Шпоры для лабы - Вадим Каплун

Агробиолог промолчал. Мишель тоже. Он вообще вел себя странно - пусто глядел в пустую тарелку и беззвучно шевелил губами. Как на экзамене без шпаргалки. Тут я вспомнил про "Гидру".

- У нас в Школе была отличная шпаргалка, "Гидра". Сами придумали. Вот экзаменаторы помучились! И из аудитории в аудиторию нас переводили, и Туфтеля - робот такой старенький был, привели. Туфтель полста лет в Школе на шпаргалки натаскивался. А нас не поймал! Он после этого слегка не в себе стал. Ходил и напевал тихонько. А все почему? Коллективное изобретение и мое исполнение. Я раньше альпинизмом занимался. Настоящим, без всяких гравистраховок и биокрыльев. Пришлось полазить с одной вещицей по стенам учебного корпуса. Ночью! На километровой высоте! Зато потом, в любом месте можно было прямо на мозжечок подсказки ловить.

- Вы обманули педагогов? Стыдно! - возмутилась Элеонора.

- И как ваша "Гидра" выглядела? - с интересом спросила тетушка.

- Никак не выглядела! В том-то и дело. Ребята ее долго просчитывали. Вся сложность была - активаторы в нужные точки всадить. Для того по стенам и лазал. Без меня не обошлось. Потом просто. Активаторы сработали, перестроилась энергетическая структура материала и, привет!

- Как?! - вновь вскинулась старуха. - Как же прочность?! Материал стал другим, значит стены могли рухнуть!

- Нет, - снисходительно просветил я, хотя теорию и сам до конца не уяснил. Ребята объясняли, я не понял. - Не могли. Материал прежним остался. Макроструктура полей здания изменилась. Ну, силовые поля, электростатические там, магнитные, внутриядерные... Психополе, тоже. Короче, как в химии. Было энергетически аморфное вещество, стал энергокристалл. Вся Школа в "Гидру" превратилась, сделалась единой системой. Что-то вроде большого компьютера. Главное, каждая маленькая часть всю ее целиком повторяла. Не засечешь, не выключишь, не уничтожишь. Как голограмма - по одному осколочку, вся картинка.

- А как вы ею пользовались? - спросила тетушка Натали.

- Она на нас настроена была. Ребята выписали из пас-карт какие-то медицинские данные, что-то по ним синтезировали и куда-то ввели. Связь с "Гидрой" у нас через психополя была, непосредственно в мозг. Не успел подумать, она уже подсказку выдает...

- А подпитка откуда? - вдруг очнулся Арнольд. Он слушал мой рассказ неожиданно внимательно, даже не перебивал.

- Галактика чудес! Мало ли излучений вокруг! От них и подпитывались. Солнце, тепло Земли, радиоволны...

- Изобретательный вы народ! - улыбнулась тетушка. - Как декан с вами управляется? Сочувствую!

- О-о-о! Наш декан - исключительный человек! Кому как не мне Лома знать? Мы с ним...

Я начал врать, как мы с деканом друг друга ценим и уважаем, но тут снова встрял Арнольд. Он сказал, я ответил...

- Арнольд, сходите за кофе, - нахмурилась тетя. А ты, Яна, помоги ему.

Яна, сидевшая тихо, как мышка, послушно кивнула и поднялась из-за стола. Тетушка начала что-то рассказывать, через слово поминая Цепежа.

- Да кому он нужен, ваш Цепеж? - разозлился я. Ну, системщик неплохой был, учебник у него хороший, я учился по нему...

- Он был не простым системщиком! - холодно возразила тетушка.

- Да-а-а? - издевательски протянул я. - А кем же?

Я перестал злиться. Мне стало смешно. Я покосился на Мишеля. Он молчал.

- Да ваш Цепеж... - начал я, но тут Мишель, очнувшись от спячки, повернулся ко мне и прищурившись, едва заметно качнул головой. Я осекся. Чужая планета все-таки.

- Цепеж был не просто системщиком, - чеканила тетушка. - Он был Великим Системщиком, человеком с огромной силой духа. Он подарил нам совесть, совесть Вселенной.

