Мария Валевская - Мариан Брандыс

Вскоре после невеселых свадебных церемоний Валевские выехали в недолгое - на несколько месяцев - путешествие по Италии. Надорванное здоровье Марии требовало лечения в теплом климате. И вот еще одно интересное письмо из книги графа Орнано. Мадам де Вобан, чувствующая себя призванной опекать "малютку с грустными глазами", шлет в Рим добрые советы престарелому молодожену, своему приятелю:

Варшава, 28 февраля 1805 [Во французской версии биографии это же самое письмо, приведенное с некоторыми сокращениями, имеет дату "28 февраля 1804 г." - Прим, аитора.]

Дорогой граф! Вы, наверное, уже в Риме.

Надеюсь, Ваше долгое путешествие не оказалось слишком утомительным для Марии при плохом состоянии ее здоровья. Рим, несомненно, самое подходящее место, которое Вы могли выбрать.

Там много чудесных видов, и человеку там некогда быть одиноким.

Не знаю, как долго Вы собираетесь там оставаться, но на случай, если хорошая погода будет благоприятствовать тому, чтобы побыть еще, прилагаю рекомендательное письмо к одной из моих самых очаровательных приятельниц. Баронесса де Сталь-Хольштейн собирает в Риме материалы для книги об Италии. Ей будет приятно познакомиться с Вами и сопровождать Марию в прогулках по Вечному городу.

Дорогой друг, примите от меня один совет.

Речь идет о том, что по отношению к Марии Вы должны играть скорее роль отца, чем мужа. Вы вправе гордиться завоеванием такой жены, как Мария, но Вы должны понять, что победе этой Вы в большей степени обязаны тяжелым условиям ее домашней жизни. Если бы не они, Ваша фортуна не могла бы никогда заменить любви.

Ваши склонности и, могу даже сказать, поскольку знаю Вас долгие годы, Ваш характер должны были бы удержать Вас от женитьбы на девушке Марииных лет. Но это случилось. Теперь Вы можете сделать ее счастливой, только прибегнув к моему совету. Впоследствии Вы будете меня благодарить за это. Простите мне слова, которые могут показаться Вам слишком смелыми, и помните, что их вызвала искренняя симпатия к Вам обоим. Передайте дорогой жене мой поцелуй и считайте меня и далее искренне преданной подругой.

Барбентан-Вобан

Это письмо с первого до последнего слова кажется подлинным. Знаменитая метресса князя Юзефа Понятовского предстает в нем как живая. Стало быть, еще одна сенсация, на сей раз культурно-историческая. Будущая фаворитка Наполеона встречается в Италии (а из дальнейшей переписки следует, что встречается часто и сходится довольно близко) с его яростной противницей, изгнанной им из Франции, знаменитой романисткой АннойЛуизой Жерменой де Сталь. "Умственно безликая"

гусыня из-под Ловича присутствовала при возникновении самого популярного романа эпохи "Corinne ou de l'Italie"

("Коринна или Италия"), и как знать, быть может, даже своими высказываниями о любви обогатила сентиментальную сторону творения мадам де Сталь? Спустя два года "Коринна" покорила всю Европу. Интересовался этой книгой и сам император Наполеон, рвали ее друг у друга из рук варшавские дамы, воодушевлялись ею во время постоев гвардейские кавалеристы.

Граф Орнано приводит в своей книге еще два письма, относящиеся к итальянской поездке Валевских. В первом из них пан Анастазий выражает бесконечную благодарность теще, пани Эве Лончиньской, то что, "удостоив его руки своей чудесной дочери... сделала его счастливейшим человеком". Дальнейшая часть письма посвящена описанию благотворного влияния, которое оказывает на "дорогую Марию" ее новая подруга, "очаровательная и симпатичнейшая из женщин - баронесса де Сталь-Хольштейн".

В другом письме, написанном Марией к Эльжуне, молодая супруга расхваливает "доброту, вежливость и такт"

старого камергера, но одновременно сокрушается, что "женщины никогда не выходят за своих суженых, о которых мечтают", и приводит довольно мрачноватые размышления касательно супружества вообще. Потом она описывает варшавской приятельнице достопримечательности Рима, осмотренные в обществе "талантливой писательницы... дорогой баронессы де Сталь". Описывая визит в старинный дворец римских князей Колонна, в родстве с которыми весьма безосновательно объявляли себя польские Колонна (Колумна)-Валевскне, "малютка с грустными глазами" проявляет явное чувство юмора:

"Было там и множество семейных портретов. Я старательно вглядывалась в них, но ни один ни капельки не напоминал Анастазия".

