Дракон с королевским клеймом - Оливия Штерн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Повозка плавно перевалила через реку и поползла уже по верхней Пантее, лавируя меж карет, запряженных лошадьми, и других повозок. Повсюду были видны темно-зеленые мундиры, но — тут уж неясно, кого благодарить, то ли богов, то ли наместника, то ли самого короля Аривьена — все было спокойно. Просто патрули. Просто расквартированные военные. Такая тихая капитуляция целого королевства. А все потому, что правящую чету, мягко говоря, не любили. Ходили упорные слухи о том, что, когда королеву поставили в известность о голодающей провинции, она сказала что-то вроде: «ну, если им не хватает хлеба, пусть едят пирожные».
И Вельмина с грустью подумала о том, что, возможно, кто-то из аристократии и договорился с Аривьеном. Может быть, даже кто-то из тех, с кем общался Кельвин…
А потом в просвете между домами показался дворец, на фоне яркого синего неба он казался сотворенным из белоснежного кружева. Центральная башня устремлялась ввысь, как будто давая всем понять, что власть короля — дана Богами, и дело всех, кто на земле, просто повиноваться. Впрочем, в одном месте белоснежная башня все-таки была замарана, уродливое черное пятно прилипло к крыше и балкону: именно оттуда вылетала на своем драконе королева, и туда же он и возвращался, и однажды просто дохнул огнем. В результате стекла на верхних этажах оплавились, а нежное каменное кружево навсегда почернело. Как ни пытались отмыть, ничего не вышло… повозка продвинулась вперед, и ближайший дом снова закрыл дворец. Вельмина нервно стиснула сумочку. Чем ближе к дворцу, тем страшнее становилось. А вдруг наместник не изволит принять вдову де Триоль? А вдруг он занят? А вдруг ее и во дворец не пустят, кто она такая, в конце концов, чтобы что-то там просить у аривьенца?
В какой-то миг Вельмина даже подумала о том, не повернуть ли обратно, но мигом вспомнила доброе круглое лицо Тавиллы, когда та усаживала ее в повозку. Тавилла не поймет. Разочаруется. Еще обидится, а обижать ее не хотелось, потому что на протяжении пяти лет неудачного брака только Тавилла и поддерживала. Не в вас тут дело, милая, понимаете? просто Кельвин… он такой. Нет, не потому, что у вас темные волосы и смуглая кожа, нет. Вы не красавица, но хорошенькая. Ой, да будут у вас другие мужчины, ну что вы, как маленькая? Не хотите? Ну, дело ваше…
Очень скоро повозка вывернула на главную улицу, ведущую к дворцовой площади и воротам, дружелюбно распахнутым, но при этом хорошо охраняемым. Извозчик остановил транспорт, шустро спрыгнул на мостовую и помог Вельмине спуститься по откидной лестнице. Потом он поехал дальше, а Вельмина, замирая от чувства неизвестности, двинулась к будке охраны, на ходу расстегивая сумочку и доставая документы, где она значилась как маркиза де Триоль. Навстречу ей тут же вышел гвардеец в темно-зеленой аривьенской форме, Вельмина молча протянула ему тонкий серебряный прямоугольник. Ей нравилось то, как документы оформлялись в Силестии: больше всего это было похоже на прямоугольную плоскую пудреницу, где на внутренней стороне был нанесен оттиск лица человека, которому документы принадлежали, а рядом написано имя, родовое имя и так далее. Оттиск был примечателен тем, что при его нанесении создавалась связь между оттиском и лицом, и таким образом, вид оттиска изменялся вместе с внешностью владельца. Конечно же, такие вещи были бы невозможны без алхимии и каллиграфии, и Вельмина, сидя в своей крохотной лаборатории, даже пробовала сделать что-то подобное. У нее получилось — почти — перенести на бумагу изображение собственного лица, но только вот где-то неправильно сформировались связи, и лицо получилось немного опоздавшим. Детским, то есть.
— Добрый день, — сказала Вельмина, — мне необходимо увидеть наместника.
Гвардеец посмотрел на нее сверху вниз (поскольку был высок), затем заглянул в документы и почти тут же их вернул.
— Проходите, госпожа де Триоль. Господин наместник во дворце, возможно, вам придется немного подождать — у него совещание.
— Спасибо, — она спрятала «пудреницу» обратно в сумочку.
Прошагав через площадь за оградой, Вельмина поднялась на высокое крыльцо, и там пришлось ещё раз доставать и показывать документы. Впрочем, никто препятствий не чинил, даже объяснили, в каком направлении идти дальше, так что скоро она оказалась в главном холле, а оттуда нырнула в бесконечную анфиладу залов, каждый из которых был оформлен в «своем» цвете. Пока Вельмина шла по великолепным ковровым дорожкам, у нее появилось чувство, будто идет она сквозь разноцветные бусы: так были друг за дружкой нанизаны комнаты. Кое-где у распахнутых дверей навытяжку стояли аривьенские гвардейцы, но никто больше Вельмину не останавливал и вопросов не задавал, так что она спокойно добралась до зала совещаний — бывшего тронного зала. А здесь высокие двери оказались закрыты. Вельмина подошла к одному из гвардейцев.
— Я пришла к господину наместнику, — сказала она, — он ведь здесь?
Мужчина окинул ее внимательным взглядом.
— Да, госпожа. Но вам придется немного подождать. У его светлости совещание.
Вельмина невольно улыбнулась. По крайней мере, она не заблудилась, пришла в нужное место, и остается лишь дождаться. Огляделась в поисках, куда бы присесть, увидела у стены банкетку, обитую бархатом. Расположившись на ней, вздохнула с некоторым облегчением, но тут же вздрогнула, когда взгляд выхватил на противоположной стене большую картину.
Там были изображены король и королева. И, хоть Вельмине и были неприятны эти умершие уже люди, она все равно невольно их разглядывала. В этой парочке по-прежнему было что-то пугающе-неясное, но притягательное. Возможно, потому что ничто так не привлекательно, как чистое зло. Королева казалась юной, очень юной — хотя Кельвин и говорил, что она ему в матери годится. У нее была чистая фарфоровая кожа и очень светлые волосы, почти белые. При этом ее внешность нельзя было назвать бледной: на
