Откровение Невидимки: Катарсис - Никита Китман

Дезмонд остановился.

Медик сильнее прижал к себе склянки, опасаясь за их судьбу больше, чем за собственную.

– Никакого Легиона больше нет, – прозвучал голос гвардейца.

***

"Конечно я передам привет… Неру. Неру. Неру" – все повторял и повторял голос в его голове, раз за разом прокручивая одни и те же болезненные воспоминания. Кровь, крики, тела… Все полыхает, течет как охваченная пламенем масляная картина.

Амун-ра посмотрел на разрисованную стену.

Мрачная фигура замерла на облупленной стене, зловеще пронизывая комнату своим взглядом. На лице зияла пара огромных черных глаз, пустота которых высасывала душу из всех, кто его видел. Острые, в несколько рядов клыки растянулись на лице в презрительной ухмылке. В руке белел клинок. Его зловещая тень заполонила комнату и неспешно тянула к Амун-Ра свои цепкие лапы, пожиная и поглощая все на своем пути. Мрак непроглядной завесой окутал Ра.

– О мой Амун-Ра… Милый мой Амун-Ра… – вдруг прозвучал её голос.

Ра, опешив, обернулся. Свет слепил, резал глаза, но он не смог отвернуться.

– К'шатри, ты здесь, – прошептал он.

Затаив дыхание, медленно, чтобы не разрушить этот прекрасный миг, потянул к ней руку. По щекам Ра потекли слезы радости, лицо впервые за долгие годы озарила улыбка. Их ладони соприкоснулись, он ощутил тепло, её тепло. К'шатри улыбнулась ему в ответ и шагнула навстречу. Этот шаг, всего один её шаг напомнил ему обо всем прекрасном, что они пережили за свою короткую, но очень счастливую жизнь. Каждый миг, каждое мгновение, что они были вместе, Ра смаковал в памяти, пока ему это позволяло время.

– Как я рад, как же я рад, что с тобой все в порядке! К'шатри, я так скучал, – заключив её в объятия, проговорил Ра.

Тепло её тела согревало, даже обжигало, напоминая о страсти, что пылала между ними, шепот её дыхания легонько пробегал по шее, а огненно-рыжие волосы солнечной рекой спадали по её плечам.

– Это все ради тебя, мой Амун-Ра, ради тебя… – прошептала она.

– О чем ты? – немного удивленно спросил Ра.

Ответа не последовало. Тишина мертвенной пленкой обволакивала окружающее их с Амун-Ра пространство.

– К'шатри?

Девушка обмякла.

– К'шатри!? – сердце Ра замедлилось, почти остановилось. Грудь сдавили тиски, со скрежетом сжимаясь все сильнее и сильнее, выдавливая остатки воздуха. Старые, мрачные и смазанные воспоминания с шипением и скрежетом поползли по грязному полу, стенам и даже потолку. Они неспешно приближались, кружа вокруг своей жертвы как стая стервятников, дожидаясь, пока тиски сделают свое дело.

Амун-Ра немного отстранился, продолжая крепко держать К'шатри, словно опасаясь, что она исчезнет. Его рубашка испачкалась в чем-то липком и теплом, оставив пурпурные разводы на белоснежной ткани. По рукам стекала кровь, с оглушающими шлепками разбиваясь о пол. На теле К'шатри зияла колотая рана.

Воспоминания с ревом накинулись на него, царапая и потроша. Ужас ворвался в его сознание, круша все на своем пути, сметая все заслонки и преграды.

Ра закричал.

– Нет… Пожалуйста, только не еще раз… – с надрывом произнес Ра, опускаясь вместе с К'шатри на колени.

Дрожащей рукой, он аккуратно убрал выбившуюся прядь волос с её лица. Провел ладонью по щеке. Холод. Безжизненный, леденящий душу холод.

Ра прижал К'шатри к себе. Его спина задрожала.

