Льдинка на ладони - Фрида Митчелл

— Возможно, что это так и есть.

Тайго откинулся на спинку кресла и, стараясь размяться, поднял над головой руки. Массивные мускулы его груди четко обозначились под голубым шелком рубашки. Ее верхние пуговицы были расстегнуты — видимо, он избавился от галстука еще ночью. В вырезе рубашки, на груди, видны темные жесткие волосы. У Сильвии почему-то вспотели ладони и пересохло в горле. Что это со мной? — изумилась она. Неужели я ощущаю в нем мужчину? Но Тайго Уоттс — герой не моего романа… Так ведь?

— Сейчас неплохо было бы выпить чашечку крепкого кофе, а потом, возможно, я сосну пару часиков вот на этом диване. И буду в форме к одиннадцати, когда должно начаться совещание.

— Если вы хотите поспать, то вам лучше выпить некрепкого чаю, — как автомат ответила Сильвия.

Ее внимание переключилось на просторный диван в затененном углу кабинета. Ей не хотелось здесь быть, когда Тайго расположится на этом диване, хотя она и не могла бы объяснить почему.

— Я сказал: кофе.

В голосе Уоттса снова зазвучали властные нотки, но сейчас Сильвия не обратила на это внимания.

— И крепкий, — добавил он почти угрожающе.

— Сию минуту.

Когда Сильвия несколько минут спустя вернулась с чашкой кофе, Уоттс, к ее облегчению, все еще сидел в кресле. Она без слов поставила перед ним кофе и поспешно вышла. Почему-то у нее зарделись щеки.

Было без четверти одиннадцать, когда она решала про себя, как ей набраться смелости войти в кабинет и разбудить шефа. Однако в этот самый момент дверь кабинета растворилась и Тайго появился в ее проеме, слегка жмурясь от яркого света ламп над головой.

— Если кто-нибудь явится раньше времени, пусть подождут моего звонка, — сказал он, моргая покрасневшими веками. — Мне нужно еще умыться и причесаться.

— Где?! — испуганно спросила Сильвия.

Она вдруг представила себе, что приемная до предела наполнилась служащими, а его все нет и нет…

— Тут рядом есть ванная комната, — недоуменно проговорил Уоттс. — А вы не знали? Вы тоже можете ею пользоваться. У меня тут есть и запасные рубашки на всякий случай… И вам не возбраняется, между прочим, иметь здесь кое-что из одежды.

— Не думаю, чтобы в этом была необходимость, — без улыбки сказала Сильвия, — да и как я могла узнать, если вы не сочли нужным сообщить мне об этом?

— Ну а как насчет интуиции? — холодно спросил Уоттс.

— Интуиции? — Сильвию вдруг прорвало. — За те три дня, что я у вас работаю, мне вздохнуть было некогда, и уж конечно было не до поисков ванной комнаты в этих каменных джунглях. — Она одарила шефа рассерженным взглядом. — Так что моя интуиция тут ни при чем, мистер Уоттс.

— Мне всегда казалось, что блондинки сдержанны и не склонны к бурному выражению эмоций, — сухо сказал шеф. — Вы и с мужем так себя держите?

— Мистер Уоттс, я…

Сильвия внезапно запнулась и густо покраснела. Не было такого случая, чтобы Джонатав сказал ей что-либо в сердцах. Жизнь с ним походила на плавание по спокойному морю: один тихий, безмятежный день сменял другой. И до встречи с Уоттсом Сильвии всегда казалось, что у нее ангельский характер.

И зовут-то его звериным именем — Тайго, подумалось ей.

Дверь за шефом закрылась. Сильвия удобнее устроилась в своем рабочем кресле. Ее не оставляло ощущение, что она каким-то образом предала Джонатана, хотя она не смогла бы объяснить, в чем состояло предательство. Сильвия долго глядела на свое обручальное кольцо, чувствуя при этом непонятную боль. Затем решительным движением придвинула к себе пишущую машинку н начала работать. Она слишком много нервничает. Гнев и раздражительность — плохие советчики. Довольно. Да, довольно! Конечно, все это не случайно: он настоящий деспот… Ей еще не доводилось встречать в жизни людей, которые могли бы так легко вывести ее из равновесия. Эта его вечная отрешенность от всего, всегдашняя бесстрастность… Неужели ничто в жизни его не трогало?

Было без пяти минут одиннадцать, когда Уоттс снова возник в дверях. Он был, как всегда, свеж, подтянут, чисто выбрит, его черные волосы аккуратно зачесаны назад. На нем сверкала новенькая рубашка из серого шелка. Надо признать, видом своим он производил впечатление на окружающих.

Лицо его между тем было озабоченным, голубые глаза — холодными и хмурыми.

— Вот что, Сильвия, — сказал он, — вам придется поприсутствовать на этом совещании и делать заметки о том, что происходит на нем… Хорошо?

Сильвия молча кивнула.

Правильно она сделала, сказав шефу, что замужем. Теперь ему и в голову не придет, что ее тянет к нему физически.

— Между прочим, — продолжал инструктировать ее Уоттс, — точно запишите все, что скажет Пол Ханак.

Шеф сделал паузу. Лицо его посуровело.

— Если даже Пол будет нести полнейшую чушь, — уточнил он. — Вам ясно?

Тайго смотрел Сильвии прямо в глаза, и от этого у нее мурашки поползли по спине.

— А почему? — спросила она, тщательно выговаривая каждый слог.

— Если мои подозрения верны, вы очень скоро поймете почему, — отрезал Уоттс.

Ровно в одиннадцать словно по мановению волшебной палочки приемная наполнилась народом. Сильвия приглашала всех в кабинет, невесело думая при этом, как Уоттс сумел выдрессировать их.

Совещание шло своим чередом. Сильвия старательно стенографировала выступления. Она не понимала и половины из того, что записывала, поэтому, боясь пропустить что-либо важное, заносила на бумагу все, что там говорилось.

День получился длинный и напряженный. Был уже седьмой час, когда Сильвия положила на стол шефа расшифрованные страницы выступлений. Тайго оставался по-прежнему невозмутим и бодр, чему Сильвия, ощущая слабость во всем теле, не могла не позавидовать.

— Ваш друг брал взятки, — словно о чем-то обычном сообщил Уоттс.

Смысл сказанного не сразу дошел до Сильвии.

— Пол? Не может быть! — В глазах у нее мелькнул страх, но какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что это правда. — И что вы собираетесь предпринять?

— Да все уже сделано. — Лицо шефа было похоже на каменную маску. — С этой минуты вы никому не сообщаете о нем никаких сведений и все запросы направляете прямо ко мне.

— Вы его уволили? — со страхом спросила Сильвия.

— Разумеется, уволил.

Уоттс склонил голову к готовой стенограмме, лежавшей на его столе.

— Я с ним разделался, — строго проговорил он. — Теперь ему, дай Бог, устроиться где-нибудь дворником, подметать мостовую.

— Но это точно, что он брал взятки? — спросила Сильвия и замолчала при виде окаменевшего лица шефа. Как ужасно, подумала она. Бедная Шейла.