Итоги № 12 (2013) - Итоги Итоги

«Роль личности в истории российской завсегда была во главе угла, — говорит Василий Солкин. — Сами посудите: пятнадцать долгих лет экологи и общественные организации мучительно боролись на всех уровнях государственности за создание на «Земле леопарда» единой, мощной, грамотно управляемой и надежно охраняемой территории со статусом национального парка. А нам отвечали: забудьте, расслабьтесь, это невозможно, невыполнимо. И вот о бедах леопарда узнал Сергей Иванов, который на тот момент был заместителем председателя правительства России. Он взял под личный контроль судьбу зверя. Ему тоже говорили: забудьте, это несвоевременно, невыполнимо. Он не забыл, и невозможное оказалось выполнимым». Подключение к делу руководителя такого высокого уровня сразу дало результат. Для определения главных проблем, основных планов, аккумулирования средств и контроля над их расходованием специально создали автономную некоммерческую организацию «Евроазиатский центр изучения, сохранения и восстановления популяции леопардов», наблюдательный совет которого и возглавил Сергей Иванов. А 5 апреля 2012 года, то есть всего год назад, на базе федерального заказника и сопредельных земель создали национальный парк «Земля леопарда».

Площадь нацпарка составляет более 260 тысяч гектаров, а это уже позволяет обеспечить территориальную охрану примерно на 60 процентах площади ареала. В последующем здесь может появиться трансграничная особо охраняемая природная территория. Это далеко идущие планы, но, как правило, почти всегда на пути к их выполнению встает множество мелких, но не менее важных проблем, требующих решения здесь и сейчас. К примеру, чтобы защищать животных, элементарно требовалось увеличить штат инспекторов. Год назад их было 9, теперь 32. Чтобы люди были заинтересованы сутками пропадать в тайге, им подняли зарплату на 80 процентов. Может, и не ахти какие деньги, но в масштабах Приморья вполне ощутимая прибавка. И все равно, как признает руководство нацпарка, проблема кадров пока остается едва ли не самой острой.

Для работы нужны условия. Сейчас завершается сборка модульных кордонов, приобретенных Евроазиатским центром. Их установка позволит обеспечить постоянный контроль за заповедной территорией, сотрудникам не придется теперь ночевать в лесу в палатке, они смогут, комфортно отдохнув, продолжать патрулирование на вверенной территории. Инспекторов снабдили современным табельным оружием, средствами связи последнего поколения. Так гораздо эффективнее бороться с браконьерами.

Людям условия создали, теперь предстоит их создать диким животным. Прежде всего хищнику нужно пропитание. Значит, первым делом предстоит увеличить численность диких копытных. Для этого нужно засевать кормовые поля, устраивать солонцы, о зимней подкормке подумать.

Второе необходимое чуткому хищнику условие — тишина. То, что называется техногенной средой, давит на дикую природу со страшной силой. Понятно, что совсем этот процесс не остановить, но уменьшить его пагубное влияние вполне реально. Например, при реконструкции автодороги, проходящей по совместным владениям леопарда и тигра, в районе одного из перевалов начали специально строить тоннель, который позволит сохранить пути миграции животных. Фактически это первый случай у нас в стране, когда решили перенести дорогу. Строители пошли на это, и Евроазиатский центр считает сей факт своей большой победой.

Очень многое, разумеется, зависит от финансирования. И только бюджетными средствами здесь не обойтись. Евроазиатский центр создавали в том числе и для того, чтобы аккумулировать и эффективно использовать средства спонсоров. К 2012 году на счет центра поступило от спонсоров почти 76 миллионов рублей — более чем треть от выделенных федеральных средств. На эти деньги подготовили эколого-экономическое обоснование создания нацпарка, разработали перспективную схему его развития, начали налаживать служебную УКВ-радиосеть, купили много чего полезного — вездеход, полевое оборудование.

А самое главное — появились положительные результаты. На территориях нацпарка в прошлом году замечены восемь новых леопардов. «Мы с полным основанием рассчитываем на формирование устойчивой популяции численностью до 100—120 особей, — говорит директор нацпарка Андрей Бородин, — а это уже гарантия выживания вида».

