Так велела царица - Лидия Чарская

И, обратившись къ камердинеру, она добавила громко:

— Будь спокоенъ, старина, я прощаю тебя.

Камердинеръ выпрямился, словно выросъ, и, въ одну минуту очутившись у ногъ темноглазой женщины, произнесъ, рыдая:

— Ваше императорское величество! Сохрани васъ Господь! Подай вамъ за вашу доброту, матушка-государыня! Награди васъ Богъ, царица!

Мартынъ вздрогнулъ, въ свою очередь насторожился и во всѣ глаза уставился на красивую даму, находившуюся въ двухъ шагахъ передъ нимъ.

И вдругъ по лицу его пробѣжала нерѣшительная, растерянная улыбка.

— Значитъ, вы и есть царица, сударыня? — прошепталъ онъ, весь подавленный неожиданностью.

— Да, та недобрая царица, которая взяла отъ васъ отца, мои милыя дѣти, и которая возвратитъ вамъ его снова! — произнесъ въ отвѣтъ милый, ласковый голосъ.

— Что? — воскликнулъ Мартынъ не своимъ голосомъ. — Значитъ, нашъ батюшка живъ! Значитъ, не погубили его?!

Вмѣсто отвѣта полная дама громко ударила въ ладоши и, обращаясь къ подбѣжавшему лакею, сказала:

— Пригласите сюда графа Карла Скавронскаго.

Лакей низко поклонился и направился въ другую комнату. Спустя нѣсколько минутъ, двери широко распахнулись, и высокій человѣкъ въ богатомъ, расшитомъ золотомъ, камзолѣ, со шпагой и синей лентой на груди, вошелъ скорой походкой въ горницу.

— Батюшка! — вскричалъ Мартынъ, пристально взглянувъ на вошедшаго, и со всѣхъ ногъ кинулся ему навстрѣчу.

— Дѣти мои дорогія, жена! Вы здѣсь! О, какъ я счастливъ! — воскликнулъ высокій человѣкъ.

— Карлъ, мужъ мой!.. — послышался отчаянный возгласъ Маріи Скавронской.

И въ ту-же минуту Карлъ Скавронскій прижалъ къ груди жену и обоихъ сыновей, бросившихся въ его объятья.

Восклицанія, слезы, радостные крики, поцѣлуи — все смѣшалось, слилось въ одинъ сплошной радостный гулъ.

Со слезами на глазахъ слѣдили присутствующіе за этой сценой трогательной встрѣчи отца со своими сыновьями послѣ долгой разлуки.

Сама государыня встала изъ-за стола и взволнованная смотрѣла то на своего брата Карла, то на племянниковъ, повисшихъ на шеѣ отца.

КОГДА первый порывъ радости прошелъ, Мартынъ, еще разъ поцѣловавъ отца, съ счастливымъ, сіяющимъ лицомъ подошелъ къ государынѣ.

— Я ошибся, — произнесъ онъ тихо и сконфуженно. — Не сердись на меня, милая, добрая царица. Ты добрѣе, нежели я ожидалъ. Теперь я знаю: ты взяла отъ насъ батюшку, бѣднаго, усталаго, измученнаго отъ работы, съ тѣмъ чтобы вернуть его намъ знатнымъ и богатымъ. Ты — добрая государыня и мнѣ очень жаль, что я о тебѣ раньте думалъ совсѣмъ иначе.

И, прежде чѣмъ кто-либо могъ остановить Мартына, онъ быстро обнялъ обѣими руками за шею императрицу Екатерину Алексѣевну и звонко поцѣловалъ ее въ обѣ щеки, заставивъ всѣхъ присутствующихъ ахнуть отъ смущенія.

Эта неожиданная ласка тронула государыню, какъ и вое поведеніе смѣлаго, славнаго мальчика. Никто еще не осмѣливался говорить такъ съ нею, — могущественною русской императрицей. Ей только льстили и угождали кругомъ. Поэтому искреннее, безкорыстное обращеніе маленькаго племянника крайне растрогало ее.

— Братъ Карлъ! У тебя славныя дѣти, — сказала она, ласково кивая осчастливленному Скавронскому.

Тотъ только низко поклонился своей благодѣтельницѣ.

— А меня ты не хочешь такъ поцѣловать, какъ матушку-царицу? — неожиданно раздался смѣющійся голосъ за плечами Мартына.

Тотъ живо обернулся. Передъ нимъ стояла красавица-дѣвушка, которая назвала себя Лизой.

— Охотно, если ты скажешь, кто ты? — спокойно отвѣчалъ Мартынъ, во всѣ глаза глядя на нее.

Мартынъ кинулся ему навстрѣчу…

— Я принцесса Елизавета Петровна, дочь царицы и твоя двоюродная сестра, — произнесла съ улыбкой дѣвушка.

— Какъ, двоюродная сестрица?! — воскликнулъ съ удивленіемъ Мартынъ.

— Очень просто, — отвѣтила весело принцесса, — вѣдь твой отецъ приходится роднымъ братомъ моей матушкѣ, государынѣ-императрицѣ Екатеринѣ Алексѣевнѣ; я, значитъ, его племянница и твоя двоюродная сестра. Государыня потому и велѣла привезти вашего отца и васъ сюда и сдѣлала васъ всѣхъ графами, что вы наши близкіе родственники.

