Сапфо, или Песни Розового берега - Ольга Клюкина

Сапфо подумала: какие же сущие пустяки вдруг стали ее волновать! Что с ней происходит?

Или вовсе не пустяки?

Просто ей зачем-то захотелось соответствовать фантазиям этого милого мальчика и показаться в его глазах настоящей богиней.

Уже ночью, перед сном, Сапфо все же не выдержала и решила навестить Сандру.

Может быть, удастся уговорить подругу хотя бы немного поесть?

Сапфо взяла киаф (небольшую вазу с одной длинной ручкой), до краев наполненный медом, завернула в салфетку немного свежеиспеченного хлеба.

Все знают, что если мед в нужных пропорциях смешать с водой и добавить в этот напиток чуть-чуть вина, то получается прекрасное успокоительное, снотворное средство.

А в такие периоды, которые сама Сандра называла «обрывами» и куда она всегда «падала» неожиданно даже для себя самой, не говоря об окружающих, бедняжку больше всего мучили постоянные бессонницы.

Вот и сейчас, зайдя в комнату Сандры, Сапфо сразу поняла, что ее подруга снова не спит.

Несмотря на то что светильники были потушены, в комнате казалось не слишком темно из-за яркого лунного света, легко проникавшего в помещение через распахнутые настежь окна.

Да, Сандра сейчас действительно не спала, а сидела, обхватив руками колени, на своем ложе и неотрывно смотрела на звездное небо.

Если бы в подобной позе Сапфо застала Дидамию, то ее бы это нисколько не обеспокоило: это бы просто значило, что Дидамия узнала от кого-нибудь о новых астрономических открытиях афинских или вавилонских ученых и теперь самолично старается, напрягая свой деятельный, пытливый ум, отыскать на ночном небе новое созвездие или планету.

Но во взгляде Сандры, повернувшей к окну свое узкое лицо с черными, гладко зачесанными назад волосами, было что-то звериное, волчье — в нем прочитывалась такая неизбывная, жуткая тоска, что Сапфо невольно внутренне содрогнулась.

Боги, каких призраков или смутные картины сейчас видит ее любимая подруга, глядя на лунный диск? Что-нибудь из прошлого, или из скорого будущего?

И вообще — нужно ли человеку так много знать из того, что, может быть, нарочно, для его же спокойствия, до поры до времени скрыто от понимания?

— Ты не проголодалась? — тихо спросила Сапфо, и Сандра вздрогнула, но тут же очнулась от своего оцепенения.

— Нет, — качнула она своей точеной, гордо посаженной головой, и Сапфо с облегчением узнала в своей подруге прежние, любимые черты — теперь она была снова близко, совсем рядом и даже улыбалась в темноте. — Я знала, что ты придешь. Спасибо, о, спасибо тебе, моя Псаффа… Я тебя ждала и мысленно сейчас звала, Псаффа…

Сандра с самого начала знакомства придумала для Сапфо свое собственное имя — Псаффа — нежное, как сонное дыхание на губах, и всегда называла подругу только так.

— А я почувствовала, что ты все равно не спишь, — сказала Сапфо. — Тебе следует выпить медового напитка и постараться отдохнуть, а то тебя снова до утра будут мучить ужасные кошмары…

— Да, наверное, конечно, — как-то неопределенно ответила Сандра, поближе пододвигаясь и обнимая Сапфо.

Через раскрытое окно из сада доносился запах какой-то ароматной травы, который особенно сильно почему-то становился ощутим после полуночи, а днем словно бы исчезал среди благоухания других многочисленных трав и цветов.

Сапфо все время хотела и всякий раз забывала узнать: как по-научному называлась эта таинственная трава — в народе ее назвали «дурманкой»?

Она чем-то напоминала ей загадочных женщин, которые днем ничем будто бы не выдавали своей хорошо скрываемой страстности, но зато ночью…

А если быть еще точнее, то горьковатый, травяной запах, порой доносившийся даже от очага, неизменно напоминал Сапфо о Сандре.

Ведь Сандра вовсе не была какой-то особенной красавицей и не слишком уж выделялась внешне среди подруг, но зато ночью, как никто другой, становилась вызывающе прекрасной и смелой.

И об этом по-настоящему знал только один человек в мире — Сапфо, потому что Сандра сама словно бы никого больше вокруг себя и не видела.

Сандра смотрела на остальных женщин каким-то сонным и чуть ли не слегка подслеповатым взглядом, как будто у нее в глазах исчезали зрачки, и те отвечали взаимностью — они настолько почитали дар Сандры — прорицательницы, а также лекаря, что побаивались лишний раз, без особой надобности, заговаривать со своей необыкновенной подругой.

Сапфо старалась, насколько возможно, переводить отчуждение многих женщин от Сандры в шутку: мол, кто же по собственной воле хочет лишний раз встречаться с врачом, вспоминать обо всех своих перенесенных или знать о будущих болезнях?

Но зато и сама Сапфо, даже если находилась в полном одиночестве, временами ощущала направленный на себя непонятно откуда влюбленный взгляд темных глаз Сандры.

Взгляд, который совсем молоденькие девушки находили «мрачным», «тяжелым, как камень», или «каким-то медузогоргонным».

— Тебе снова грустно? — просто спросила Сапфо.

— Ты же знаешь — мне всегда грустно, — отозвалась в темноте Сандра; от ее волос тоже как будто сейчас исходил запах той же таинственной, горьковато-дурманящей травы. — Мне всегда грустно, что я не могу и никогда не смогу стать тобой, моя Псаффа. Да, порой мне хочется целиком, без остатка, залезть в твою душу и вообще оказаться внутри твоего тела, и я даже пытаюсь сделать это. Но всякий раз потом у меня остается такое чувство, что я — просто песчинка на дне твоего океана и способна занять в тебе лишь совсем маленькую, невидимую частицу… И поэтому приходится начинать бесплодные попытки все снова и снова…

— Нет, Сандра, не песчинка — я ведь много раз говорила, что очень тебя люблю, — сказала Сапфо.

— Но это не то, все равно — не то! — горячо прошептала Сандра и до боли сжала обнаженное плечо подруги. — Неужели ты меня не понимаешь? Иногда мне хочется, чтобы во мне не только текли твои мысли, но и вся твоя кровь, лимфа, слезы… И чтобы у меня были такие же волнистые волосы, в которых только я одна замечаю появление серебряных нитей, и даже пусть лучше мне достанется та морщинка с твоего лица, которая пробегает между бровями, когда ты бываешь чем-нибудь недовольна…

— Но боги для чего-то сделали нас разными, — задумчиво ответила Сапфо. — Значит, так и надо. Мы должны слушаться воли богов.

— Я понимаю, ты всегда нарочно так рассудительно отвечаешь, — прошептала Сандра. — Но мне все равно, что ты говоришь, потому что я одна знаю, что ты на самом деле чувствуешь, Псаффа. О, так, как умеешь чувствовать ты, больше не дано никому из смертных! И даже мне, даже мне самой…