- Гм...

- Так же, как едины для Вселенной физические законы, так же существует и нравственный закон Вселенной, единый для всех. Цепеж первым постиг его, соединив свое психополе со Вселенной, а затем помог понять его остальным!

- Возможно он был чем-то большим, чем просто человеком! - вставила Элеонора.

Я перестал слушать и машинально кивал, искоса наблюдая за Арнольдом. У меня родился великолепный план. Агробиолог возвращался к столу, неся чашечки, ложечки и аппетитно дымящийся и булькающий кофейный блок. Я прикинул, не зацеплю ли кого-нибудь психополем, если сделаю подсечку. Вроде, нет. Бить буду аккуратно, никто не заметит. А этот тип, споткнувшись, растянется посреди гостиной, залитый кофе и посыпанный сахаром. Божественное зрелище!

Я облизнулся, сконцентрировался и дал подсечку. "Приличный молодой человек" продолжал спокойно идти к столу. Изумленно посмотрев на него, я ударил сильнее. Закачалась занавеска на окне. Действительно, никто не заметил. Арнольд уселся на место и стал расставлять чашечки. Яна шептала ему на ухо, а он, улыбаясь, кивал. Это меня доконало. Расхотелось говорить и шутить. Я почувствовал, что день выдался слишком бурным и я смертельно устал.

Следовало срочно подкрепиться. Я взял чашечку, но тут рука моя почему-то подпрыгнула и изящно выплеснула содержимое мне на куртку.

2

- Ах ты, галактика чудес! - я похлопал по карманам. - Оставил! Я пропуск на Остров забыл!

- Вот она - крепкая профессиональная память, - усмехнулся Арнольд.

- Опять за свое! - оборвала нас Яна. - Витюша, разворачивайся, полетели обратно.

Витюшей она меня не называла давненько и слышать это было приятно. Но возвращаться в Торию с компанией в мои планы не входило.

- Зачем же? Ведь почти прилетели. Вас высажу, а сам быстренько смотаю.

- Ты нас потом не найдешь. На Острове нельзя пользоваться фонами.

Всю дорогу до Острова Яна упорно о чем-то думала. Это было видно по глазам. По огромным зеленым глазищам, в которых легко читались перемены настроения. Я в них много прочел за последнюю неделю. Хорошей девушкой была Яна и нам было хорошо вместе. Но такой я ее еще не видел. Притихшей, молчаливо сосредоточенной, грустной.

- Ладно, - сказал я. - Не потеряемся. Давай договоримся, где встретимся.

Машину я посадил в прибрежной зоне. Дальше ни флаеры, ни людей без пропусков не пускали. Высадив Арнольда с Яной, я набрал высоту, разогнался хорошенько и, включив пилот-прибор, откинулся на спинку сидения.

Две недели я жил на Лабе. Мишель, первое время меня развлекавший, встретил старых друзей и зачастил в гости, а потом и вовсе исчез. Я не обиделся. Может же человек иметь дома свои дела! Но одному было непривычно. Три года вместе - это немало. В какие только перетыки мы не попадали! На Кино-3 я пер Мишеля на плечах десять километров, а кругом горел вельд и нас никак не могли найти, потому что искали в другом квадрате. А потом, на том астероиде, не помню названия, он выуживал меня из этой жуткой воронки...

Без Мишеля к концу первой недели стало тоскливо. Захотелось крутнуть по планете. Меня хватило на три дня. Я наловил множество пестрых рыбок в мелких теплых озерах. И выкинул их обратно. Попил парного молочка на какой-то ферме. И зарекся делать это в следующий раз, так как поплохел животом. Дважды ночевал под чистым небом. В первую ночь замерз, а во вторую был искусан мелкими ползуче-летучими тварями... Скучной планеткой оказалась Лаба. Множество ферм-близнецов и единственный город - Тория. Раньше городов было больше, объясняла тетушка, но потом жители ушли. Вернулись к природе, к почве, к старым добрым временам. Заброшенные города мне не понравились тоже. Я плюнул на романтику и вернулся в Торию.