Мартынъ постоялъ нѣсколько минутъ въ недоумѣніи, засунувъ палецъ въ ротъ, потомъ спросилъ, какъ то странно, недовѣрчиво, скосивъ одинъ глазъ:

— А это все правда? Ты не насмѣхаешься надъ нами?

— Конечно, правда, — подтвердила принцесса, — и отнынѣ вы всѣ будете жить здѣсь, въ Петербургѣ, и я буду часто-часто съ вами встрѣчаться. Государыня уже велѣла нанять для васъ учителей, которые будутъ учить васъ, потому что графы Скавронскіе должны быть образованными и умными людьми. Понимаешь?

— Какъ не понять! Все понимаю! — отвѣтилъ Мартынъ. — А только какъ-то странно все это: недѣлю тому назадъ я свиней пасъ, а теперь вдругъ въ графы попалъ, да еще въ родственники самой государыни…

— Такъ велѣла царица, — улыбаясь отвѣтила принцесса, — и такъ какъ мы теперь родственники, то я охотно поцѣлую моего маленькаго двоюроднаго брата!

И, говоря это, она крѣпко обняла Мартына.

— Надѣюсь, что ты не сожалѣешь, что у тебя теперь двоюродная сестрица? — замѣтила она вслѣдъ затѣмъ.

— Нѣтъ! Нѣтъ! Я такъ радъ, такъ радъ, что ты моя двоюродная сестрица, что и сказать не умѣю! — закричалъ весело мальчикъ. — Ты очень, очень красивая! И къ тому же такая добрая…

— Если ты находишь, что я такая добрая, то скажи какую-нибудь просьбу, которую я могла бы исполнить для тебя, — отвѣтила смѣясь принцесса. — Можетъ быть мнѣ удастся тогда и на самомъ дѣлѣ доказать, что я добрая…

Мартынъ задумался.

— А вотъ, — сказалъ онъ вдругъ, — разъ ты такая добрая, то попроси императрицу, чтобъ она сдѣлала еще одно хорошее дѣло и потребовала бы сюда къ намъ Пулю… тогда я буду уже совсѣмъ счастливъ…

— Кто это Пуля? Вѣроятно это маленькая дѣвочка, съ которой ты игралъ въ деревнѣ? — поинтересовалась принцесса.

— О, нѣтъ, совсѣмъ не дѣвочка… Пуля— это свинья, самая красивая свинья, которую мнѣ приходилось пасти въ Дагобенѣ! Ахъ, какая она была красавица, если бы вы знали! — поблескивая глазами и обводя ими кругъ присутствующихъ, восторженно проговорилъ мальчикъ. — Если-бъ я могъ, я бы перетащилъ ее сюда изъ Дагобена… Но этого нельзя… Пуля — чужая свинья… помѣщичья…

— А мы ее все-таки перетащимъ… — весело отозвалась императрица, которая слышала весь этотъ разговоръ. — Ты славный мальчуганъ и я бы хотѣла порадовать тебя чѣмъ-нибудь.

— О, я и такъ счастливъ безконечно!.. Ты, государыня, вернула намъ батюшку. Дай Богъ тебѣ счастья за это!

И Мартынъ вперилъ благодарный взглядъ въ лицо Екатерины.

— Ну, а Пулю мы все-таки купимъ у твоего помѣщика, — съ ласковой улыбкой произнесла императрица.

— А ежели онъ не согласится?…

— Согласится… — увѣренно отвѣтила императрица. — Согласится, если мы скажемъ ему, что такъ желаетъ сама государыня.

И она снова обняла и поцѣловала сіяющаго отъ счастья Мартына.

ПРОШЛА недѣля, другая, третья.

Мартынъ и Ваня переселились въ домъ, подаренный ихъ родителямъ императрицей, недалеко отъ дворца, на берегу Невы.

Въ этомъ домѣ началось образованіе и воспитаніе маленькихъ графовъ. Тамъ къ нимъ стали приходить учителя, которые учили ихъ всему тому, что требовалось знать дѣтямъ важнѣйшихъ сановниковъ. Одновременно съ этимъ обоихъ мальчиковъ записали въ полкъ, какъ это дѣлалось въ тѣ далекія времена.

Мартынъ и Ваня учились усердно, прилежно, особенно Мартынъ, оказавшійся очень способнымъ къ наукѣ. Сама государыня часто пріѣзжала справляться объ успѣхахъ племянниковъ. Нерѣдко посѣщала своихъ двоюродныхъ братьевъ и принцесса Елизавета.

А годы шли… Оба мальчика подрастали и постепенно превращались въ взрослыхъ людей. Изъ Мартына вышелъ, согласно желанію его тетки-государыни, видный сановникъ, генералъ-аншефъ и гофмейстеръ двора. Но императрицы Екатерины уже не было въ живыхъ въ то время.

Государыня умерла, но чувство къ ней любви и благодарности осталось на вѣки въ сердцѣ молодого графа Мартына Скавронскаго. Онъ постоянно вспоминалъ свою благодѣтельницу, носилъ на груди ея портретъ и часто разсказывалъ о томъ, какъ великодушная и добрая государыня осчастливила бѣдную крестьянскую семью своихъ родственниковъ.

КОНЕЦЪ.