Я тут же вспомнила слова Антона о своем брате. Тот тоже говорил об эксцентричности.

– Симпатий? Позвонить в четыре часа утра – это симпатии? Шантажировать? Унизить или оскорбить – это тоже…

Он вновь мягко перебил меня. И как только у бас-гитариста получается это делать так, что я совсем не обижаюсь на него за это?

– Кэт, Кей – как мальчишка. Дергает девочку, которая нравится ему, за косичку.

– Как-то странно он дергает, не находишь? – обиженно пробурчала я. – Я скоро лысой останусь. Он волосы с корнями выдерет.

А может, обольет голову кипятком – говорят, на ожогах волосы не растут.

– Нахожу. Кэт, но он ждет тебя. Позвони ему.

– Зачем тебе это нужно, Арин? Хочешь, чтобы он бросил Алину? – неожиданно догадалась я, и от этого у меня похолодело где-то в области сердца. Неужели и этот парень любит глупые интриги? Просто не музыкальная группа, а итальянский королевский двор, где мерзавец Кей – король, Келла – его ближайший помощник, а Арин – серый кардинал. Только вот я никак не тяну на фаворитку Его Величества. Вот Алина… Да что же я все про нее думаю?

– Так что там с Алиной? – спросила я недовольно. – Из-за нее?

Арин странно хмыкнул.

– Отчасти. С ней очень трудно… – не пожелал распространяться он на эту тему. – Но есть еще пара причин. Наш солист не может сосредоточиться на музыке. У него проблемы с менеджером. Он устраивает скандалы. Вчера напился. Приехал и напился.

Это что, из-за меня с ним такие чудесные метаморфозы происходят? Что-то не верится мне, будто все это из-за меня. Антон говорил о Кее немного другие вещи.

– Останови его, Кэт, – продолжал длинноволосый мягким тоном. – Ты можешь. К тому же мне, как его другу, больно на него смотреть. И не только мне.

– Остановить? – воскликнула я. – Да он меня презирает! Решил поиграть! Ты все путаешь, Арин! Его брат мне все про Кея рассказал.

– Кто? – не понял Арин с великим удивлением.

Блин, Антоша же просил меня не говорить о нем в присутствии Кея и его друзей! Что у меня за язык!

– Да я так.

– Ты общалась с его братом? – удивленно произнес парень и вдруг усмехнулся: – А-а-а, вот что. Представляю, что его брат наговорил.

– Представляешь? – переспросила я.

– У мальчиков Кирилла и Антона всегда были большие проблемы в общении. Хотя они и близнецы. Сколько помню, они… Ладно. Неважно. Мне пора. Дела. Перезвоню тебе позже, мне приятно с тобой разговаривать. До встречи, Кэт, – заторопился Арин, но вдруг сказал: – Передавай привет тому, кто тогда был с тобой в «Августе».

– Передам, – машинально согласилась я, но тут же опомнилась: – Арин! Арин, ты хорошо знаешь брата Кея? Зачем ты хочешь, чтобы я передала ему привет?

Частые гудки были мне ответом. Он уже не услышал этих слов.

Они знакомы? Антон и Арин? Но это неудивительно, если Кей и Арин – друзья. Но что-то я не вижу их дружбы, или она какая-то необычная.

Что происходит?

Кому мне верить? Антону или Арину?

Кей играет со мной или?..

Я не мигая глядела на темную улицу, освещенную тысячами огоньков, но среди причудливых сплетений света я не находила ответа. Единственное, что я нашла – свою собственную остановку, к которой автобус весело и феноменально быстро приближался.

Не понимая, что происходит, я вышла из общественного транспорта в такой задумчивости, что едва не упала на ровном месте, подвернув все ту же ногу. Почти зажившую, кстати. Автобус, чихнув темно-серым выхлопом, понесся дальше, а я, отделившись от небольшой толпы, побрела к своему дому. Все окна квартиры – а их отсюда прекрасно было видно – освещены, значит, родственники дома. А судя по тому, что на балконе, кажется, стоят два человека, у нас еще и гости. Почему я так решила? Ни Томас, ни Леша не торчат на балконе, тем более вдвоем. Обычно это место занимают курящие…

Не хочу гостей – хочу спать, хочу, чтобы все перемоталось на месяц назад, чтобы я знать не знала ни Кея, ни… Антона бы я знала, но не стала бы с ним близко знакомиться!

Ну что же со мной такое? Какой идиотский характер, какие противные мысли. Катя, ну какая же ты зануда. Права Нинка, ох как права. Забей ты на всех, хватит рефлексировать по поводу и без. Долой мысли!