Несмотря на интересные детали, я не привожу эти письма целиком по двум причинам: во-первых, они слишком длинные, во-вторых, в целом они не производят впечатления подлинных документов. Слишком хорошо они скомпонованы, слишком хорошо дополняют друг друга. Каждый вопрос или недоговоренность одного письма немедленно находит ответ и дополнение в другом. Слишком долго я рылся последнее время в польской переписке наполеоновской эпохи, чтобы счесть такую гармоничность чем-то естественным. Подлинность самчэй материи писем вообще трудно оспаривать. Но возникает подозрение, что граф Орнано монтировал эти "письма" из . фрагментов воспоминаний и заметок прабабки, дополняя их время от времени "для лучшего понимания" собственными приложениями. Трудно быть благодарным биографу за подобного рода старания. И я не удивляюсь что Кукель, оценивая некоторые части книги Орнано, писал: "Историка может до отчаяния довести то, что находя в книге письма, обрывки дневников, записи разговоров, он не знает, имеет ли дело с подлинными документами или с романической выдумкой автора. А от этого он становится недоверчивее и оттачивает скальпель исторической критики".

Но в работе над приведением в порядок биографии Валевской огорчает то, что наточенный критический скальпель обнаруживает подделку и переделку, не только в книге ее правнука.

V

Валевские вернулись из Италии в Валевицы поздней весной 1805 года, поскольку, как уже говорилось.13 июня этого года у них родился сын Антоний Базыль Рудольф, что было обстоятельно занесено в книги соседнего прихода Белявы.

С рождением сына начинается следующий период в жизни Марии супружеская жизнь в Валевицах.

Валевицы - чудесное, богатое имение. Великолепный дворец, построенный в 1783 году архитектором Гилярием Шпилевским, большой парк с псевдоантичными статуями из белого камня и редкими образцами деревьев.

Много пространства и воздуха, еще и сейчас чувствуется тут барский размах. Ныне во фронтальной части дворца помещается управление племенного коннозаводства (англоарабская порода), а в боковых крыльях - квартиры работников этого учреждения. Директор управления, человек обожающий историю, заботится о сохранности исторического характера дворца. В главном зале устроено нечто вроде наполеоновского музея, в квартире бухгалтера бережно сохраняются старые обои, о которых Валевская якобы (но не наверняка) позаботилась в 1812 году к приезду Наполеона. Эти исторические достопримечательности весьма ограничивают и без того мизерное "жизненное пространство" работников коннозаводства, что приводит ко многим сложным конфликтам, где истрня комично переплетается с современностью. Я познакомил с этими конфликтами читателей журнала "Свят", что вызвало праведный гнев директора. Комичное для.

наблюдателя, отнюдь не смешно для нынешних обитателей дворца. Работники коннозаводства имеют все основания не любить Валевскую, которая своим постоянным присутствием ухудшает им жилищные условия, привлекает толпы любопытствующих туристов, что мешает нормально функционировать учреждению.

Эта общая неприязнь к Валевской, что я отчетливо ощутил во время моего краткого пребывания в Валевицах, по закону контраста усилила во мне доброжелательность и сочувствие к легендарной камергерше. Бедная "малютка с грустными глазами"! И тогда - в 1805 - 1806 годах - ей не очень-то хорошо здесь жилось.

В имении пана Анастазия обитала в то время целая орава разных Валевских - преимущественно женщин.

Правила домом единственная сестра камергера пани Ядвига, которая, разведясь с мужем, самым видным представителем этого рода, Серадзским воеводой Михалом, некогда маршалом Барской конфедерации, а потом и Тарговицкой, вернулась в родное гнездо и навсегда поселилась у брата. С нею находились три ее дочери от разных браков: княгиня Теодора Яблоновская, Тереза Бежиньская и Каролина Ходкевич, и еще целый рой племянниц и внучек во главе с Юзефиной, урожденной Любомирской, женой Адама Валевского (впоследствии жена генерала Яна Витта).

Все это бабье царство принялось энергично опекать растерянную блондиночку из Кернози. Старая пани Валевская захватила в свое ведение маленького племянника, остальные дамы занялись "светским воспитанием" его матери. А в этой области они могли дать ей много ценных уроков, особенно пани Ходкевич, Яблоновская и жена Адама Валевского, которые своими романами уже сумели заполнить не одну страницу тогдашней "скандальной хроники". Сам пан Анастазий играл в доме незначительную роль и мало уделял внимания светской жизни. Поскольку человек он был весьма тучный и плохо переносил жару, то большую часть времени проводил в подвальной части дворца, где, лежа, потягивал холодное пиво, а слуги обмахивали его опахалами.