Пауки-убийцы - Ричард Льюис

— Где тела? — коротко спросил Брэдшоу.

— Одно лежит в том кустарнике, другое — наверху, в ванной комнате.

— Вы можете остаться здесь, если хотите, — сказал инспектор, обернувшись к Алану. — Я пойду взгляну на них. Это моя работа.

Алан покачал головой, и они вместе направились к тому месту, где лежало тело Джона Марфи, накрытое простыней. Корпус был еще более странно обглодан, чем в случае с его отцом. Чувствуя приступ тошноты, Алан отошел в сторону.

Но все же он последовал за Брэдшоу и в ванную комнату, где было обнаружено тело Элисон Марфи. Она лежала с застывшим от ужаса лицом, одна рука перевесилась через край ванны. Вернее это было то, что осталось от ее руки.

Инспектор стал выслушивать предварительную версию того, что здесь произошло. Алан, чувствуя свою бесполезность, вышел из дома и направился к гаражу. Пожарные уже почти закончили, и Алан прогуливался вокруг чадивших обломков. Найдя низкую стенку, он сел на нее, и, обхватив голову, пытался разобраться во всем, что увидел.

Внезапно он очнулся. Прямо перед собой он увидел темный тонкий предмет, очень похожий на тот, что он нашел в поместье Дрэгона. Он поднял это. Да, действительно, лапка паука, но уже крупнее и толще, и щетинки на ней тверже. Коготки, которыми заканчивалась конечность, были почти плоскими, пара сильных клешней были приспособлены как для передвижения, так и для хватания.

Он поискал еще вокруг, но полицейские и пожарники вытоптали все окружающее пространство, и он ничего не нашел.

Алан вернулся в дом и стал изучать свою находку при свете. Он не слышал, как подошел Брэдшоу и с удивлением смотрел на него.

— Странные люди, эти ученые, — сказал инспектор.

Алан продолжал вертеть в руках необычную конечность.

— Вы прекратите, наконец? — спросил, улыбаясь, Брэдшоу. — Два ужасных убийства за один день, а вы рассматриваете лапку какого-то паучка. Вы, ученые, живете своей собственной жизнью, в своем отдельном мире.

Алан кивнул. Его лицо было серьезным и спокойным. В его сознании возникла какая-то странная теория…

Глава четвертая

Как только ей исполнилось шестнадцать Сюзи Картер почувствовала себя полностью самостоятельной. В тот день, когда она покинула школу, школьная форма полетела в мусорный ящик, а Сюзи купила себе кое-какую новую одежду и осветлила волосы. Потом она направилась в местный универмаг — один из двух в их небольшом городке в Кенте — и получила работу кассирши.

Работа была только первым пунктом в плане, который наметила для себя Сюзи. Она собиралась поехать в Лондон, только там можно было заработать настоящие деньги. Как только она накопит достаточно, она упакует вещи и покинет город.

Сюзи часто видела молодых девушек на обложках журналов мод, в телевизионных передачах.

Она решила, что она красивее многих на этих рекламах. И в чем-то была права.

Ее кожа была бледной, мягкой и ровной. В косметике она явно не нуждалась, но всегда красилась очень яркой помадой, пользовалась тушью и тенями.

Глаза, ярко-синие и большие, придавали ей наивный вид, который привлекал и мужчин, и молодых парней. Она часто капризно надувала свои чувственные губки. Нос у нее был маленький и прямой. Ее лицо можно было назвать совершенным.

Да и фигура у нее была что надо. Особо гордилась Сюзи ногами. Они были длинными и стройными.

Таким образом, Сюзи была красивой шестнадцатилетней девушкой. Природа одарила ее всем, что можно только пожелать.

Несмотря на то, что ей было всего лишь шестнадцать с половиной, она уже полностью сформировалась. Ей нужен был любовник. Мужчина, который повидал мир, который путешествовал по Франции и Италии. Мужчина, который разбудит ее страсть, который понравится ей и удовлетворит ее. И он нашелся.

Связь Сюзи стала ее тайной. Связь, которая объединяет мужчину и женщину. Она должна была оставаться тайной: ее любовником стал местный школьный учитель, один из тех, что учили ее. Давиду Принглу было около тридцати. Его жена была на несколько лет моложе.

Прингл каждую субботу ходил за покупками в универмаг. На этой почве два месяца спустя и расцвела их любовь.

Сюзи расценивала эту связь как рискованное приключение, и кроме того, она поверила, что влюбилась настоящей женской любовью. Почему бы Принглу не предпочесть ее своей жене?

Перемены, которые произошли в Сюзи, выразились прежде всего в ее высокомерии по отношению к родителям и друзьям. Она игнорировала замечания отца по поводу поздних возвращений и просьбы матери одеться поприличнее. Что они могли знать о ее жизни?

Она заглядывала вперед только на один вечер. Сегодня она опять встретится со своим любимым в лесу недалеко от города. Будет лежать в этом шелковом платье и смеяться над собственной испорченностью, скидывая трусики. Давид Прингл был не из тех мужчин, что любят попусту тратить время.

Она спустилась вниз и просунула голову в гостиную, чуть приоткрыв дверь.

— Я ухожу, — сказала она родителям, которые смотрели телевизор.

— Возвращайся не слишком поздно, — произнес отец, не отрывая глаз от экрана.

— Ты прилично оделась? — обернувшись, спросила мать.

— Прекрасно, — сказала Сюзи и захлопнула за собой дверь.

Ночь стояла ясная. Было полнолуние. Она шла по маленькой освещенной луной улочке и думала, насколько правдивы истории, которые рассказывают люди о полной луне. Ускорив шаги, она поспешила вдоль пустынного переулка и вскоре была на окраине города.

Свет луны отбрасывал длинные тени от веток деревьев и кустарника. Сюзи вздрогнула, у нее даже перехватило дыхание, когда неподалеку раздался треск ветки. Сюзи не любила темноты и сейчас находила странным, что согласилась с Принглом встречаться здесь по ночам. Правда, когда они летом занимались здесь любовью, все казалось другим, не таким угрожающим.

Она взглянула на луну, белую как череп. Теперь это казалось Сюзи зловещим, а не романтичным, как летом. Шум и какой-то звук справа от нее заставил Сюзи вскрикнуть. Но затем она поняла, что это всего лишь птица и приказала себе не быть такой глупой.

Наконец она дошла до места свидания — полянки, где в центре рос большой старый дуб. Она с некоторым облегчением выбежала на открытое пространство, встала под деревом, горько сожалея, что Прингл не пришел первым. Она стояла очень тихо, сжимая в руках свою сумочку и прислушиваясь, не раздадутся ли шаги ее любимого. Но все, что она слышала, были лишь звуки ночного леса — шелест деревьев, чириканье птиц, потревоженных в гнезде, голоса каких-то животных.

— Пожалуйста, приходи скорее, Давид. О боже сделай так, чтобы он пришел скорее. Мне страшно. Я боюсь темноты, — молила она.