– Это не правда, это… это не так, – заплакал он, – Ты не можешь умереть, не можешь… Только не снова…

Раздался звук приближающихся шагов.

– Может, еще как может, – прозвучал голос.

Ра оторвал взгляд от К'шатри. Перед ним стоял высокий мужчина. В его руке блестел кинжал, с которого неспешно, будто с издевкой бордовыми струйками стекала кровь. Её кровь.

– Ты… – переполняясь яростью, произнес Амун-Ра.

Человек захохотал.

– Я убью тебя! – закричал Ра.

Взгляд его заслонила кровавая пелена, пространство сузилось до одного человека, отнявшего у него все.

– Ну попробуй, – усмехнулся лекарь ему в ответ.

Ра, с ревом кинулся на него.

"Убей. Убей. Убей"– сплетались три голоса в голове Амун-Ра.

Он наносил удары один за другим, пока не осознал, что до сих пор находится в своей камере. Отойдя от измазанной углем и кровью стены, он бессильно сел на пол и опустил голову. К'шатри здесь нет, и никогда не было. Её больше нет.

Сквозняк безмолвно похлопал его по плечу.

– Давно ты здесь? – безжизненно вопросил Амун-Ра.

– Достаточно, – ответил прислонившийся к противоположной стене Дезмонд, скрестив на груди руки.

Тишина.

– Этот человек… – начал гвардеец, – Он ведь замешан и в том, что произошло здесь, да?

Ра молча кивнул.

Возле Амун-Ра с глухим стуком приземлился мешок. Ра поднял взгляд на Дезмонда.

– Одевайся, мы уходим.

Ра не шелохнулся.

– Зачем? – произнес он устало.

– Мне нужна твоя помощь, – ответил Дезмонд.

Взгляд Амун-Ра наполнился сомнением.

Дезмонд отошел от стены.

– Мы найдем этого человека, допросим…

Амун-Ра встал с пола.

– … и прикончим, – хлестко закончил гвардеец.

Глава 4. Охотники и жертвы

То ли он слишком быстро рыл, то ли докопался до самой преисподней, но песок, обычно холодный как труп, обжигал пальцы, впиваясь в кожу как разъяренный муравьиный рой. Ужас отступил, осталось только гложущее чувство вины. Осознание фатальной ошибки проникло в его тело, потекло тяжелым металлом по венам, разъедая Чарли изнутри.

– Идиот… – задыхаясь, клял себя Скаут.

Он рыл могилу не меньше часа, но песок никак не хотел поддаваться, то и дело осыпаясь в самых непредсказуемых местах. Чарли понимал, что затея обречена на провал, но и прекратить он не мог себе позволить.

– Как я мог просто убить его, полагаясь на какое-то видение? Даже не подумал, идиота кусок, – продолжал невидимка.

Чарли украдкой глянул на Рейлина. Кровь растеклась некрасивой кляксой, которую седовласый песок презрительно отвергал.

К горлу подступила тошнота.

«Да чтоб тебя…»

Край осыпался в очередной раз, хороня под собой все усилия Скаута. Намек был прозрачнее некуда.

Чарли выбрался из ямы и медленно, волоча ноги, направился в сторону распластавшегося на песке тела. Сил не осталось совсем. Кто-то будто вставил в него трубочку и выпил до дна за несколько секунд.

Сделав лишь пару неловких шагов, он обессилено упал на колени и согнулся, уткнувшись лбом в песок. Звук собственного неровного дыхания скрёб слух как наждачная бумага. Солнце, что по обыкновению безжизненно сохло где-то далеко за вязким смогом, решило в этот день выжечь все живое, разливая свое незримое пламя по мертвой пустыне.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Пот стекал по шее и лицу, разбиваясь крупными каплями о песок.

"Что делать?" – вопрос, повисший в воздухе и настойчиво маячивший перед Чарли уже несколько минут.

Скаут четко видел свою цель –