Непостижимая концепция - Вадим Панов

— Я книжки в детстве читал, — объяснил Бергер.

— Что делал?

— Не важно. Я видел, что в бойлерную идут провода от всех остальных зданий, но не слышал звука работающего генератора. И еще видел, что ты всегда стоял к бойлерной лицом, словно боялся чего-то. Так что отвечай на вопрос: что там?

Прозвучало грубовато, но деваться Расул-беку было некуда. Черные его глаза налились злобой, но ответил он спокойно:

— Сила.

— Какая?

— Если бы знал, давно бы от этого гада избавился, — с чувством ответил шамильский лидер.

Не только с чувством, но искренне, и Федор понял, что больше Расул ничего не знает: не по чину. И не по уму.

Пришлось возвращаться к простым темам:

— Почему ты не вернул Тару Химику?

— Откуда о Таре знаешь? — растерялся шамильский хозяин.

— Меньше нужно было болтать, — усмехнулся Бергер. — У меня в голове «балалайка» и куча имплантатов, я ваш с Химиком разговор не слышал, но ребята его вытянули, почистили и мне вернули. — Расул-беку оставалось лишь развести руками. — Так что с девчонкой?

— Она появилась у Химика два года назад. Говорят, откуда-то с юга пришла…

— То есть ты не узнавал?

— А зачем? — В голосе шамильского хозяина послышались исчезнувшие было наглые нотки. — Я ее трахаю, а не болтаю.

Возможно, он так и думал, однако Федор помнил пристальный взгляд Тары, помнил неподдельное беспокойство в голосе Химика и потому распорядился:

— Приведи ее.

Прозвучало предельно унизительно, Расул-бек дернулся, но отвечать на оскорбление не стал, молча поднялся и вышел. А Бергер спокойно повернулся к полковнику:

— Ударная группа и два «толстяка» могут возвращаться домой. Мне нужен один вертолет и десяток безов на всякий случай.

— На случай? — встрепенулся Шишкин. — Идете на Фабрику?

— Но не собираюсь воевать, — сразу же уточнил Федор. — Там аномалия, а не бандиты.

Полковник потряс головой:

— Какая еще аномалия? Вы и впрямь поверили бредням Расула?

Для кадрового военного рассказ о чудесным образом появившемся шраме прозвучал на редкость неубедительно.

— Думаете, вас на мое спасение просто так бросили? — в голосе Бергера скользнула издевка. Однако долго мучить офицера Федор не стал. Тут же сменил тон на деловой: — Под словом «аномалия» подразумевается нечто необычное, неправильное, не такое, как всегда. Катастрофа изменила наш мир, полковник. Он и до нее был сложным, запутанным, а теперь слегка свихнулся. Доктор Кауфман говорит именно так: свихнулся. И я ему верю. Знаете, что такое «аномалия ноль»?

Шишкин вздрогнул. Слухи об этом сочетании среди военных ходили разные, иногда страшные, иногда таинственные, но доподлинно полковник знал одно: при обнаружении «аномалии ноль» оперативное командование немедленно переходит к яйцеголовым из настолько засекреченного отдела, что его как будто бы даже и не существовало в «Науком».

— Я должен получить инструкции…

— Вы уже их получили и знаете, что обязаны мне подчиняться.

Резкий переход не сбил Шишкина с толку. Он даже решил огрызнуться:

— Потому что так приказал начальник Оперативного штаба «Юг».

И скривился, демонстрируя, что в данном случае не очень-то согласен с мнением прямого руководства.

— На самом деле потому, что кафедра современной этнографии Московского университета изучает то, во что превратился наш мир после Дня Станции, — нравоучительно объяснил Бергер. — И я предполагаю, что Химик способен преподнести нам сюрприз. Ради таких вот Химиков наша кафедра и существует.

— Неужели?

— Поверьте мне, — весело предложил Федор. — Я два с лишним года таскаюсь по радиоактивной помойке, в которую превратилась наша планета, и наконец-то наткнулся на что-то стоящее. Я почти уверен, что мы имеем дело с «аномалией ноль», и не позволю вам все испортить.

— Можно? — Тара заглянула в кабинет осторожно, но без робости. Сверкнула глазами, улыбнулась, смело сделала два шага и замерла, подбоченясь и не сводя глаз с Бергера. — Расул сказал, что вы меня ищете?

— Расскажешь тайны Химика? — в лоб спросил этнограф.

— За пропуск в Анклав и деньги, — прищурилась в ответ девушка. — У тебя есть деньги?

— Деньги — не проблема, — махнул рукой Федор, — но что я получу взамен?

— Тебе будет интересно, — пообещала Тара, делая шаг навстречу. — Таких сказок, какие рассказывает Химик, ты еще не слышал.

Часть 2

Снова химик

— Не хочу ничего слушать, — отрезал Шишкин. — Один вы на Фабрику не пойдете.

— Я там уже был, — огрызнулся Бергер.

— И в результате пришлось вас выручать, — не сдавался полковник. — Существует протокол…

— Приоритетный протокол в СБА один: субординация. — Голос Федора стал жестким. — Поверьте, полковник, мне очень не нравится напоминать вам, но вы не оставляете мне иного выхода.

— Напоминать о чем? — прищурился Шишкин.

— Приказы здесь отдаю я.

Пару секунд этнограф и офицер буравили друг друга взглядами, но напоминание о полученной директиве сделало свое дело: полковник сдался.

— Вы сильно рискуете, Федор, — произнес он, отводя взгляд.

— Не более обыкновенного.

«Толстяк» приземлился примерно в километре от Фабрики, за небольшим лесом, подпирающим ее с запада. Бергер предлагал лететь к самым воротам, однако Шишкин убедил его проявить осторожность; а теперь навязывал в сопровождающие двух безов.

— Поверьте, полковник, я должен пойти один. Так надо.

— Мои ребята останутся у ворот.

— На опушке, — сделал последнее предложение Бергер. — Уверен, я смогу преодолеть двести метров без охраны.

— Если они дадут вам их преодолеть.

— Дадут. — Федор выпрыгнул из вертолета и потянулся. — Не волнуйтесь, полковник, Химик хочет со мной поговорить.

— Откуда вы знаете?

— Чувствую.

Ни рюкзака, ни оружия — даже захудалого пистолета не взял, — ни простенького бронежилета. Этнограф шел к загадочному Химику, как на университетский семинар, и Шишкин не мог не оценить его смелость.

— Чертов сорвиголова…

Проводив скрывшуюся в лесу троицу взглядом, полковник отправил формальный доклад в штаб, официально объявил привал, усмехнулся, глядя на снимающих ИБК безов, и неспешно прошел в дальний отсек, куда Бергер поместил Тару. Прошел, несмотря на строгий запрет этнографа, фактически — нарушив приказ. Однако у Шишкина была цель.

— Я хочу знать, как Фабрика охраняется.

— Зачем? — безразлично осведомилась пленница.

Лгать полковник не собирался: