Ультиматум президенту (сборник) - Николай Самойлов

– Всё. Теперь я никому и ничего не должен! На днях Высокий, мирно получит власть, но не справится с нею. Он не рождён созидателем. Его судьба разрушать.

Воланд снова наполнил кубок: – За скорейшее исполнение сказанного! Его рука дрогнула то ли от избытка чувств, то ли от жалости к забитому, не умеющему постоять за себя народу. Красное вино пролилось на старый халат. Это совсем не огорчило Волонда. Дав вину впитаться в ткань, он торжественно сказал: Пролитое вино – лучше пролитой крови. Это пятно будет напоминать мне о погибшем Советском Союзе. Бегемот хотел пошутить, но тень грусти, мелькнувшая на лице хозяина, заставила его замолчать. Менее наблюдательный Фагот, затараторил: Мессир, при столь значительном событии, как новое пятно на халате, могли бы и нас угостить. Только я предпочёл бы вину – коньяк, времён французской революции. Тогда революционеры объявив: иметь всем равные права – мешает людям голова, принялись усердно устанавливать равенство и братство с помощью гильотины. Совершив развал великой страны бескровно, мы заслужили не одну бутылку коньяка. Бегемот хотел остановить друга, но Воланд не стал гневаться на сказанное. Улыбнувшись, дал знак Гелле. Она принялась накрывать на стол.

– Раз заслужили, тащите бочонок лучшего французского коньяка. Гулять, так гулять!

Неожиданно на его лицо набежала тень недовольства:

– Я же говорил, что в этой России ничего, как следует, не спланируешь. Даже рюмку коньяка и то спокойно не выпьешь!

– Что случилось? – встревожился Фагот.

– Один изобретатель самоучка сообразил, как построить машину времени. Это очень настырный человек. Боюсь, что он не остановится, пока её не построит. Машина времени может спутать наши планы.

– Только прикажите, мессир, я мигом всё исправлю, схватился за маузер Азазелло.

– Нет, ни в коем случае. Остановил его Воланд. Я джентльмен, правил не нарушаю. Пусть будет, что будет! Мы не можем вмешиваться, тем более, проливать кровь. Люди должны всё сделать своими руками.

После событий в Беловежской Пуще, довольный свершившимся, Воланд со всей своей свитой покинул Россию.

Глава 3. Изобретатель

Доктор технических наук Герман Григорьевич Дятлов, непризнанный бюрократами от науки гений, работал увлечённо, без праздников и выходных. После двух лет упорного труда, он, наконец, решил, что изобретённая им машина времени готова к испытанию. В целях конспирации трудился Гера в полном одиночестве, поэтому поделиться радостью мог только с самим собой. Довольный своими успехами, изобретатель достал из холодильника бутылку армянского, ещё советского коньяка, откупорил и плеснул благоухающую, золотистую жидкость в широкий бокал. Обхватив его ладонями стал согревать его. Аромат, окрылённый теплом рук, заполнил ноздри. Гера вдыхал его, полной грудью, как вынырнувший из глубины ныряльщик. Насладившись запахом, сказал своему отражению в зеркале тост: За благополучное путешествие! – И сделал первый, неторопливый глоток. Жидкое золото обожгло горло. Медленно, глоток за глотком он опорожнил бокал, радуясь, раз лившемуся по всему телу уютному, золотистому теплу. Закусил лимоном, удовлетворённо крякнул, потом прилёг на диванчик, укрылся пледом и крепко уснул. Проснулся бодрый, отдохнувший. Выпил большую кружку чая и скомандовал себе: Пора! Машина, собранная его умелыми руками, стояла в бетонном подвале дачи, являвшейся одновременно и тайной лабораторией.

Ни одна живая душа о ней не знала. Невидимая часть машины была размещена в обклеенных обоями железных шкафах. Видимая часть – кресло, укрытое стеклянным колпаком, стояло в красном углу. Приветливо мерцая зелёными лампочками, пульт приглашал в путешествие. Герман откинул колпак сел в кресло и опустил стекло. Установив датчик на нужный день и год, сказал в слух: Поехали! – и нажал кнопку пуск. При этом он улыбался, как когда то первый космонавт – широко и радостно. Отправлялся он не в космос, но, как и Гагарин, торил дорогу первым. Очень хотел, опередив других, увидеть будущее. Не терпелось увидеть, что ждёт страну, народ. Стеклянный купол над головой засиял всеми цветами радуги, кресло затряслось, Герману показалось, что белая молния вонзилась ему в сердце, разрывая тело на атомы. Очнулся, когда путешествие закончилось. Увидел над собой стеклянный колпак, за ним бетонные стены подвала своей дачи. Зеленоглазый пульт мурлыкал, как сытый кот, ласкаясь к хозяину.

