Как мы стали детективами после того как я умер - Дарья Юрьевна Малюкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он же мне все мозги съест! – пробубнила Мегуми.
Девушка достала телефон и быстро написала где она находиться. Она знала, что у друга ещё два подряд урока по химии и поэтому он не мог пойти с ней в библиотеку.
Она решила первым делом спросить женщину, которая работает в здании о желанной книге. Но работник не сказала, находиться ли у них эта книга, но указала книжные полки, на которых можно, что-то найти.
– Ну хоть что-то, – пробормотала девушка.
Это лучше, чем ничего.
*
Спустя минут сорок, Мегуми обошла всю библиотеку и нашла нужную книгу.
– А! Я нашла книгу! – радостно вскрикнула девушка и стукнулась головой о книжную полку.
Голова ударилась о книгу, которая лежала на полке.
– Что это за? – Мегуми взяла книгу и осмотрела. – Ёкаи, Мононоке и Аякаси. Название интересное.
Девушка открыла первую попавшую страницу.
– Ёкай – сверхъестественное существо в японской мифологии, разновидность обакэ. Слово «ёкай» имеет очень широкое значение и может обозначать практически все сверхъестественные существа японской мифологии, или даже заимствованные из европейской: от злобных они до кицунэ или снежной женщины Юки-онна. Существует много видом ёкаев, среди которых так же есть мононоке. Мононокэ – это существа, куда сильнее обычных ёкаев, так как это люди, или реже – животные, которые обратились в ёкаев под действием тяготящих их чувств, таких как ненависть, злоба, зависть, месть, ревность и др. Мононокэ упоминаются в японской литературе как целый класс существ, обладающих значительной силой, превзойти которую может только Аякаси, являющийся в теории хозяином или властелином мононокэ. Целью мононокэ, зачастую, является банальное убийство людей, являющихся объектом сильных негативных эмоций, пробудивших духа. Иногда мононокэ играют с людьми, обманывая их всяческими образами.
Мегуми закрыла книгу и положила её на полку.
– Любопытная книга. Так теперь надо идти к работнице библиотеки. И наконец-то забирать книгу!
*
Тамоко-сан мечтала стать врачом с детства и упорно трудилась. Спустя шесть лет учебы, она пошла работать в школу по совету своей наставницы. За три годы работы в этой школе он привык делать некоторые исключения для интересных людей. находился человек, который выделялся среди своих сверстников незаурядным мышлением и такой же незаурядной судьбой. Медсестре было интересно пообщаться с подобным человеком в том самом возрасте, когда она находится лишь в начале своего пути, пусть тот мог быть не слишком длинным.
Редко получалось так, что ей примечались девушки, подобные Мегуми по этой причине. Скорее, она была из тех, у кого были проблемы, и оттого она требовала внимания, нежели сама его притягивала.
Хотя такого рода правда была только в глазах смотрящего. И для неё это было высшей моральной обязанностью – помогать детям, столкнувшимся с проблемой, которую им не решить из недостатка опыта. И хотя не все принимали помощь, Тамоко-сан не прекращала пытаться.
На следующий день, после долгих поисков книги и позднего возвращения домой, Мегуми пригласила к себе в кабинет Тамоко-сан.
– Вы звали, сенсей? – со стуком в не слишком пустую учительскую ворвался холод из коридора.
Близилась зима, и день за днем температура падала все ниже. Это было грустно, но ничего не поделаешь.
– Да, присаживайся, Мегуми.
– Что-то случилось?
– Нет я хотела поговорить. Хочешь чай? – он даже не повернулся к ней, заполняя журнал.
Она нахмурилась, не понимая, к чему ведет вся эта ситуация, игнорируя редких людей, занимающихся приблизительно тем же – игнорированием, но, выждав затянувшуюся паузу, тихо ответила:
– Да, наверное, – она села на стул, который стоял рядом.
«Интересно, какова ее причина согласиться? Потянуться к этому скупому вниманию? Но она не безнадежна» подумала женщина.
Через несколько минут две чашки стояли на столе, за которым расположились двое -неравноценные по своему положению – медсестра и ученица.
Тамоко-сан не прекращала проверять медицинские отчеты, пока Мегуми скучающе смотрела в окно. По крайне мере так им обоим было спокойнее.
– Я тебе недавно говорила об университетах. Какой ты думаешь выбрала? – тихо спросила сенсей.
– Я хочу определиться с направлением.
– Правильно думаешь, – хмыкнула Тамоко-сан. – Но ты должна выбрать, то что больше всего тебе по душе. Понимаешь, о чем я говорю?
– Я понимаю это, – отметила девушка. – Но зачем я здесь, Тамоко-сенсей?
Женщина понимала, почему Мегуми её так называет. Это было что-то вроде уважением, потому что медсестра отнеслась к ней, как к равной себе.
Но Тамоко-сан не хотела бы, чтобы её так официально называли. Она же не настолько старая.
Она отвела взгляд от окна. Последний учитель вышел из учительской, оставляя их наедине. Остывал последний ранее жужжащий компьютер.
– Просто поговорить. Ты против? – у него было много вопросов, а еще много обязанностей, которые она сама себе поручила. И разговор был малой долей того, чего она хотела.
– Вам скучно? – последовало предположение.
Тамоко-сан отметила, насколько же она была не права. Но, возможно (сам себе она могла признаться), ей просто не хотелось так обнажать свои мотивы.
– Пожалуй. Мне интересно, все ли у тебя хорошо, как у ученика.
– Понимаю, – она выдохнула, запоздало пытаясь выдать это за жест охлаждения горячего чая, но пар за этот выдох не колыхнулся и на мгновение.
Когда она смотрела на других подростков там чувствовалась история, движение, или цикл – но был процесс. С ее же жизнью было что-то неладно, в ней была боль и такая же болезненная статичность. И призрачные кончики пальцев болезненно жгло.
– Я видела, – она не захотела продолжать, лишь скосив взгляд на чужие кисти рук, окрашенные противными бледно белыми шрамами, и уж лучше бы это была паутина, которую можно было снять.
– Мне жаль, – и, кажется, ей больше нечего было сказать.
– В твоем возрасте все ново. Нет глупых причин. Не стоит стесняться.
– И не стоит об этом кричать, – тихо ответила Мегуми.
– Изредка стоит. Если ты хочешь, чтобы тебе помогли.
Она не сдержала ироничный смешок, припадая губами к чашке.
– Именно потому, что я это поняла, мы познакомились с Ханако.
– Думаешь, этого достаточно, чтобы тебе стало легче?
– Возможно. Уже стало. Я думаю, он первый мой друг за долгое время, – она незатейливо и как-то неловко в это же время пожала плечами.
Тамоко-сан пальцами искала трубку, бросая взгляд на часы – еще слишком рано для табака. Но именно это разочарование пряталось за кажущееся очевидным разочарованием от диалога с ученицей. Она была слишком глубоким и болезненным человеком, чтобы ей взаправду было больше нечего рассказать или нечем поделиться. Но, если приходилось быть честным, на самом
