Роман без последней страницы - Анна Князева

– Так ведь и под окнами курят!

– На улице дымить запретить не могу.

– Что значит не можете! Форточку не открыть. Дым клубами валит. Я уже сообщила нашему участковому. Пусть посмотрит запись видеонаблюдения. Шастают туда и сюда, никакого покою!

– Не получится.

– Почему? – удивилась Вера Ивановна.

– Следователь сказал, что камеру отключили.

– Не может быть!

– В управляющей компании договор не подписан, соответственно, оплата не перечислена. Простите, как вас по имени-отчеству? – Алексей Петрович деликатно взялся за ее локоток.

– Меня зовут Вера Ивановна. Я всю жизнь проработала учителем и не потерплю таких издевательств. Я – заслуженный человек, пенсионерка с двадцатидвухлетним стажем. Воспитала прекрасного сына…

– Прошу прощения… – Родионов между делом посмотрел на часы. – Сейчас мне нужно идти. Но если желаете, я загляну к вам попозже. В какой квартире вы проживаете?

– Зачем это вам? – В глазах Веры Ивановны сверкнул огонек подозрительности.

– Я же сказал, зайду поговорить… – Он стукнул себя ладонью по лбу. – Простите, не сообразил. Ведь на первом этаже только одна квартира.

– Меня дома не будет, я ухожу.

– Вы даже не спросили, в каком часу я приду, – с упреком в голосе заметил Алексей Петрович, размашисто, локтем вверх, поднял руку и поправил очки.

– Меня не будет весь день, – срезала его Вера Ивановна.

– Ну, хорошо, придется нам с вами побеседовать в другой раз, – сказал Родионов и отправился на третий этаж.

Библиотека располагалась в первом этаже соседнего дома. Дайнека отдала куртку старушке-гардеробщице и, не задержавшись у ящиков с картотекой, прошла в абонементный зал. Из-за деревянной конторки выглядывала кудрявая седая головка. Дайнека протянула читательский билет, сохранившийся со школьных времен.

– Здравствуйте… Мне нужен роман Тихонова «Земная правда».

Старушка подняла глаза и улыбнулась сморщенным личиком.

– Девочка, его давно исключили из школьной программы.

– Я знаю. Мне хочется почитать просто так.

Старушка смотрела на нее широко открытыми глазами.

– Для души, – добавила Дайнека, чтобы соответствовать произведенному впечатлению.

Библиотекарша раскрыла читательский билет. В нем была только одна запись трехлетней давности…

Пока искали роман, Дайнека прошлась вдоль стеллажей, на которых торчали картонные таблички с надписями: философия, история, психология… Возникло неизбежное ощущение, что вся эта библиотека, нашпигованная столетними старушками, выглядит бессмысленно и убого в сравнении с бескрайними просторами Интернета, где можно отыскать все, что угодно. Эксклюзивными здесь были только анахронизмы советской эпохи вроде эпического романа Василия Ивановича Тихонова.

– Людмила Вячеславовна, будьте любезны… – раздался старушечий голос.

На конторке лежал коричневый томик.

– Это он? – спросила Дайнека.

Библиотекарша вынула формуляр и протянула ей ручку.

– Здесь распишитесь, – она зажала пальцами свободные поля слева и справа от прямоугольника с галочкой.

Дайнека не поняла для чего и удивленно округлила глаза. Старушка ей объяснила:

– Нужно расписаться в строго обозначенном месте, не заступая на соседние поля, потому что слева я поставлю дату выдачи, а справа отметку о возврате. Но это позднее. Знаете, некоторые очень размашисто расписываются, а нужно экономно, чтобы все вместилось.

– Ага… – Дайнека расписалась убористым почерком.

Старушка поставила дату и предупредила ее строгим голосом:

– Ровно через месяц вам необходимо вернуть книгу. Если не успеете – зайдите или позвоните, продлим еще на один срок. – И напомнила: – Читательский билет не забудьте…

Древняя гардеробщица выдала куртку. Дайнека вышла в тамбур и, не сдержавшись, уселась на банкетку, которая неизвестно для чего стояла в углу у дверей. Открыла книгу, положила ее на колени.

– Василий Тихонов «Земная правда».

Перелистнула страницу и стала читать с первой строчки.

«Дождя не было с самой весны.

Трава поднялась хилая даже в чистых лощинах, где косили для колхозных коров. В лесных покосах для домашней скотины – еще хуже. Косили и грабили только бабы. Мальчишки на можарах свозили траву к силосной яме, в которой топтались тощие девки. Трава набивалась медленно, потому что даже самая здоровая баба не выкосит столько, сколько наработает хлипкий мужик».

Глава 10

Дата ее смерти

Сергей стоял на пороге ее квартиры в строгом темно-синем костюме, белой рубашке и в ярком галстуке.

