За порогом мечты - Джорджетт Хейер

– Нет, – пояснила миссис Грейшотт, – то есть нельзя сказать, что Оливер был нездоров в Англии. Но ведь надо понимать, что превратности этого ужасного южного климата таковы, что свалят с ног и буйвола!

Селина, оседлав благодатную медицинскую тему, принялась подробно рассказывать, как, когда и в каких ужасных формах испытывали морскую болезнь ее знакомые, приятели и родственники, и миссис Грейшотт была уже близка к помешательству, но тут ее выручило появление на сцене мисс Баттербанк. Миссис Грейшотт улизнула от Селины тотчас же, не теряя ни секунды.

Пройдя по залу, она приблизилась к Эбби, обогнав по пути грузного человека в голубом мундире.

– Здравствуйте, Эбби, я вас первая нашла!

– Я очень рада, мне ваше общество много приятнее, чем пустая болтовня с этим надутым Дунстоном… Теперь он, слава богу, уже не подойдет… Как поживаете? Как сын?

– Я пытаюсь не беспокоиться и дождаться письма от моего брата из Лондона. Но как только это случится, я надеюсь оставить мою Лавинию на ваше попечение, а самой поехать туда, встречать… Я так благодарна мисс Селине за предложение присмотреть за моей девочкой! Но я думаю, ваше слово тут поважнее – так вы не против?

– Как вы только можете спрашивать такие вещи! Я просто в восторге от такого доверия!

Миссис Грейшотт улыбнулась и пожала Эбби руку:

– Я всегда знала, что могу на вас положиться… Скажите, Эбби, могу я с вами побеседовать откровенно?

– Конечно. И я даже попытаюсь угадать, о чем вы собираетесь со мной поговорить. О Фанни?

Миссис Грейшотт кивнула:

– Выходит, вы знаете? Хорошо, что вы наконец приехали, Эбби. Я уже начала слегка тревожиться. Знаете, ваша сестра очень мягкая женщина, и…

Она запнулась, и Эбби довольно холодно заметила:

– Совершенно верно. Мягкая подушечка, да. Похоже, она просто зачарована этим Каверли.

– Ну, сказать по правде, он привлекателен, – неохотно затянула миссис Грейшотт, – но, если задуматься, там много такого, что мне никак не может понравиться! Это трудно объяснить, ведь у меня просто не было случая… Не было повода его не любить, скажем так. Разве что… Эбби, понимаете, ни единого мужчину я не могла бы попрекнуть, если бы он влюбился в Фанни, но есть что-то странное в таком поспешном желании уладить все вопросы ! Это никак не совпадает с моими, наверно старомодными, взглядами на жизнь. Он ведь к тому же намного старше ее. Ведь когда такой светский хлыщ окручивает девочку возраста Фанни, невольно начинаешь…

Эбби кивнула:

– Да, было так глупо гулять с ним по садам Сидни, вы хотите сказать? Но приведите мне еще один пример, где вы их могли видеть вместе? Может быть, у них были тайные свидания в укромных местечках?

– Боюсь, что так. Нет, речь не идет о чем-то серьезном или о чем-то свершившемся , нет. Да я могла бы и не заговаривать с вами об этом, да и вовсе я не собиралась сплетничать вам, но… У меня есть причины думать, что есть многое такое, о чем Фанни вам не рассказала и о чем я узнала только от своей дочери Лавинии – она такая наивная, моя деточка… Я должна признаться, что забеспокоилась и принялась допрашивать ее. Не знаю, насколько ваша Фанни с ней откровенна, только мне показалось странным, что раньше Лавиния была со мной во всем открыта, а теперь, когда дело зашло о Фанни, она начала запираться… – Миссис Грейшотт прокашлялась и покачала головой: – Нет, мне трудно объяснить это!