Это ответ скептикам, которые считали, что дальневосточный леопард был обречен исчезнуть с лица земли. «Такого уже не произойдет, — уверен Андрей Бородин. — Этого красавца должны увидеть и наши дети, и наши внуки». Наиболее емко главная задача на будущее определена так: уберечь каждого. Суть в том, чтобы сделать не только местное население ответственным за судьбу «своего» леопарда, обитающего рядом, но и заинтересовать людей, живущих за тысячи километров от нацпарка, важным делом — спасением национального достояния. Это красота, которую должен спасти мир.

Живой интерес / Общество и наука / Общество

Живой интерес

/  Общество и наука /  Общество

Сергей Иванов: «У нас в стране много тех, кто охотно готов выделить средства на настоящую экологию, а не политизированную»

Почему руководитель президентской администрации Сергей Иванов решил взять шефство именно над пятнистыми хищниками? Сергей Борисович, который кроме всего прочего возглавляет еще и наблюдательный совет Евроазиатского центра изучения, сохранения и восстановления популяции леопардов, об этом сам рассказал «Итогам».

— Сергей Борисович, и все же — почему именно леопардов вы взяли под опеку?

— Прежде всего это мое хобби — занимаюсь этим для души. Меня нередко спрашивают, почему я увлекаюсь леопардами, почему баскетболом. У меня есть одна фотография, снятая егерем на Дальнем Востоке, на которой леопард запечатлен практически в баскетбольном прыжке. Вот вам и ответ.

Но я вообще люблю животных. У меня в семье были собаки, сейчас кот живет. Леопарды же мне нравятся особенно — они хитры, изящны, прыгучи, незаметны. Когда леопард охотится и идет по лесу, он ставит лапу так, что ни одна веточка не хрустнет. Он может приблизиться на 10 метров к жертве, и та ничего не услышит. Грациозная, красивая тварь божья... Дальневосточный леопард — вовсе уникальный подвид. Только он приспособился жить в снегу, хотя кошачьи не очень любят воду. Когда он по снегу идет, постоянно отряхивается. Есть даже такое выражение «леопард сушит пятки» — это когда он лежит на суку, свесив четыре лапы...

Наложило, конечно, отпечаток на мое увлечение и то, что некоторую часть времени я прожил в Восточной Африке и имел возможность поездить по нацпаркам. Там за любую охоту полагается 20 лет тюрьмы, и потому животные в нацпарках непуганые. Львов я видел очень близко — они терлись боками о мою машину.

В Африке я насмотрелся живой природы, но даже там леопардов увидеть сложнее всего. Ведь это животное ноктюрное, то есть ночное, оно в основном охотится в темное время суток, а днем, извиняюсь, дрыхнет на ветках больших деревьев. Рейнджеры — по-нашему егеря — возят туристов ночью на специальных машинах с прожекторами, чтобы увидеть леопарда. Мне пару раз посчастливилось его лицезреть... И лишь уже когда я стал министром обороны, с большим удивлением узнал, что у нас в стране осталось несколько десятков леопардов, которые живут на территории Хасанского района Приморского края. Мне просто стало жалко таких красавцев. Захотелось что-то сделать для того, чтобы прекратить их окончательное истребление. Так был создан Евроазиатский центр, работающий под эгидой Русского географического общества. И первое, что мы смогли сделать, — объединили три маленьких заповедничка на территории Хасанского района, которые принадлежали трем разным хозяевам — Минприроды, Минсельхозу и краевой администрации. Так появился этот национальный парк. Нам удалось улучшить финансовое положение сотрудников нацпарка, обеспечить их новыми машинами, средствами связи, численно увеличить состав. Сейчас строим по внешнему периметру нацпарка так называемые кордоны — современные деревянные здания, где егерь, который во время патрулирования преодолевает сотни километров на снегоходе или внедорожнике, может остановиться, отдохнуть, обсушиться. Будем строить большую научную станцию, где ученые смогут заниматься исследованием леопардов, потому что до этого они работали в ужасных условиях: центральная усадьба заповедника — это сарай постройки 1932 года. Будем все приводить в цивилизованный вид.

— На какие деньги?