Дядюшка из провинции - Эдна Мир

В ответ подруга лишь равнодушно пожала плечами.

— Я уверена, что ты прекрасно справилась со своей ролью, — произнесла она. Сложив руки на огромном животе, Хелен откинула голову на подголовник кресла, устроившись еще удобнее. — Я надеюсь, по крайней мере, что мой любезный дядюшка оказался щедрым? — криво ухмыльнувшись, поинтересовалась она.

Вопрос напомнил Шарлотте о сверточке, лежащем в сумочке. Она торопливо извлекла его оттуда и развернула бумагу.

Коробочка была запечатана золотистой печатью. Отковырнув ее, Шерли открыла крышку и, увидев содержимое, остолбенела. Там лежал чудесный кулон с изумрудом.

— Вот это да! — вырвалось у Шарлотты.

С величайшей осторожностью она достала дорогую вещицу и разложила кулон на круглом столе гостиной.

Хелен тут же встрепенулась, глаза ее загорелись.

— Ну-ка, покажи, — потребовала она.

Шарлотта не обратила на подругу ни малейшего внимания. Взяв в руки тонкую золотую цепочку, она подняла ее на уровень глаз и стала внимательно рассматривать в лучах заходящего солнца.

Какое благородное воспоминание оставил ей Дэвид! Шарлотта даже не решалась надеть на шею такую дорогую вещь.

Хелен подобная щепетильность была незнакома. Пока подруга, трепеща, разглядывала кулон, она выплыла из кресла и тоже подошла к столу.

— Ух ты! Это же от Тиффани, — восхитилась она и с видом знатока стала вертеть украшенную золотым тиснением коробочку. — Не какая-то там безделушка. Ну-ка, покажи мне кулон. Вот это да! На одну эту штучку мы сможем прожить недели две, ни в чем себе не отказывая.

— Ну вот еще! — Шарлотта поспешно спрятала украшение в карман брюк. — Этот кулон принадлежит мне, и только мне. Я не собираюсь делить его с тобой, а тем более продавать ради несчастных гамбургеров и кока-колы.

— Интересно узнать, а на какие шиши я буду рожать? — Хелен похлопала себя по округлому животу.

Шерли бросила на подругу уничтожающий взгляд.

— Обратись к Патрику, автору этого произведения. Кажется, наступает время, когда вам обоим придется подумать о своем отпрыске и позаботиться о его будущем.

— Ты же знаешь, что у Патрика нет денег, — процедила сквозь зубы Хелен. Но, кажется, ничто не могло вывести эту женщину из равновесия. Мысль об отсутствии денег нисколько ее не расстроила. Она вообще никогда ни о чем не думала и ни о чем не заботилась. Иногда Шарлотта в лоб спрашивала подругу, на какие средства та живет. Сама она была постоянно чем-то занята и старалась разумно планировать свою жизнь.

Хелен же все было, как говорится, до лампочки. Ее не заботил даже ребенок, которого она носила. По мнению Хелен, все само собой как-то устроится. Единственное, что ее беспокоило, так это перспектива необходимости рассказать родителям о рождении внебрачного ребенка. Одна эта мысль будила в ней дикий страх.

— Оставь меня одну, — потребовала Шарлотта. В ее голосе появились холодные злые нотки, каких Хелен еще не приходилось слышать.

Она озадаченно поморгала, нерешительно прикусила губу и, помедлив, собралась уходить.

Однако, все еще не веря своим ушам, она обернулась и увидела красноречивый, не оставляющий сомнений взгляд Шарлотты. Делать было нечего — надо уходить.

Как только дверь за подругой захлопнулась, Шерли снова торопливо достала из кармана прощальный подарок Дэвида и медленно подошла к круглому настенному зеркалу.

Оттуда на нее взглянула совершенно незнакомая женщина. В больших зеленых глазах было недоумение… Медленно, не спеша, Шарлотта надела на шею кулон, решив отныне никогда с ним не расставаться.

Патрика Свободы не было ни в его любимой пивной, ни в кинотеатре.

Шарлотта послала Томаса, Джона и Мэри во что бы то ни стало отыскать молодого художника, но тот как сквозь землю провалился, словно почувствовал, что его ищут.

До сих пор Патрику всегда удавалось ускользнуть от ответственности в подобных обстоятельствах. Почему ему не должно повезти и на этот раз?

Когда из Бронкса вернулась насквозь промокшая под проливным дождем и смертельно уставшая Мэри, Шарлотта решила действовать без Патрика.

Она затолкала стонущую и жалобно плачущую Хелен в первое попавшееся такси и повезла ее в Госпиталь Святого Луки. Это была не слишком престижная клиника, но работали там добротно и профессионально.

— Ой, как больно, — хныкала Хелен, когда машина медленно тронулась с места. — Одно могу твердо тебе сказать — в следующий раз я буду пить таблетки. Ты не представляешь, это такая зверская боль!

— Смотри, не забудь, — равнодушно посоветовала ей Шарлотта. Она так пристально смотрела на улицу через окно машины, словно надеялась силой взгляда разогнать вечные нью-йоркские пробки.

Дорога до Тринадцатой Восточной улицы заняла почти час. Хелен стонала все громче и все чаще. Промежутки покоя стремительно укорачивались. Если бы водитель не свернул через известную ему одному лазейку на Тринадцатую Восточную, то ребенок, пожалуй, родился бы прямо в машине. Такая перспектива способна заставить любого мужчину найти выход из практически безвыходной ситуации.

— Вы не представляете себе, что видел на своем веку этот многострадальный автомобиль, — сказал шофер, когда Шерли в сотый раз обратилась к нему с просьбой поспешить. — В этом такси заключали торговые сделки, договаривались о свадьбах и разводах и десятки раз делали детей, так пускай для разнообразия один здесь родится.

— Лучше пусть это произойдет в клинике, — возразила Хелен между приступами боли. — Меня успокоит сам вид шприцев и белых халатов.

— Моя жена родила мне целую футбольную команду без этих врачебных глупостей. Не суетясь, она произвела их на этот свет.

— Как, у вас одиннадцать детей? — У Хелен, несмотря на боль, округлились глаза. — Вы не шутите? Их действительно одиннадцать? — Она снова обессиленно откинулась на подушки сиденья. — Тогда, значит, она не рожала их, а просто «выплевывала».

— Каждому свое, — торопливо прервала Шарлотта излияния подруги. — Может быть, вы все же попробуете ехать хоть немного побыстрее? — снова попросила она водителя.

— Если вы не против, то я сейчас протараню идущий впереди нас грузовик, — ехидно усмехнувшись, произнес водитель.

Шарлотта решила больше не приставать к нему.

Наконец впереди показались красные кирпичные стены клиники. Они поспели как раз вовремя, у Хелен начались схватки.

— Держись! — крикнула Шарлотта подруге, прекрасно понимая всю нелепость этого призыва.

Казалось, роды продолжались целую вечность. Хотя уже через час Шарлотта сидела у изголовья кровати, на которой лежала Хелен, и гладила дрожавшую руку подруги.