Я поглубже вдохнула и подняла голову к темному небу, с востока окрашенному неведомым художником в густо-фиолетовый цвет, зато на западе еще светло-синему. На нем появились первые звезды, а вот луна, напротив, спряталась за очередной тучкой, показывая тем, кто, как и я, сейчас глядел в небесную ночную даль, лишь отблески своего желтого таинственного света.

– Екатерина! – услышала я незнакомый голос и, не думая, что обращаются ко мне, даже не стала оборачиваться – так и продолжала идти и разглядывать небо. Единственное созвездие, которое я знала, – Большая Медведица. Кажется, там, чуть левее от луны, оно как раз и явило свой лик ночи…

– Катя! Катрина! – раздавалось все ближе и ближе. – Подруга Нины!

Едва услышав этот вопль, я обернулась, сразу же забыв о Медведице, о звездах и о небе. Кто это еще??

Ответ я узнала быстро. Прямо передо мной, улыбаясь, как Санта-Клаус, стоял господин с милейшим прозвищем Баба Яга и покручивал в ловких пальцах ключи от своей дорогой блестящей машины, припаркованной тут же, рядышком.

– Привет, Кать! – излишне дружелюбно сказал Валерий. Он открыл было рот, чтобы что-то еще добавить, но я развернулась на сто восемьдесят градусов и на всех парах понеслась к дому. Мало ли что в голове у этого чокнутого на почве любви к Нинке? После нашей последней встречи, когда он шандарахнул бедного Келлу по башке, я стала Бабу Ягу побаиваться. Вдруг ему и меня захочется угостить бутылкой по голове или познакомить свои кулаки с моим лицом, к примеру? Я не парень, такого не переживу, сразу на две части развалюсь после первого же удара.

– Постой! – поспешил за мной Валерий тут же. – Мне нужно только спросить…

Что там Баба Яга хотел разузнать, я так и не поняла – побежала быстрее. Ну, Нинка! То Папа, то Сеточкин, то Баба Яга меня достают!

– Катя! Я тебя специально ждал!

Кавалер подруги прибавил газу и начал стремительно меня нагонять. Господи, он что, меня убить хочет? За что? Неужели тоже к Нинке… приревновал?

Точно, считает, что у вас отношения такие… не такие, короче!

Я хоть и не слишком быстро всегда бегала, но в этот раз сумела оторваться от преследователя – видимо, страх придал мне силы. Я даже боли почти не чувствовала в колене! Только около подъезда я замешкалась: ключи никак не желали находиться на дне сумки. И это обстоятельство сыграло на руку подоспевшему Бабе Яге.

– Катя! – парень приблизился ко мне с широченной улыбкой, которой мог, несомненно, научиться только в дурдоме. – Вот мы и встретились.

Я резко обернулась и стала озираться по сторонам. Как назло, никого во дворе не было! Совсем никого! Что это он на меня так смотрит, как будто у меня отросла длинная борода, и я превратилась в доброго волшебника, у которого ему, Бабе Яге, не влом попросить исполнения желания?

– Что вам надо? – отошла я на шаг назад. Надо же, так вляпаться! Мне определенно этой весной не везет!

– Можешь звать меня на «ты». К чему такая официальность? Мы же друг друга давно знаем, – тем временем отвечал Валерий, старательно мне улыбаясь. Интересно, у него есть какая-то особенная ниточка за ушами, которая натягивает рот в улыбке?

– Ну… – протянула я. Уж не знаю, как мы друг друга знаем, но то, что мы часто виделись – это факт. Вот только на меня обычно этот парень обращал внимания не больше, чем на голубей, в избытке обитающих в нашем районе. Он всегда только на Журавлика смотрит с немым обожанием: точь-в-точь как Данте на несравненную Беатриче.

– Как у тебя дела? – решил завести разговор Данте современности тем временем, не видя моего замешательства, а речь при этом у него была такая непринужденная, что я просто не могла не ответить:

– Нормально все…

– И у меня все хорошо, – ответил на вопрос, которого я не удосужилась задать, этот сумасшедший. Интересно, у него-то сколько тараканов в голове? Три десятка? Или целые стада особенных, костных, по всему телу пасутся?

– Я рада, рада, что хорошо.

– Хотя, на самом деле, Катюнь, не так уж и хорошо, как могло бы быть, – по-свойски продолжал Валерий, опершись рукой на стену рядом со мной и нависая как скала над бедной маленькой Катей, которую ни разу в жизни не называли Катюней. Екатериной, Катриной, Катериной, Катькой, Катечкой, Катенькой и даже Кэт – да, но Катюней…

– А что такое? – нашла в себе силы спросить я, отодвигаясь подальше.

– Из-за Ниночки, моего милого солнышка. Да ты и сама все знаешь! Напали на меня вдвоем, трусы! – возопил вдруг он. – И где? В зоопарке! В месте, где собираются дети и женщины! Использовали грязные приемы, навалились на меня вдвоем!