Наперекор страху - Наталья Беляева

ГЛАВА 6,

в которой ночь наполняется депрессией, а день - страхом

Андрей, забравшись в свою комнату, совершенно не знал, как ему скоротать остаток вечера. Спать ему не хотелось, а книг и телевизора в обиталище не было. Он сел на пластиковый стул. Сиденье было жестким и неуютным. Тогда Кремнев перебрался на кровать. Здесь было помягче, но комфорта все равно не ощущалось. Мальчик прилег и начал размышлять о превратностях судьбы. Разве месяц тому назад он мог помыслить о подобных приключениях? "Правильно бабушка говорит, - вспомнил он. - Никогда не загадывай наперед. Каждый час жизнь может преподнести любые неожиданности". В этих житейско-философских размышлениях Андрей провел целый час. Внезапно он почувствовал, что тело его наливается тяжестью, ноги становятся ватными, а голову наполняет какой-то туман. Мысли, маршировавшие по извилинам мозга стройными рядами, вдруг бросились врассыпную и мгновенно покинули голову. "А, ну к черту эту жизнь, - нехотя подумалось Кремневу, - проползаем как-нибудь..." Но какая-то часть здравого смысла, не успевшая драпануть из головы, встала на дыбы и шепнула: "Что же ты, парень, расквасился? Или не чуешь, что неладно с тобой?" Андрей хотел резко встать на ноги, но не смог. Мышцы стали вялыми и ленивыми. "Без предупреждал, - припомнил он, - что биополе Сферы будет давить на нас. Как бы хуже не стало. Нужно идти к Безу". Трудно преодолевая каждый метр небольшого расстояния, Кремнев добрался до шестой комнаты и царапнул в дверь. Она открылась не сразу. Вид у Беза был не молодецкий. Казалось, что мальчик только встал после недельной спячки. - Давит? - спросил Андрей. - Еще как! - промямлил Без. - Но ты не поддавайся. Иначе нам крышка. Мысли не путаются? - Нечему путаться. В голове - полнейший вакуум. - Это хорошо. Депрессию тела вполне можно сломить физическими упражнениями. - Что-то Юрку совсем не слышно, - забеспокоился Андрей, - Он-то там как? - Вот за него я боюсь больше всего, - сознался Без. - Как я понял, развитием ума он себя не утруждает. Если голова слабовата, биополе может вытворить с ним что угодно. Пошли! Пошатываясь, будто два пьяненьких юнги, ребята добрались до седьмой комнаты. Стучать не стали, опасаясь лишнего шума, дверь открыли без разрешения. Предположения их оказались верными. С Юркой творилось неладное. Он сидел на кровати, и лицо его было искажено гримасой страха. Увидев ребят, он оскалился и медленно, как человек, только что научившийся говорить после паралича, произнес: - Не под-хо-ди-те, про-кля-тые фа-ши-сты. Все рав-но я вам ни-че-го не ска-жу... Без и Андрей остановились чуть поодаль от Лобова и стали совещаться. - Он с ума сошел? - спросил Андрей. - Нет, - ответил Без. - Это, наверное, Цибиус развлекается с биополем. Но можно попытаться избавить Юрку от его влияния. - Как? - Пока не знаю. Что-то вертится в голове. Но не проясняется. Я сам-то еле-еле живой. Не торопи, дай время покумекать. Кремнев и Без замолчали. Юрка же в это время дико вращал глазами, таращился на друзей, явно не узнавая их, и нес несусветную околесицу. - Я пар-ти-зан. Я все зна-ю. Но вам, га-дам, ни-че-го не ска-жу. Луч-ше я убь-ю вас из ав-то-ма-та... Лобов пытался поднять руки для "выстрела", но у него ничего не получалось. Видимо, и тело его тоже было не в полном порядке. Без хмурился, тер лоб, вздыхал. Было похоже, что светлые мысли никак не хотели посещать его голову. Вдруг он радостно потер руки. - Я вспомнил! - повернулся он к Андрею. - В нем нужно пробудить какое-то очень светлое воспоминание. Если разум его прояснится хоть на миг, считай, что он спасен. - А какое воспоминание? - спросил Андрей. - Теперь думать тебе. Юра - твой друг. И ты должен его знать лучше меня. Так что напрягись, пожалуйста. И ребята, оставаясь в прежних позах, поменялись ролями. Теперь Кремнев хмурился, тер лоб, вздыхал. Но вот он на что-то решился. Андрей подошел к Юрке, тихонечко примостился рядом с ним, тяжело поднял руку, обнял друга и начал ласковым голосом ему вещать: - Жили-были дед да баба. И была у них курочка Ряба. Снесла курочка яичко, не простое, а золотое... "Что он несет? - промелькнуло в голове у Беза. - Какие-то дед, баба, Ряба. Свихнулся тоже, что ли?" Но