Кодекс морских убийц - Сергей Зверев

Оборачиваюсь. Рядом с начальником станции и Фурцевым стоит еще один «белый воротничок».

– Чего уж, – пожимаю плечами, – помочь в беде – святое дело.

– Ну, а мы могли бы вам чем-нибудь помочь? – спрашивает тот на полном серьезе.

Вначале хотелось отмахнуться. Но вдруг подумалось: а почему бы нет?

– Нам с Фурцевым нужно срочно выехать в Ростов-на-Дону. Не могли бы достать билеты на поезд?

– Нет ничего проще, – говорит чиновник и вынимает сотовый телефон.

Глава четвертая

США, Лос-Анджелес

1994 год

Весь последний год Аронофски предчувствовал большую беду.

Он действительно имел дар предвидения или что-то похожее на это волшебное свойство. Множество раз, принуждая членов банды совершать непонятные, необъяснимые поступки, он тем самым спасал их от верной гибели. Уже много лет никому из подельников не приходило в голову сомневаться, если Зак, обдумывая очередную вылазку, внезапно предлагал нестандартное или совсем необычное решение. Никто не спорил, если он неожиданно отменял назначенный и хорошо подготовленный налет. Все знали: раз главарь приказывает поступить именно так – значит, другие варианты не подходят.

Впервые Аронофски обратил внимание на Фрэнка Райдера около года назад. Высокий парнишка с типичной американской внешностью изредка появлялся в небольшом казино под названием «Мираж», подсаживался к столу с рулеткой и делал довольно скромные ставки. Зак и сам иногда засиживался в неброском заведении, ютившемся между Лонг-Бич и морским портом, – здешняя обслуга всем улыбалась одинаково, документами и происхождением баксов не интересовалась и была рада каждому клиенту.

Парень вел себя спокойно, не рисковал, много не пил. Наиграв за час-полтора невысокую стопку разноцветных фишек, он испарялся и не появлялся в казино до будущей недели.

«Интересно, – подумалось Заку, – уж не зарабатывает ли он таким образом на жизнь?»

Повстречав незнакомца в следующий раз, он внимательно присмотрелся к его поведению и… вскоре вычислил систему, носившую среди знатоков название «Мартингейл». Мальчишка делал ставку десятидолларовой фишкой на красное и если проигрывал, то удваивал ставку и снова ставил на красное… Сие насилие над красным полем происходило до тех пор, пока не выпадал выигрыш. После этого он менял цвет на черный и снова ставил фишку ценой в десять долларов. Заработав таким нехитрым образом смехотворные полторы сотни баксов, молодой человек покидал насиженное местечко. Заинтересовавшись игроком, Аронофски бросил крупье пару фишек и осторожно направился следом за парнем…

Зак недоумевал: не было на территории Штатов такого казино, которое привечало бы игроков, использующих всевозможные системы. Ради противодействия всякого рода хитрецам они и устанавливали правила минимальных и максимальных ставок. Как ни старайся, а никакая система большого выигрыша не даст – все давно просчитано и выверено. «Большого выигрыша не даст, зато маленьких – сколько угодно, – усмехнулся Аронофски. – На том и построена формула работы азартных заведений: выиграй чуть-чуть, а потом просади все».

Прогулявшись по бойкой улочке, объект слежки купил пачку сигарет и нырнул в другое казино под вывеской «Золотой остров». Вскоре и Зак перешагнул тот же порог, но за рулетку садиться не стал, предпочтя ей старый добрый покер за соседним столом.

Ровно через час в парне снова проснулся актер: уныло поглядев на свой маленький выигрыш, он вздохнул, поднялся и ленивой походкой отправился менять фишки на баксы…

Заходя в третье по счету казино, Аронофски прикидывал, сколько же таким способом юный пройдоха зарабатывает за день. С учетом неизбежных потерь из-за проклятых «зеро», получалось что-то около пятисот баксов – сумма отнюдь не астрономическая, но и назвать ее маленькой не поворачивался язык. «Ведь если «пахать» без выходных, – посмеивался главарь, возвращаясь домой, – то в месяц, ничем не рискуя, можно иметь до пятнадцати кусков. В принципе, неплохо, если учесть, что в Калифорнии этих заведений более тысячи, и никто из секьюрити не заинтересуется человеком, уносящим из игорного зала сотню-другую баксов. В общем, парень не простак – это видно за версту; умен, расчетлив, артистичен… Надо бы с ним познакомиться».

Дар предвидения редко подводил Аронофски, и в последние недели он остро ощущал надвигавшуюся катастрофу. Она должна была произойти не с бандой и не с единственным близким человеком – младшей сестрой, проживавшей в далеком Индианаполисе. Беда должна была случиться с ним лично. А посему он торопился подобрать человека, способного с той же легкой удачливостью руководить бандой, как это делал он сам на протяжении последних шестнадцати лет.

