Тайны московской принцессы - Анна Устинова

Вскоре она уже снова самозабвенно храпела. Егор ворочался с боку на бок. Часы гулко пробили два раза. Разгар дня. Интересно, у него-то дома сейчас сколько времени? Надо непременно успеть вернуться до прихода мамы. Она с ума сойдет, если его не окажется на месте. Выходить-то ему одному еще неделю категорически запрещено. Последует звонок Коржику, где его тоже, естественно, не окажется. У мамы начнется истерика, а если он как раз в тот момент спокойненько вылезет из кладовки…

Егор схватился за голову. Об этом лучше вообще не думать. А с мамы ведь станется и раньше обычного с работы прийти. Сюрпризом она называет такое. Или здесь, например, два часа, а у него там уже пять. Судя по настойчивому урчанию в животе, не исключено. В два часа ему обычно еще есть не хочется. А сейчас бы, кажется, слона проглотил. И, пожалуй, даже от грецкого ореха не отказался бы. У Белки попросить? Бесполезно. Она жадная и не даст.

Сколько у Зои уроки длятся? Может, несколько часов, а ему тут что, так и лежать? Она-то, вероятно, поест, а о нем и не вспомнит. Попробовать самому отсюда выбраться? Дорогу он вроде запомнил. По узору на обоях. Где Зоя потайные кнопки нажимала, тоже примерно разглядел. Как говорится, попытка не пытка. И Белка теперь крепко спит. Главное, чтобы не помешала. В конце концов, ему надоело быть пленником. Какое-то животное будет еще решать, что ему делать и чего не делать!

Он тихо прокрался к часам, осторожно открыл их, шагнул внутрь и тщательно прикрыл за собой дверь. Внутри даже ручка была приделана для этой цели. Егора окутала кромешная тьма. Он хлопнул себя по лбу. Про фонарик-то совершенно из головы вон! Вроде Зоя его на столе оставила перед тем, как бежать на занятия.

Он выглянул в комнату. Белка продолжала шумно спать. Все-таки приближаться к столу было боязно. Не ровен час, что-нибудь опять заорет. Фонарик в отличие от компьютера легко дался в руки. Егор повесил его себе на шею. «Умница, не кричишь, – мысленно похвалил он покладистый предмет. – Что ж, до свидания, милая Белочка. Не поминай лихом, спасибо за гостеприимство».

Он опять плотно закрыл за собой дверцу часов и только потом зажег фонарик. Теперь отворить заднюю стенку. Егор давил на нее в разных местах, она не подавалась. В часах было душно и тесно. Он снова и снова жал на деревянную панель. Наконец, что-то тихо щелкнуло, пол под Егором исчез, и он понесся с неимоверной скоростью по какой-то трубе, то ли летя, то ли скользя и совершая головокружительные виражи.

Падение прекратилось столь же неожиданно, как и началось. Труба выплюнула его на пол, застланный ковровой дорожкой. Самое странное, что он даже не ушибся. Приземление при всей стремительности прошло мягко, словно на пуховую перину. Фонарик тоже ничуточки не пострадал. Из него по-прежнему струился яркий, ровный свет. Это дало возможность мальчику осмотреться.

Он находился в очередном потайном коридоре с серенькими обоями в белую крапинку и с ковровым покрытием на полу. Здесь он еще не бывал, и следовало решить, куда идти. Коридор простирался в две стороны. Мальчик нерешительно потоптался на месте. Пора двигаться. Обратно в часы – отпадает. До отверстия в потолке не достать. Да и труба, сквозь которую он летел, наклонная, гладкая. Хочешь не хочешь – придется двигаться либо направо, либо налево в надежде набрести на какой-нибудь из знакомых коридоров.

Направо пойдешь – погибель найдешь, налево – головы лишишься… Сказка, конечно, ложь, но в ней, как известно, намек. Трудно принять решение, если не представляешь, что ждет тебя впереди. Мальчик зябко поежился, и совсем не от холода. Он вспомнил, как Зоя с Белкой спрятались, едва заслышав шаги в коридоре. Почему? Им грозила опасность? Или просто боялись, что их заругают, обнаружив там, куда им запрещено ходить?

По-любому здесь лучше не попадаться никому на глаза. Главное, как можно скорее попасть обратно домой. Этот мир не внушал доверия. Егор нашарил в кармане монетку. Если логика бессильна, положись на судьбу. Орел – направо, решка – налево. Он подбросил монетку в воздух и, ловко поймав ее, разжал пальцы. Решка.

И он зашагал в неизвестность. Ковер его планам благоприятствовал. Шагов вообще не было слышно. Он шел и шел. Коридор изогнулся столь резко, что Егор едва не ударился лбом о стену. «Выход», – с радостью пронеслось в голове. Он принялся шарить в поисках тайной кнопки по обоям. Искал тщательно. Даже постучал по стене. Она звучала тупо и глухо. Судя по этому, под обоями была толстая каменная кладка. Тупик. Что-то заставило его поднять голову. Он посветил вверх фонариком. Чуть выше головы мальчика из стены торчала металлическая скоба. Ступеньки шли вверх. Егор подпрыгнул и, ухватившись руками за скобку, подтянулся. Ему с трудом удалось зацепиться за следующую перекладину. Дальше дело пошло легче. И вот он уже поднимался вверх.