– В этом нет никакой нужды, мэм! – с арктическим холодом в голосе заметила Эбби. – Я вас прекрасно поняла. И не подумайте, что я расскажу Фанни, как подруга невольно ее предала. Позвольте и мне быть с вами откровенной. У меня есть все основания считать этого Каверли авантюристом, и я понимаю, что он заставил Фанни думать о себе как о своей единственной и неповторимой любви. Не знаю, рассчитывает ли Каверли растопить сердце моего брата, но я сильно сомневаюсь, что Джеймс может дать согласие на их брак. Так в чем тут дело? Он просто хочет поразвлечься флиртом? А может быть, собирается с ней сбежать?

Тут Эбби поймала быстрый испуганный взгляд миссис Грейшотт, брошенный на нее, и попыталась рассмеяться:

– Да нет же, нет, я просто шучу, дорогая!

– Я понимаю, милая, – чопорно поджав губы, отвечала миссис Грейшотт, – только я всегда думаю, ошибались ли наши родители, когда запрещали нам читать французские – слово-то какое неприличное! – любовные романы!

– То есть позволяя нам узнать что-нибудь романтическое? – чуть улыбнулась Эбби. – Но мне кажется, что как бы девочка ни мечтала стать романтической героиней или попасть в авантюрную интрижку, она все равно понимает, что это просто игра, которой нет места в жизни, в настоящей, реальной жизни. Точно так же, как мои племянники брали меня в плен, выскакивая из-за кустов смородины с рогатками в руках, уверяя при этом, что они пираты и я их пленница!

Миссис Грейшотт смутно улыбнулась в ответ, но вздохнула невесело:

– Может быть… Но когда провинциальная девушка влюбляется, причем в городского, в лондонца, который умеет соблазнять…

– Конечно! – кивнула Эбби. – Я тоже ничего не знаю наверняка. Но мне кажется, мэм, что авантюрист не стал бы соблазнять девушку, которой еще целых восемь лет остается до вступления в права наследства… Насколько я знаю, Фанни станет полновластной наследницей только в двадцать пять лет. Впрочем, я в таких делах мало что понимаю…

– Как? А он-то об этом знает? – Глаза миссис Грейшотт расширились. – А сама Фанни? Эбби отвела взгляд.

– Нет. То есть этот вопрос как-то пока не затрагивался. Думаю, ей эти обстоятельства неизвестны. Но я считаю, что это мой долг – донести сию истину до шустрого мистера Каверли. А покамест…

– А покамест, – с многозначительной усмешкой подхватила миссис Грейшотт, – к нам приближается упорный мистер Дунстон, который явно задумал увести вас от меня, так что я, так и быть, сама отойду! Вы же понимаете, как я буду счастлива , если ваша собственная судьба устроится…

С этими словами миссис Грейшотт отдрейфовала в сторону, а на освободившееся место к Эбби подплыл грузный джентльмен в голубом мундире.

– Хорошо, что вы наконец появились! – начал он просто. – Бат без вас напоминал мне Аравийскую пустыню!

Мисс Селина Вендовер, зорко наблюдавшая за происходящим, удовлетворенно вздохнула. Она, естественно, не меньше, чем миссис Грейшотт, желала видеть Эбби устроенной и не видела для этой цели другого, более подходящего человека, чем Питер Дунстон. Это был уважаемый человек, он владел солидным имением недалеко от Бата. Манеры у него были простые и в целом вполне терпимые, и кроме того, Селина слышала массу благоприятных отзывов о мистере Дунстоне от его вдовой матери, которые лишь отчасти объяснялись материнским обожанием. Во всяком случае, Питер Дунстон был в высшей степени заботливым сыном, и это предвещало ему быть и заботливым супругом. Как бы то ни было, Селине хотелось бы верить, что Эбби, находясь на грани окончательного превращения в закоренелую старую деву, готова будет принять ухаживания столь приятного мужчины, вместо того чтобы всякий раз беззаботно восклицать, что она не способна чувствовать маломальскую нежность к человеку, обладающему лишь солдафонскими добродетелями.