тут мальчик заметил, как подобие улыбки промелькнуло на лице Лобова. - Не останавливайся! - сказал Без Кремневу, - Кажется, есть просвет. И Андрей продолжил повествование про золотое яйцо. К концу его лицо Юрки прояснилось совсем. Он осмысленными глазами посмотрел на Кремнева и неуверенно произнес: - Андрюха, это ты? - Я, Юрк, я, не сомневайся! - Все как в тумане, ничего не соображаю. Что со мной было? - Да так, немного шарики за ролики заскочили. Ты не переживай. Все мы здесь немного того... Теперь, Юрк, ложись и спи. И приказываю ради Даны: перед сном ни о чем не думай, кроме курочки Рябы. Иначе опять... того... Обычно Лобов терпеть не мог, когда ему приказывали. Поэтому Андрей и добавил "ради Ланы". Почувствовал Кремнев, что из-за этой девочки мужественный Юрка пойдет на. все. Андрей и Без вышли в коридор. - И что это ты ему плел про какую-то курицу? - сразу же подступился к Кремневу Без. - Не понимаю, как у Юрки прояснились мозги от подобной ахинеи?! - Это не ахинея, - улыбнулся Андрей, - а старая русская сказка. Обычно ее в детстве ребятишкам рассказывают. Когда я начал соображать, что бы такое сказать Юрке для прочищения мозгов, то вспомнил про сказки. Вот и решился. Выбрал самую незатейливую, но теплую. Ведь сказка - это детство, мама, бабушка. Андрей застенчиво улыбнулся, а Без помрачнел и выдавал силком из себя: - А мне мама в детстве песенки пела. Я помню. Ты здорово придумал со сказкой... Ночь прошла относительно спокойно. Видимо, предел давления на психику был биополем исчерпан. К утру ребята ощущали лишь небольшое недомогание в теле. Завтрак им привезли прямо в комнаты. Он был тоже обильным, но налегать на пищу друзья не стали, памятуя вчерашнее испытание. Обслуживала их все та же Яка Косовна. Укатив тележку с ' едой, она вернулась снова, распорядившись как прежде: - За мной! Друзья перечить не стали и гуськом поплелись за мужеподобной теткой. Яка привела их к какой-то железной двери, открыла ее и немного мягче сказала: - Проходите. Когда Андрей, шагнувший за порог неизвестного помещения, поравнялся с ней, Яка вдруг шепнула ему: - Держитесь! Кремнев заглянул ей в лицо и увидел то, чего не замечал раньше: темно-серые глаза Яки светились состраданием. Дверь за ребятами тяжело захлопнулась, заскрежетал внутренний замок, и они остались в комнате одни. Помещение было большое, его можно было назвать даже громадным. Потолки высокие, а противоположная от двери стена в полумраке вообще еле-еле просматривалась. - Ну и чо? - спросил Лобов. - Поживем - увидим, - сказал Без. - Но готовьтесь к худшему. Минут пять ничего не происходило. Затем невидимые приборы освещения стали постепенно гаснуть, и, наконец, в комнату пришла полнейшая тишина и темнота. - Я понял, - зашептал Без Андрею и Юре. - Манипуляция номер три - это поддержание эмоционального биополя страхом. Ведь они решили, что мы нормальные, но заболевшие дети нашего измерения. Эта болезнь называется "недо". То есть мы не добираем эмоций. Таких больных здесь все-таки стараются вылечить, правда, чудовищными методами. - А "пере"? - спросил Кремнев, вспомнив определения доктора-попугайчика. - К такому разряду, к сожалению, отнесли Лану. Она перенасыщена эмоциями и даже переступила запретную черту. Лана незаконно общалась с вами, читала ваши книги, не любила питаться страхом. Таких считают уродами, преступниками и относятся к ним соответственно. - Значит, нас сейчас запугивать начнут? -спросил Лобов.. - Выходит, так. А пока давят на психику темнотой. Думаю, что на этом они не остановятся. Цибиус очень любит всяческие ужасы, загнет что-нибудь сверхъестественное. - Держись, братва! - спокойно сказал Юрка. ...