Одному богу известно, что думал каждый из четверых, пока их предводитель падал вниз. Зак всегда был мужественным человеком и за несколько долгих секунд не издал ни единого звука. Молчала и четверка, глядя широко раскрытыми глазами на гибельный полет Аронофски.

Гулкого удара об асфальт никто не расслышал – крышу офиса от тротуара отделяло слишком большое расстояние, да и полицейские машины с противно завывавшими сиренами подъезжали все ближе и ближе.

Стоявших у края офиса грабителей охватило замешательство. Все они привыкли к тому, что Зак рядом, что он генерирует идеи и всегда находит самые эффективные решения. А теперь его вдруг не стало.

Ли растерянно оглядывался по сторонам. Диего с надеждой смотрел на товарищей. Эскобар топтался на месте, перебирая своими короткими ножками. И только Фрэнк, повинуясь инстинкту самосохранения, рванул к мачте громоотвода.

– Сюда! – позвал он остальных. – Эскобар, пойдешь первым.

Пока китаец с мексиканцем застегивали подвесную систему на тщедушном теле маленького человека, Фрэнк связался с Джорджи.

– Чего вы возитесь?! – вскричал тот. – Копы уже подъехали – гляньте вниз!

– Не ори, – осадил новичок. – Ты готов тянуть трос?

– Готов.

– Начинай!

Они проводили Эскобара до края крыши. И в тот момент, когда лилипут оказался над пропастью, заметили ползущего по штормтрапу человека.

– Это те, кто застрелил Зака, – отпрянул назад китаец. – Что будем делать?

Диего недвусмысленно выхватил пистолет.

– Нет, – остановил Фрэнк. – У тебя есть нож?

Лицо мексиканца просветлело. Кивнув, он метнулся к толстым веревкам, надежно крепившим трап к мачте. Через несколько секунд пространство между офисом и отелем заполнил истошный крик падающего человека.

– Теперь им до нас не добраться, – уверенно заявил молодой человек.

Бандиты, коим Фрэнк годился если не в сыновья, то в младшие братья, глядели на него, ожидая дальнейших приказов.

И он приказал:

– Готовься, Ли, пойдешь следующим, а на крыше отеля поможешь с тросом Джорджи…

Это была самая неудачная вылазка банды Аронофски. Главарь разбился при падении с предпоследнего этажа офиса, еще один парень погиб у главного входа в офис в перестрелке с полицией. Мансура, наблюдавшего за обстановкой на улице, серьезно ранили в той же перестрелке.

Зато четверым счастливчикам удалось незаметно перебраться по натянутому тросу через Ромейн-стрит. На крыше отеля к ним присоединился Джорджи, после чего все успешно спустились по пожарной лестнице и сумели выскользнуть из опасного района, каждую минуту наводнявшегося все новыми и новыми полицейскими нарядами.

Оказавшись в пяти кварталах от двух стоящих через улицу небоскребов, они разделились и по отдельности добрались до Сан-Фернандо – северного пригорода Лос-Анджелеса. Как ни странно, погони не последовало. Вероятно, полицейские не ожидали от грабителей такого неординарного решения, как натянутый между двух небоскребов трос.

По дороге на съемную квартиру китайца Фрэнк отдышался, слегка расслабился и занялся изучением того, что передал Аронофски за минуту до гибели.

– Деньги… Двести тысяч… – шептали бледные губы молодого человека. – Пистолет…

Пачки долларов были в обычных банковских упаковках, а вот пистолет явно отличался от серийных собратьев. Это был «вальтер» PPK/S, украшенный позолотой и гравировкой. На белой рукоятке красовалась золотая пластина с красиво выведенным текстом: «Гениальному и неповторимому Говарду Брюсу в день пятидесятилетия».

Благополучно встретившись на квартире Ли, парни разделили небольшую добычу в размере двухсот тысяч баксов и решили разбежаться. В надежности Мансура никто не усомнился: тот успел где-то повоевать и получить пулю в лицо. Речевой аппарат после ранения работал неважно – понять его было сложно, вследствие чего половину мыслей Мансур выражал жестами. Однако копы свое дело знали и могли развязать язык любому. Никто из шайки Аронофски не поставил бы и доллара на то, что их товарищ продержится на допросах дольше двух недель.

Положение Эскобара выглядело самым незавидным – не так уж много в Лос-Анджелесе и окрестностях проживало людей его роста. Потому, взяв свою долю и намеренно не сказав ни слова, он скрылся в неизвестном направлении. Так же поступил и напуганный смертью Зака болгарин Джорджи.