Внешне ничего не изменилось. Герман открыл колпак и вышел из машины. Его тошнило. Российские колдобины не сахар, но дороги в будущее оказывается не слаще, подумал изобретатель, поднимаясь из подвала в комнату. Закрыл крышку подпола, для маскировки поставил на неё стол и вышел на улицу. Солнечный, сентябрьский день обнял его за плечи ласковым ветром. Герман приветливо улыбнулся повзрослевшей на три года берёзке. Сентябрь вплёл в её косы парчовые ленты жёлтой листвы, подрумянил листья клёнов. Едва слышный ветерок, ласкал изобретателю щёки нежными прикосновениями пролетающих паутинок. Остывающее небо неярко синело, припудренное дымкой перистых облаков. Осень нарядилась ярко, как цыганка. Трудолюбивый ветер неустанно мостил дороги золотой листвой.

– Что чужого добра не жалко, соришь золотом, словно мот, получивший богатое наследство? – Герман говорил с ветром, как со старым другом, не скрывая радости от встречи. Его дача находилась в пригороде. Решил идти в город пешком, знакомясь с обстановкой. Шёл, наслаждаясь тихой грустью, которую каждую осень ему дарило бабье лето. Несмотря на ясный день, город выглядел постаревшим, посерел, поскучнел. Похоже, проблемы со сбором налогов остались, подумал Гера.

Ему хотелось быстрее попасть в библиотеку, не терпелось прочитать газеты и журналы за последние три года. Судя по ценникам, бензин сильно подорожал. Мимо важно катили бронированные иномарки. Похоже, богачи ещё больше отдалились от народа. – Неужели, в городе не осталось библиотек? Все приватизированы и переделаны под казино? – Размышлял изобретатель. К счастью, областная осталась на старом месте. Читателей в зале не было. Герман взял с полки подшивки газет и журналов и стал жадно читать. Судя по описанным в них событиям, сбывались его самые мрачные прогнозы. Приватизация закончилась заменой госмонополии монополией нескольких частных сырьевых компаний, разделивших страну на зоны влияния. Договорившись, они не конкурировали между собой, а владели подконтрольными территориями, как древнерусские князья своими вотчинами. Создали свои банки, скупили газеты, акционировали телевидение.

Журналисты, милиция и чиновники были куплены ими с потрохами. Честных, смелых, не продажных киллеры, по заказу недовольных ими богачей, расстреливали в квартирах и подъездах. С негласного благословения властей, а порой и под крышей ментов и спецслужб появились, окрепли и разбогатели бандитские группировки. В стране царил беспредел. Бандиты занялись легальным бизнесом, стали участвовать в выборах, пошли в политику. Криминальный капитал создал криминальное государство, полностью подконтрольное олигархам.

Вечно пьяный президент, попал под влияние дочери и её друзей – олигархов. Они делали, в стране, что хотели. Обессиленные чистками спецслужбы и нищая милиция даже не пытались наводить порядок, занимались бизнесом, крышеванием торгашей и охраной богачей. Без честной конкуренции, эффективные собственники так и не появились. Бизнесмафия, как кровожадный упырь высасывала из глубин русской земли нефть, газ, выгрызала руды, алмазы, золото. Ренту – плату за пользование недрами никто не платил, Шустрые юристы оптимизировали налоги, помогая олигархам «законно» уклоняться от уплаты налогов, десятки миллиардов долларов через оффшоры и фирмы однодневки вывозились из страны. Выраставшие, как грибы после дождя, частные банки брали на западе под гарантии государства миллиардные кредиты. Потом переводили деньги в европейские банки, объявляли себя банкротами, вешая свой долг на шею государства. Либеральное правительство не отставало от них, выпрашивая на западе займы, которые тут же разворовывались чиновниками и снова возвращались на запад в виде частных вкладов, купленных на украденные миллионы вилл и дворцов. Брошенные государством на произвол судьбы госхранилища и музеи разворовывались. Сумму ими украденного мы сможем узнать только после тщательной ревизии хранилищ и музеев. Весь этот чудовищный беспредел, назвали периодом первичного накопления капитала и рождением демократии в России. Такого грабежа своего народа президентом и назначенным им правительством, мир ещё не видел.

Воровство перестало быть позорным, обман государства стал уважаемым бизнесом, убийство обыденностью. Депутатство и высшие должности в правительстве продавались, поэтому чиновники у власти быстро богатели. Новые хозяева не вложили в обновление производства ни копейки. Чувствовалось, что задерживаться в России они не собираются. Патриотизм, любовь к родине, трудолюбие были осмеяны и забыты. Честные люди объявлены совками, воры – элитой. Дети олигархов и высших чиновников учились за границей. Набирались англосаксонского духа, чтобы, став своими, протиснуться в золотой миллиард. По сути, выполнялся новый чудовищно подлый план, разработанный либеральным, безбожным западом для установления своего господства над миром и ограбления остального человечества. России в нём отводилась роль сырьевого придатка, поэтому новые правители спешили приготовить себе уютные гнёздышки для будущей счастливой жизни в англо – американской цивилизации. Россия для них – оставшийся без присмотра, набитый деньгами сундук. Американские спецслужбы прослеживали денежные потоки из России и заводили досье на хозяев миллионных счетов, угрожая непокорным арестом. Страх того, что эти счета будут арестованы, делал наших олигархов, министров и депутатов послушными исполнителями воли США. Правильно говорил Христос: