Николай Крючков. Русский характер - Константин Евграфов

– Рви его, Боба, рви! Крючок-то шведский!

– Не могу, – взмолился Токарев, – там же жало!

– Проталкивай его наоборот! Проталкивай! Он выйдет!

– Никуда он не выйдет – там же утолщение!

Пришлось ехать на военно-морскую базу, в госпиталь. Там крючок вырезали, и Токарев с предосторожностями вручил его хозяину.

– Легко отделался, Боба, – сказал Николай Афанасьевич, пряча свое сокровище в спичечный коробок.

– А что, могло быть хуже?

– А как же! Теперь тебе не нужно ехать в Швейцарию!

В картине «Гнёзда» Крючков играл человека, который оставил семью и ушел к Нюрке, которая торговала бочковым пивом. Нюрка родила ему двоих ребятишек, но жениться на ней он не собирался. Понял, что ошибся, и хотел вернуться в семью. Нюрку играла Клара Лучко. В своей книге «Виновата ли я?» актриса вспоминает сцену из фильма, которая никак ей не удавалась. Пьяненькая Нюрка поздно вечером возвращается из ресторана домой. Чтобы не разбудить мужика, она снимает туфли и тихонечко пробирается в спальню. А он не спит, сидит злой, заросший щетиной и спрашивает:

– Где ты была?

– Какая тебе разница, где я была? Была и была…

Тогда мужик взрывается.

– Вон дети некормленые, а ты где-то шляешься!

– А чего ты распетушился? Может, это дети не твои…

Глаза Крючкова наливаются кровью.

– Как?!

И заносит огромный кулак, чтобы ударить Нюрку. Но какая продавщица пивом будет ждать, когда ее ударят? Нюрка-Лучко должна была развернуться и со всей силы врезать ему.

И вот наступает этот момент, а у Лучко рука не поднимается, чтобы ударить Крючкова. Съемка останавливается. Репетируют еще. Ну никак не получается!

– Николай Афанасьевич, – говорит Лучко, – извините, но не могу я вас ударить!

– Как это не можешь? Это же не ты бьешь, а Нюрка. Попробуй еще.

– Нет, все равно не смогу…

– Если ты и в этот раз меня не ударишь, – теряет терпение Николай Афанасьевич, – то я тебе так врежу!..

И с такой злостью и ненавистью занес над бедной Кларой кулак, что она непроизвольно развернулась и хорошенько влепила ему!

– Ну молодец! – рассмеялся Крючков, потирая щеку. – Но, честно говоря, совсем не ожидал, что у тебя такая тяжелая рука.

Обошлось без травм, зато сцена получилась великолепная.

Это было в Сухуми. Два артиста, Николай Крючков и Лев Поляков, приехали накануне поздно и на другой день после завтрака решили ознакомиться с городом. Они вышли из гостиницы и сразу же попали в водоворот разноязычной толпы. Набережная в Сухуми – это местный Бродвей. Жизнь здесь кипит круглосуточно. Абхазы, дагестанцы, русские, молдаване, украинцы о чем-то договариваются, обнимаются, целуются – и все довольны.

И тут актеры услышали истошный женский крик. Как истинный рыцарь, Николай Афанасьевич бросился на помощь. Оказалось, у лоточницы цыганка вырвала из рук деньги и убежала. Уже недалеко – в нескольких шагах от места происшествия – она смешалась с группой своих соплеменниц, но лоточница сразу узнала ее.

– Вон она!

– Пойдем! – коротко приказал Крючков.

Они подошли к цыганкам. Николай Афанасьевич остановился, поманил воровку пальцем, и когда она подошла, вытянул руку ладонью вверх.

– Сейчас ты, – сказал, – положишь на эту ладонь деньги, которые взяла у этой женщины. И быстро.

И только теперь Крючкова узнали по голосу.

– Чавэлы, это же Крючков!

– Коля Крючков!

– Долго мне еще ждать? – не опуская руки спросил Николай Афанасьевич.

И тут все цыганки разом загалдели и набросились на свою подружку с руганью. Той ничего не оставалось, как положить на протянутую ладонь деньги.

– Больше такого не делай, – по-отечески укорил ее Крючков, отдал деньги лоточнице и собрался уходить, но цыганки окружили его кольцом и не хотели отпускать.

– Николай, ты прости ее – она еще молодая, глупая. Ну что ты хочешь, только скажи – все для тебя сделаем.

– Ну если так, тогда спойте что-нибудь, – попросил Николай Афанасьевич.

– Чавэлы, «Величальную»!

Откуда-то появился поднос с рюмкой, зазвенела гитара и грянул хор:

К нам приехал наш любимыйНикола-аша да-арагой!

Ну и как положено:

Пей до дна, пей до дна, пей до дна!

Пришлось Николаю Афанасьевичу уважить таборное племя. Проходя мимо лоточницы, спросил:

– Тебе цыганка все отдала?

Лоточница смутилась.

– Даже больше – по-моему, она и свои отдала.

– Лучше возврати, – наказал Николай Афанасьевич и с чувством исполненного долга зашагал с приятелем дальше: знакомиться с городом.

После того как Крючков сыграл в фильме «Горожане» роль таксиста Бати, для всех таксистов страны он стал своим, родным человеком. Они делились с ним самым сокровенным, доверяя ему свои сердечные тайны. И никогда не брали с него плату за проезд, чем ставили его в неловкое положение.

Как-то Николай Афанасьевич остановил машину с шашечками, за рулем которой сидел молодой симпатичный водитель. Конечно же, он сразу узнал артиста и, посадив его рядом с собой, улыбнулся.

– Куда поедем, Батя?

– Недалеко.

Крючков назвал адрес. Поехали.

– Это хорошо, что я вас встретил, – после длительного молчания начал водитель и представился: – Володькой меня зовут.

– Ну и что, Володя, есть проблемы? – спросил Крючков.

– Есть одна… Не знаю, как и сказать.

– С начальством, что ли, конфликт?

– С начальством лады. С невестой закавыка.

– А что такое?

– Регистрироваться не хочет! – Володька от досады даже пристукнул ладонью по баранке. – Год уже живем вместе, а в загс – ни в какую! Давай, говорит, поживем так, узнаем друг друга получше, а там видно будет. А чего видно-то? Будто и так не видать… Прихожу каждый раз со смены, и если ее нет – сразу к столу, ищу записку: мол, так и так, прости, не сошлись характерами, ушла к мамане… Это еще ничего. А то: ушла к Борьке или к Ваньке.

– А что, – поинтересовался Крючков, – есть у нее на примете и Борька с Ванькой?

– Я к примеру, – смутился Володька. – А был бы штамп в паспорте – совсем другое дело.

– И была бы она вроде клейменой овцы? Так, что ли? Вот здесь притормози, – Крючков положил рядом с собой на сиденье пятерку, – я приехал. – И, выходя из машины, обернулся: – Запомни, Володенька: волк и меченых овец крадет… если баран безрогий. – Вздохнул и вышел из машины.

Через несколько дней произошла новая встреча. Как-то Николай Афанасьевич вышел из своего подъезда, и его окликнули:

– Батя, куда поедем?

Это был Володька. Он подошел к Крючкову и сунул ему в нагрудный карман пятерку.