Звезда - Дмитрий Тыщенко

я сам разберусь… снимите мешок и уходите… народ пусть уходит… я пока ещё хозяин всем вам…». Перед Мунаком стояло не знакомое, грязное, существо с косой и мокрым от слез лицом… Хан отшатнулся: «Кто это? Позвать служанку, Брадобрея!». У Молге сверкнул в руке маленький нож, который она приставила к своему горлу, крикнув: «Не подходи ко мне… отпусти его… он лучше тебя!». Мунак рухнул на колени и пополз к ней, причитая: «Ну убей меня… ты моё солнце… ты мой воздух… всё сделаю для тебя…». Молге упала и начала рыдать – служанка и Брадобрей сняли с неё грязные тряпки, обтёрли мокрым войлоком. Брадобрей насильно влил ей в рот лекарство, и она успокоилась. «Пусть пришлёт мне письмо на тангутском языке, когда будет в караване»: тихим голосом сказала она. Мунак ответил тихим голосом: «Ты спи, а его доставят в караван, как ты и захотела…». У него тряслись руки, и он сам накрыл её лисьей шубой… Пришёл барс и улёгся рядом, лизнув её ручку. Горная кошка с удивлением наблюдала за суетой людей. Молге совсем успокоилась и начала засыпать: в головке проносились странные картины… люди… река… она летит над всеми… мама хватает её за руки… У стены сидели служанка с полусонным Брадобреем. Мунак выпил вина, из стоящего на столике кувшина и присел у головки Молге, взял в руки прядь её волос и тихо запел, покачиваясь: « Я виноват перед тобой своим возрастом… без тебя мне нет жизни… ты красива и глупа… я тебя спас от смерти и позора… тангуты убили бы тебя… ты не знаешь настоящей жизни… молодому бедному мужу ты родишь много детей, но половина из них умрёт от холода и болезней… сыновья и муж погибнут на войне… в три десятка зим ты станешь старухой… мы уйдём в другие земли… мне от тебя много не надо… ты будешь командовать моим кочевьем… самое приятное это сон… выздоравливай и всё забудь… улыбайся мне, как раньше…». Над стойбищем стоял красивый, но ещё тонкий серп луны и потому всё погрузилось во тьму непроглядную и только звёзды яркие неустанно мерцали – это души людей…

Утром Молге проснулась очень рано и ушла со служанкой в свою комнату. Сказала служанке: «Принеси, лук, стрелы, копьё, аркан, пращу к сухому дереву за шатром и разогрей воду в большом котле – сегодня буду вступать в права, которые мне вчера обещал хан». Полусонные стражники очень удивились молодой госпоже в простом синем халате и растрёпанными волосами, но с почтением поклонились, провожая её взглядами… Молге и на родине обучалась боевому искусству, но время обнуляет прежние успехи, хотя вспоминать всегда легче, чем учиться заново и потому долго пускала стрелы, метала копьё в дерево, а затем накидывала аркан на череп архара с рогами. Особенно метко она раньше, да и сейчас метала пращой камни. В конце тренировки громко произнесла боевой клич: «Ур-р-р», рассмеялась и пошла к себе. У неё был отличный короткий лук, купленный у купца и усиленный местным мастером, и с тридцати шагов легко попадала в дерево стрелой. Зашла к хозяину и задорно сказала ещё лежащему: «Эй, Старый Бык, приходи в шатёр купаться». На что Мунак улыбнулся и сказал: «Натрёшь меня синей глиной». Он был просто счастлив от такого обращения к себе. Служанка уже натёрла синей глиной Молге, когда хан вошёл – она поклонилась и ушла. Хозяин сбросил синий утеплённый халат и Молге начала натирать его глиной. «Что за царапины у тебя на плечах»: спросила она. Он ответил, что барс разыгрался с ним не на шутку. «Понятно, что барс – кто же ещё?»: улыбаясь сказала Молге. Она встала в воду и смыла с себя глину, обмывая себя из кувшина, а он был очарован видом её молодого гибкого гладкого тела. «Что окаменел? Становись в воду, и я помою тебя, а то некому больше за тобой ухаживать, ведь барс может только царапать и кусать»: сказала весело Молге, вернув его к реальности. В конце купания хозяин всё-таки попытался притянуть её к себе, но она ловко вывернулась и убежала, накрывшись халатом.

А между тем скот уже угнали на пастбища и народ стал собираться для соревнования в боевом искусстве. Хан с Сауле и Кызле на конях приехали к месту состязаний и уселись на почётном месте, приготовленном для семьи хана. Сначала старшие воины показывали умение обращаться с оружием и уже настала очередь молодых, как вдруг все увидели, что на верблюде к ним приближается молодая всадница. Она, не торопясь, сама спрыгнула и подошла к хану – на ней был одет синий утеплённый халат, жёлтые кожаные сапоги плотно облегали ножки, на голове была одета белая шапка из шкуры молодого ягнёнка и из неё, сверху, высунута толстая коса, сплетённая с красными и зелёными лентами. Через плечо и шею перекинут изящный лук, на спине висел колчан, а в руке она держала короткое копьё, и поклонившись хану, спросила разрешение говорить с людьми. Хан кивнул, с удивлением глядя на это чудо. Люди притихли – все своим глазам не верили, что из шерстяного, вчерашнего, мешка вдруг явилась красавица редкого очарования. Молге спросила, обращаясь к людям: «Здесь ли муж утонувшей во время купания жены, и если здесь – то пусть он подойдёт ко мне». К Молге подошёл высокий пожилой воин и сказал, что это он муж. «Прости меня, что не спасла твою жену – у неё не было с собой бурдюка, а мутное течение понесло её вдаль и мне очень жаль, что твоя семья осталась без хозяйки, на вот возьми моего верблюда и горсть серебра – это немного возместит вам утрату». Воин, опустив голову, молчал, потому что все знали причину гибели женщины. Из толпы кто-то крикнул: «Кырпас, её не вернёшь, а верблюд – это хорошо…». Воин взял серебро и верблюда. Молге спросила его: «У тебя есть ещё вопросы ко мне?». Он громко сказал: «Нет!» и пошёл в толпу – обычай примирения был соблюдён. Молге весело сказала ему в догонку: «Не забудь вернуть узду и верёвку» – таков обычай. Хан засмеялся и всем людям вдруг стало весело, смех красивой женщины и господина очень заразительны. Кровная вражда отягощала единство родов. Молге подошла к самому главному для неё вопросу – её статуса в народе киданей. Она громко сказала, обращаясь к людям: «Вчера вечером великий хан Мунак предложил мне командовать его кочевьем вместе с ним и я прошу, великий хан, подтвердить свои слова