Вскоре он ступил в еще один коридор с обоями из сиреневого бархата с золотой каймой. Совсем коротенький коридорчик.

– Опять тупик, – разочарованно пробормотал Егор.

Он с надеждой посветил фонариком на потолок с золотым орнаментом. Новой лестницы там не нашлось. Рука наугад ощупывала нежный ворс бархата. Указательный палец утонул в углублении. Егор нажал сильнее. Никаких звуков. Лишь бархат поехал в сторону. Егор в испуге отпрянул. Бархатная поверхность явственно сдвигалась влево. Мальчик глянул в образовавшуюся щель. Тихо. Темно. Ничего не разобрать. Щель увеличилась. Он осторожно протиснулся в нее и направил вперед луч фонаря.

Горло свело от ужаса. На него в упор смотрел вздыбившийся на задние лапы огромный оскаленный медведь. Зубы разъяренного зверя сахарно сверкали в свете фонарика. Егор хотел юркнуть обратно в щель, но она успела исчезнуть. Мальчик уперся спиной в цельную деревянную панель. Пора, наверное, было прощаться с жизнью. Медведь, однако, почему-то не торопился атаковать, а стоял, не дыша и не двигаясь, в прежней воинственной позе. «Чучело!» – сообразил, наконец, Егор, отирая ладонью холодный пот со лба.

Осмелев, он посветил вокруг себя. Да тут не одно чучело, а много! Напротив медведя лев приготовился к схватке. Сверху за ними с бутафорских веток наблюдали фазан и глухарь. За спинкой длинного кожаного дивана на полке лежал крокодил. А из-за подлокотника злобно выглядывал упитанный бурый кабан. Поодаль, у бильярдного стола, занимающего центр комнаты, удало поблескивал зелеными глазами волк. У стены стеллаж, уставленный кубками – серебряными, золотыми, огромными, средней величины и совсем маленькими. Подставка с киями из драгоценных пород дерева. Над ней – головы разных животных, в основном рогатых. Тоже явно охотничьи трофеи. Полочка с бильярдными шарами. Доска, как в школе, с мелом на полочке. И дверь. Двустворчатая. Дубовая. С медными ручками.

Егор машинально потянулся к ней, но тут же отпрянул. За дверью раздались голоса. Он замер в сомнении: выйти навстречу или спрятаться? Лучше спрятаться. Понаблюдает, а там уж решит, как вести себя дальше.

Нырнув за кабана, под полку с крокодилом, он сумел втиснуться между стеной и диваном. Дверь распахнулась. Егор судорожно погасил фонарик. Кто-то вошел. Зажегся свет. Егор старался не дышать. Сколько их? Двое? Трое? Кажется, двое.

– Ваше высокопревосходительство, дело безотлагательное. Не хочу нагнетать, но в систему совершено проникновение, – произнесли почтительным басом.

– Опять партизаны?

– В том-то и дело, что нет.

– Как, интересно, тебя понимать? – Второй человек говорил баритоном, звучавшим резко и властно.

– Самое удивительное, что совершенно непонятно. Следов не осталось.

– Это невозможно, – отрезал баритон.

– Но, к сожалению, правда, – доложил встревоженный бас.

Глава III

Егор застыл на четвереньках ни жив ни мертв. Ноги от неудобной позы моментально затекли. Упиравшиеся в паркет колени начали ныть. Поменять бы положение. Но этого-то как раз и нельзя. Вошедшие могут засечь. С другой стороны, интересно, какие они, а из-за дивана ничего не разглядишь.

Мальчик начал осторожно перемещаться: рука, нога, рука, нога… Маневр удалось провести без малейшего шума. Это немного приободрило его. Высунувшись из-за спинки дивана, он поглядел поверх щетинистой спины кабана. Возле бильярда стояли двое мужчин. Один – тот самый Верховный правитель, которого ему продемонстрировала Зоя. Второго Егор видел впервые.

Невысокий, кругленький, с жестким медно-рыжим ежиком на голове и пышными рыжими усами. Одет в мышиного цвета мундир с серебряными эполетами. Брюки-галифе одного тона с кителем заправлены в черные сафьяновые сапоги. Широкий серебряный пояс обхватывал круглый объемный живот. На Константине был прежний синего цвета костюм, в котором Егор видел его несколько часов назад. Не желая больше рисковать, мальчик бесшумно уполз в свое убежище.

– Я не понимаю, как это возможно? – недоумевал Верховный правитель.

– Совершеннейшая загадка, – растерянно отвечал его собеседник. – После партизан лаз еще на несколько часов остается открытым. А тут сигнал прошел – и все.