Крестовый поход в Европу - Дуайт Эйзенхауэр

От решения подобных задач я ушел в 1935 году, отправившись на Филиппины. Теперь, спустя шесть лет, я снова оказался в военном министерстве. Страна находилась в состоянии войны, и Филиппинам угрожала смертельная опасность.

Так я начал сосредоточиваться на вопросе, поставленном генералом Маршаллом. Для нас обстановка в западной части Тихого океана, как ее нарисовал начальник штаба армии, в данный момент была совершенно угнетающей. Флот не мог предпринимать попыток осуществить какие-либо активные действия вдали от своих баз, и надводные корабли не осмеливались заходить в филиппинские воды. Громкие требования командующих наземными и воздушными силами на Гавайях и на Западном побережье укрепить оборону, усиливаемые истерическими заклинаниями со стороны мэров городов, городских муниципалитетов и конгрессменов, были такими, что для их удовлетворения потребовалось бы значительно больше сил и средств, чем располагала тогда страна.

Приходилось с огорчением признать, что в то время невозможно было сразу усилить филиппинскую группировку. Любая попытка отправить крупные подразделения на острова должна была подкрепляться способностью флота быстро восполнять потери и тем самым обеспечивать надежность действий в этом районе в будущем. А в данный момент трудно было сказать, когда это станет возможным.

Для продления обороны Филиппин, пока корабли ремонтировались, можно было доставить на острова предметы острой необходимости с помощью подводных лодок и кораблей — прерывателей блокады, а при условии, что мы сможем держать открытыми необходимые линии коммуникаций, кое-что можно было бы отправить и по воздуху. Австралия оказалась ближайшей к Филиппинам территорией, которую мы надеялись использовать, проложив для этого необходимые линии коммуникаций вдоль островов, находящихся между этим континентом и Филиппинами.

Если мы собирались создавать в Австралии базы, то нужно было обязательно обеспечить безопасные линии коммуникаций к ней самой. А это означало, что мы должны немедленно принять меры, чтобы сохранить за собой Гавайские острова, острова Фиджи, Новая Зеландия и Новая Каледония, а также надежно обеспечить безопасность самой Австралии.

Казалось возможным, хотя и маловероятным, что в Голландскую Индию, самый богатый район мира по некоторым видам естественных ресурсов, удастся не допустить японского агрессора, который вскоре ощутит острую потребность в добываемой там нефти, чтобы продолжать свои наступательные операции. Пока мы это не сделаем, невозможно будет направлять на Филиппины истребительную авиацию, не обладающую достаточно большим радиусом действия, а истребители играли исключительно важную роль в обеспечении успешной обороны.

Несмотря на трудности, большой риск и отчаянные усилия решить тот или иной вопрос в интересах войны, такая великая страна, как наша, хотя и не подготовленная к войне, не могла позволить себе хладнокровно отвернуться от своих филиппинских подопечных и многих тысяч американцев, как военных, так и гражданских, находившихся на этих островах. Мы должны были сделать все возможное для несчастных Филиппин, особенно путем оказания авиационной поддержки и доставки жизненно важных грузов, хотя конечный результат этих усилий мог оказаться не более чем отсрочкой надвигавшейся катастрофы. Мы просто обязаны были сохранить жизненно важную воздушную линию коммуникаций через Австралию, Новую Зеландию, острова Фиджи и Гавайи.

С такими мрачными выводами я и направился к начальнику штаба.

"Генерал, — сказал я, — пройдет много времени, прежде чем можно будет доставить на Гавайи крупные подкрепления, больше времени, чем гарнизон сможет выдерживать натиск крупных сил противника. Но мы должны сделать для обороняющихся войск все, что в человеческих силах. Народы Китая, Филиппин, Голландской Восточной Индии будут смотреть на нас. Они могут простить нам неудачу, но не простят нам, если мы оставим их на произвол судьбы. Для нас важны их доверие и дружба. Нашей базой должна стать Австралия, и мы должны сейчас же начать расширять ее и принять меры по обеспечению надежных коммуникаций с ней. Здесь мы не имеем права на неудачу. Мы должны идти на любой риск и на любые расходы".

Генерал Маршалл ответил просто: "Я с вами согласен". Тон, каким он произнес эту фразу, подсказал мне, что передо мной поставили эту задачу для проверки правильности решения, к которому он уже пришел сам. Затем Маршалл добавил: "Примите все меры, чтобы спасти их". С этим напутствием я и приступил к работе. Моим партнером был бригадный генерал Брехэн Сомервелл, начальник службы снабжения и поставок военного министерства, позднее он стал полным генералом. Каждый день, независимо от других дел, я встречался с ним в отчаянной надежде найти какой-либо новый подход к решению проблемы, которая заключала в себе непреодолимые трудности. Генерал Маршалл проявлял постоянный интерес к нашим усилиям, и часто сам предпринимал шаги, чтобы нам как-то помочь, особенно в моральном плане. Он объявил в приказе благодарность каждой части, действовавшей на Филиппинах, незамедлительно принял меры для представления Макартура к присвоение ему высокого воинского звания и к награждению высшими наградами, поддерживал без ограничений любую идею или план, какие мы могли предложить.

В своем случайно сохранившемся блокноте я нашел следующую запись, сделанную 1 января 1942 года: "Я доказывал, что Дальний Восток является для нас критическим районом и не следует предпринимать никаких второстепенных операций, пока авиация и сухопутные войска не будут там в удовлетворительном состоянии. Вместо этого мы готовим операции «Магнат», "Гимнаст" и т. д." А через три дня в блокноте появилась следующая запись: "Наконец-то мы получаем кое-что для отправки в Австралию. Планируется послать четыре группы истребителей, две группы тяжелых, две средних и одну легких бомбардировщиков. Но нам нужны суда — и нужны сейчас! Не хватает сдержанности. Здесь много стратегов-дилетантов. На любых условиях я бы вернулся в войска".

Мое очевидное раздражение, возможно, было вызвано тем, что я понимал: пройдет еще много времени, прежде чем этот план доставки самолетов будет претворен в жизнь.

22 декабря, когда в Брисбен прибыл конвой «Пенсакола», мы приступили к созданию нашей австралийской базы. Такое быстрое начало было главным образом делом случая. В день нападения на Перл-Харбор многие наши корабли находились в пути на Филиппины с войсками, самолетами и другими грузами боевого обеспечения на борту. Руководство военно-морского флота считало, что кораблям следует отдать приказ либо возвратиться к американским берегам, либо искать укрытия на Гавайях; никто не мог быть уверен, что японцы не установят заслоны для перехвата; те из кораблей, которые покинули американские порты всего несколько дней назад, действительно вернулись обратно. Однако военное министерство настаивало на том, чтобы одному конвою в составе пяти судов — «Холбрук» и «Рипаблик» с 5 тыс. солдат на борту, а «Мейгс», "Ходстед" и «Блюмфонтен» с боевой техникой и снаряжением — дать приказ следовать на максимальной скорости в Австралию. Это и положило начало созданию огромной базы, которая, в конечном счете, превратилась в исходный плацдарм для освобождения Филиппин.