Без, Андрей и Юра стояли на широкой площади незнакомого старинного города. На них были надеты холщовые рубахи и штаны из такой же материи. На руках и ногах звенели тяжелые железные цепи. Ребята находились в толпе детей, которые тоже были закованы в кандалы. Перед ними возвышался постамент, на котором стояло богатое, обитое бархатом кресло. В нем восседал грузный краснолицый мужчина. Минуту он внимательно разглядывал детей, потом встал и начал говорить: - Вы - дети еретиков и еретичек. Родители ваши уже давно лижут раскаленные сковороды в аду и варятся в кипящей смоле. Души их никогда не обретут покоя. Та же участь ждала бы и вас, не приди наш Священный Совет к разумному решению. И простой рыбак, и прачка знают, что яблоко от яблони недалеко падает. И ваши стопы тоже устремились бы на жизненном пути по греховным тропинкам. Мы решили не допустить этого, так как наши сердца стремятся к добру. Ваши тела предадутся очистительному огню. Души будут спасены, и Бог останется с вами! Лобов услышал, что кто-то рядом с ним громко всхлипнул. Юрка повернул голову. За его спиной стояла девочка лет двенадцати. Сначала ему показалось, что это Дана. Девочка тоже была золотокудрая, но глаза у нее напоминали агат. Очень симпатичная была девочка. - Ты чего? - спросил ее Юрка. - Страшно, - ответила та, прикладывая ладони к щекам. - Сожгут ведь. - Как сожгут? - Разве ты не слышал, что сказал Главнейший Священного Совета? Наши тела будут преданы очистительному огню, чтобы потом мы не грешили. - Бред какой-то! - Но так и будет, - по щекам девочки покатились крупные, почти что с лесной орех, слезы. И только сейчас до Лобова дошла ситуация, в которую они попали. Юра скосил глаза на друзей. Лицо Андрея покрывали красные пятна. Без стоял, сжав кулаки, и что-то бормотал. Юрка расслышал что-то похожее на голубей. "Гуля, Гулька..." - шептал Без. "И при чем тут голуби? - удивился Лобов. И вообще они играют с нами в какие-то глупые игры. Ведь это же все лечение. Никого, конечно же, не сожгут. Постращают немного, только и всего. Чего это все так разнервничались?" Но тут мимо них прошмыгнул человек маленького роста с факелом в руке. Человечек пробежал метров десять и сунул факел в огромную кучу дров и хвороста, наваленных неподалеку от постамента. Сухое топливо занялось мгновенно. Сейчас же из толпы зевак, стоявших сзади детей, отделилось несколько человек. Они подошли к малолетним узникам, стали хватать их и тащить к костру. Послышались рыдания, крики, стоны. Лобов стал беспомощно вращать головой, надеясь на чью-то неожиданную помощь. Но никто не бросился освобождать детей. Ему казалось, что зеваки даже рады подобному исходу этой ужасной драмы. Сзади Лобова раздался крик. Мальчик обернулся. Двое дюжих мужиков вцепились в ту самую черноглазую девочку. - Помоги мне! - крикнула она. Но что мог сделать скованный цепями мальчик?! Девочка отбивалась как могла, но ее волокли по земле, били ногами. Она повернула голову, и Юрка увидел ее глаза, полные страдания. Взгляд их был обращен к нему, Юре Лобову. Юрка сделал шаг, другой, третий. Четвертого у него не получилось. Грубые руки оторвали его от земли и поволокли навстречу бушующей погибели. Страх заполнил каждую клеточку его существа. И вот он уже почувствовал на коже жгучее дыхание смерти. Короткий полет в воздухе, и горячие языки пламени начали лизать тело. Больно! Было нестерпимо больно! Жизнь кончалась... Юрка открыл глаза. Он находился в раю. Да, ужасная комната для манипуляции номер три показалась ему раем. Рядом на стульях сидели Андрей и Без, целехонькие и не обгоревшие. Перед Юркой промелькнули агатовые глаза, и он закрыл лицо руками, еще горячими от недавнего испытания. - Страшно! - услышали друзья его шепот. - Успокойся, - как можно мягче сказал Без. - На сегодняшний день у нас, пожалуй, все позади. - Да, позади, - Юрка оторвал руки от лица. - Но успокоиться я не могу. Потому что совершенно точно знаю: это когда-то было на самом деле. И та девочка... - Но жить-то надо, - присоединился к Безу Андрей. - Не трать сейчас силы. Вспомни, нам нужно спасти Лану, но, может быть, ты хочешь, чтобы она на всю жизнь осталась в этой ужасной Сфере и ее мучали так же, как мучают нас? Возьми себя в руки, пожалуйста! Лобов горько вздохнул и затих. В двери заскрежетал ключ. На пороге появилась Яка Косовна. Увидев ребят живыми и невредимыми, она чуть заметно улыбнулась и сказала: - Я рада видеть ваши лица ожившими. Похоже, что прекрасное лечение Цибиуса пошло вам на пользу. Сейчас вам подадут хороший ужин. Кушайте, не стесняйтесь. А завтра вам разрешено гулять по территории нашей клиники. Это позволил ваш лечащий врач. Когда ребята остались одни. Без сказал: - Она намекнула на то, что мы можем вести себя более свободно. Поэтому за ужином подкрепляйтесь на полную катушку.