– Собирайся, минут через сорок зайду, вместе пойдем на площадку. С режиссером я договорился.

– А прямо сейчас нельзя?

– Нет. Сейчас – сцена с ребенком, все очень нервные.

Дайнека наконец восхитилась:

– Ты, ну прям… пипец, какой элегантный!

Сергей оглядел себя.

– Так… Ничего особенного… Короче, будь готова, скоро зайду. Кстати, – он пристально смотрел куда-то в гостиную.

Она оглянулась.

– Что?

– У тебя случайно нет радиолы?

– А что это?

– Ну, это такая штука… Как бы тебе объяснить. – Подыскивая слова, он взялся за выбритый подбородок. – В общем, это такой радиоприемник с проигрывателем для пластинок, только старый.

– У меня точно нет. Если хочешь, спрошу у Эльзы Тимофеевны.

– Кто это?

– Соседка.

– Старуха? – не слишком любезно спросил он.

– Эта старуха – какая надо старуха.

– Тогда давай, но когда я уйду.

И как только Сергей поднялся наверх, Дайнека постучалась к Эльзе Тимофеевне. Дверь не открыли, такое бывало и раньше. Решив зайти позже, Дайнека услышала, что в ее прихожей звонит телефон. Вернулась домой, сняла трубку:

– Слушаю…

– Здравствуй, Людмила, у тебя все в порядке? – Отец звонил по городскому только потому, что хотел знать, где она.

– Лучше не бывает. А как у тебя?

Он уловил в ее вопросе иронию и сухо заметил:

– Не обо мне речь. Ты знаешь, что я имею в виду.

– Говорю тебе, все в порядке. Сижу дома, ни во что не встреваю, смотрю телевизор.

– Что именно?

Дайнека замешкалась.

– Этот… ну, этот самый канал…

– Вот видишь… Чувствую, ты что-то затеяла. Скажи, как мне до тебя достучаться?

– Очень просто, – отшутилась она. – Прийти – и кулаком по двери жахнуть.

– Хочешь до инфаркта меня довести?

– А вот это – запрещенный прием. Ты сам говорил: пугать своих близких болезнями – низость.

– А что еще мне остается?

В его голосе прозвучала такая боль, что Дайнека струхнула:

– У тебя правда сердце болит?

– Душа… – грустно сказал отец. – Душа у меня болит за тебя.

Прочувствовав серьезность его слов, она изменила тон:

– Я правда сижу дома. – Вспомнив, что собралась на съемочную площадку, Дайнека добавила: – Обещаю, что даже из подъезда не выйду.

– Эльза Тимофеевна тебя навещала?

– Я сама была у нее.

– Бывай там почаще. Мне так спокойней будет.

– Папа, ты уверен, что мне не стоит идти к следователю?

– Уверен! – Вячеслав Алексеевич резко оборвал дочь. – Я тебе велел забыть обо всем. Тем более не говорить об этом по телефону.

– Ясно, – обескураженно пролепетала Дайнека.

– Ну, если ясно, то на этом – все. И помни, ты мне обещала. – Отец положил трубку.

Что за мука, когда нечем заняться. Дайнека обошла по очереди все пять комнат, заглянула на кухню, вернулась в гостиную. Там села в кресло перед компьютером. Забила в строку поисковика: «Аромат алой розы» – название сериала. Будто напоминая о нем, над головой что-то ухнуло, потом заплакал ребенок и кто-то быстро прошел. Она прислушалась, глядя на потолок, но уже все стихло.

Снова посмотрела на монитор. Первая строка, которую она увидела, вызвала интерес. Это было объявление о приеме на работу режиссера по монтажу:

«Срочно требуется режиссер монтажа на сериал «Аромат алой розы» (мелодрама, история любви, 80-е годы). Монтаж простой, киношный, ничего клипового, никаких модных фишек и штучек. Единственный возможный переход между планами – склейка. На общем плане вошли герои, сели на стулья, беседуют. Он сказал, она ответила, и так постоянно. Почаще брать крупные планы, никаких общих, типа улица или дом. Вся соль – в актерской игре. Никаких погонь, перестрелок, драк и убийств».

Дайнека снова посмотрела на потолок.

– А здесь вы не правы… Одна смерть все же была.

Она встала, прошла к дивану и легла, натянув на себя плед. Закрыла глаза и стала перебирать в уме воспоминания, факты и то, о чем ей рассказали. Все, что касается убийства.

Лидия Полежаева умерла в два или в три часа ночи, как раз в это время по квартире Тихонова кто-то ходил. Дайнека еще подумала, что ночью тоже снимают. Потом оттуда вышел тот, кого она видела на лестничной площадке в глазок. Он ушел, а мертвая Полежаева осталась лежать в гримерке с дистанционным электрошокером, от которого тянулись тонкие проводки. Она стреляла и, может быть, попала в убийцу.