Остров Обезьян - Сергей Пузырев

– Я не совсем понимаю Вас.

– Конечно, конечно. Я понимаю. Тебе бы хотелось оставить это в секрете. Я понимаю. Но должна признаться, что он тебе не подходил. Он был мерзким человеком. Мало того, что он был расистом, да еще и латентным гомосексуалом, как оказалось. Он однажды назвал меня мерзкой черной старой мочалкой. А вот ты всегда казался таким приветливым. Но из-за него я старалась держаться подальше. Чтобы ни в коем случае не бросить на тебя тень в его глазах.

– Подождите, миссис Доггерти. Вы что-то путаете! О ком идет речь?

– Да как о ком же? Об Адаме! О твоем парне! И о тебе, – она ласково улыбнулась.

Антон сдержал нервный смешок. Кажется, до него стала немного доходить логика старой миссис Доггерти. По каким-то причинам она приняла их за пару. И теперь даже понятна ее холодность по отношению к нему! Это его немного развеселило (он попытался сдержать улыбку), и Антон решил ей подыграть.

– И как Вы только догадались?

– Ох, милый, я уже прожила свою жизнь, многое видела и теперь замечаю разные мелочи. Заметила однажды, как вы гуляли вместе и так смотрели друг на друга, – она сделала глубокий вздох. – Ну, я и стала в глазок подсматривать всякий раз, как слышала, что твоя дверь открывается. Но вы, надо сказать честно, молодцы. Так скрывали это! Но опять же не понимаю почему? Сейчас другие времена… Думаю, это он заставлял! Верно же, боялся, что о нем узнают правду!

Антон задумался, и не сразу понял, что женщина закончила свою речь и теперь вопросительно смотрит прямо на него.

– А…да, – согласился он с ней.

Она так поверила в собственную выдумку, что разубеждать ее он не осмелился. Кроме того, он подумал, что это даже может сыграть ему на пользу.

– О чем и речь, – довольно ответила та. – Но это ваше дело. Ну, было, по крайней мере. И я бы даже не завела этот разговор.

– Почему же тогда завели?

– Было одно странное обстоятельство. Я уже говорила, что мне он не нравился. Мерзкий, заносчивый расист. Я даже была рада узнать, что его больше нет в живых. Вот так! Не буду этого скрывать. Но как только я увидела тебя, такого опечаленного, потерянного, такого несчастного с этим милым псом на руках, я поняла, что ошибалась. Поняла, что даже таких нехороших людей может кто-то любить. Я бы все равно не сказала полиции, что между вами связь, что ты весь день подслушивал под его дверью. Что он тебе изменял, и в это злосчастное утро у него в гостях был незнакомец. Ты ведь знал это? Догадывался, но не мог ничего поделать? Поэтому и пытался услышать хоть что-нибудь, да?

– Угу, – моментально ответил мужчина.

– Я так и подумала! Знала, что тебе будет это важно. Я, пожалуй, выпью еще. Тебе подлить?

– Да, если можно.

– Конечно, конечно, дорогой. Я сама волнуюсь, словно вулкан перед извержением. Нелегко мне дается этот разговор, – причитала миссис Доггерти, скрываясь в кухонном проеме.

Антон остался сидеть на диване. Спот лег около его ног. В глубине души он посмеивался над бедной старушкой, живущей в своих собственных фантазиях, порожденных домыслами. Возможно, этому виной одиночество. Она сказала, что у нее никого нет. Стоило сказать, что ему жаль.

– Так Вы это видели? Незнакомца? – спросил он, отпивая, когда женщина вернулась.

– Да. Я встала рано сегодня. Замучила меня мигрень. Пошла умываться, и слышу шаги по коридору. У меня ведь хороший слух. Решила посмотреть кто это. Подошла к глазку, но не узнала его. Я даже не могу сказать был ли это мужчина или женщина. На нем была черная куртка, кожаная думаю, черные спортивные штаны и такая же спортивная кофта с капюшоном. Поэтому я склоняюсь к мужчине. Фигура была достаточно крупной. Ох, прости меня! – она закрыла рукой рот, словно укоряя себя за сказанное.

– Ничего, я справляюсь. Прошу продолжайте.

– Так вот, я не узнала его. Но человек смог сам открыть дверь. Думаю, у него был ключ. Потом вышел ты. Подошел к двери. Ты что-то услышал за дверью? – она снова вопрошающе посмотрела на него.

– Эм, да. Мне показалось, что да.

– Ох, милый, – казалось, миссис Доггерти готова расплакаться. – Незнакомец вышел минут через десять после того, как ты ушел бегать. Вообще мерзкий типец. От него веяло злом, если понимаешь о чем я. Мне стало так неприятно, что я пошла прилечь. Но не смогла и пяти минут полежать. Мне показалось странным, что я не слышала лая собаки. А значит Адам, так и не повел пса на прогулку. Я опять направилась к двери. А там и ты пришел. Ну, а дальше ты знаешь, что было. Мне не зачем тебе рассказывать.

– Миссис Доггерти, Вы понимаете, что видели возможного убийцу?

– Да! Поэтому и рассказываю тебе. Так бы дела мне не было до него. Но лишь ради тебя я готова заявить в полицию.

– А Вы не смогли разглядеть его лица? Ничего странного, чтобы бросилось в глаза?

– К сожалению, нет. Запомнила только одежду. Хотя… Вышел он с какой-то папкой. Входил он точно без нее. Что он мог украсть у Адама? Какие-то ценные документы?

– Без понятия, – Антон задумался.

– Чувствую себя Анджелой Лэнсбери в том сериале, где она играла писательницу – любителя детективов. Но мне совершенно не хочется в это влезать. Поэтому и спрашиваю у тебя. Одно твое слово, и я все это расскажу полиции.

– Я считаю, что Вы должны рассказать о незнакомце полиции. Все же мы не знаем, является ли он убийцей. Но он явно последний из тех, кто видел Адама.

– Не могу, не согласится. И ради тебя я сделаю это.

– Спасибо, – мужчина посчитал, что должен проявить признательность.

Антон посмотрел на Спота, который жался к его ногам. Он совсем забыл о том, что собирался вести его на прогулку.

– Простите миссис Доггерти, я должен идти. Спот хочет погулять.

– Конечно, – женщина поднялась с дивана. – Ступай. И если захочешь поговорить – приходи. Я раньше работала школьным психологом, поэтому всегда готова выслушать того, кому необходимо выговориться.

– Угу, – Антон натужно улыбнулся.

Вряд ли он придет к ней выговариваться. Ему бы не хотелось продолжать эту профанацию. Но он продолжит быть с ней приветливым. В конце концов, она оказалась очень милой старушкой.

Попрощавшись с миссис Доггерти, он надел на пса поводок и отправился с ним в парк. Солнце садилось за горизонт и на улице настали