Собрание стихотворений 1889-1903 - Зинаида Гиппиус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2 НИТЬ
Через тропинку в лес, в уютности приветной,Весельем солнечным и тенью облита,Нить паутинная, упруга и чиста,Повисла в небесах; и дрожью незаметной
Колеблет ветер нить, порвать пытаясь тщетно;Она крепка, тонка, прозрачна и проста.Разрезана небес живая пустотаСверкающей чертой — струною многоцветной.
Одно неясное привыкли мы ценить.В запутанных узлах, с какой-то страстью ложной,Мы ищем тонкости, не веря, что возможно
Величье с простотой в душе соединить.Но жалко, мертвенно и грубо всё, что сложно;А тонкая душа — проста, как эта нить.
1901
ВМЕСТЕ
Я чту Высокого,Его завет.Для одинокого -Победы нет.Но путь единственныйДуше открыт,И зов таинственный,Как клич воинственный,Звучит, звучит…Господь прозрениеНам ныне дал;Для достижения -Дорогу тесную,Пусть дерзновенную,Но неизменную,Одну,— совместную -Он указал.
1902
ЧТО ЕСТЬ ГРЕХ?
В. Ф. Нувелю
Грех — маломыслие и малодеянье,Самонелюбие — самовлюбленность,И равнодушное саморассеянье,И успокоенная упоенность.
Грех — легкочувствие и легкодумие,Полупроказливость — полуволненье.Благоразумное полубезумие,Полувнимание — полузабвенье.
Грех — жить без дерзости и без мечтания,Не признаваемым — и не гонимым.Не знать ни ужаса, ни упованияИ быть приемлемым, но не любимым.
К стыду и гордости — равнопрезрение…Всему покорственный привет без битвы…Тяжеле всех грехов — Богоубьение,Жизнь без проклятия — и без молитвы.
1902
СТАРИКОВЫ РЕЧИ
Иль дует от оконницы?Я кутаюсь, я зябну у огня… Ломоты да бессонницыИзмучили, ослабили меня.
Гляжу на уголь тлеющий,На жалобный, на пепельный налет, И в памяти слабеющейВсё прошлое, вся жизнь моя встает.
Грехи да заблуждения…Но буду ли их ныне вспоминать? Великого ученияПремудрую постиг я благодать.
Погибель и несчастие -Лишь в суетной покорности страстям. Явил Господь бесстрастие,Бесстрастие Он заповедал нам.
Любовь,— но не любовную,Греховную, рожденную в огне, А чистую, бескровную -Духовную — Он посылает мне.
Изменникам — прощение,Друзьям моим и недругам — привет… О, вечное смирение!О, сладостный, о, радостный завет!
Всё плоть моя послушнее…Распаяно последнее звено. Чем сердце равнодушнее -Тем Господу угоднее оно.
Гляжу в очаг, на тление…От тления лишь дух освобожден. Какое умиление!В нечестии весь мир,— а я спасен!
1902
ПОЦЕЛУЙ
Когда, Аньес, мою улыбкуК твоим устам я приближаю,Не убегай пугливой рыбкой,Что будет — я и сам не знаю.
Я знаю радость приближенья,Веселье дум моих мятежных;Но в цепь соединю ль мгновенья?И губ твоих коснусь ли нежных?
Взгляни, не бойся; взор мой ясен,А сердце трепетно и живо.Миг обещанья так прекрасен!Аньес… Не будь нетерпелива…
И удаление, и тесностьРавны — в обоих есть тревожность.Аньес, люблю я неизвестность,Не исполнение,— возможность.
Дрожат уста твои, не зная,Какой огонь я берегу им…Аньес… Аньес… и только краяКоснусь скользящим поцелуем…
1903
ПЬЯВКИ
Там, где заводь тихая, где молчит река,Липнут пьявки черные к корню тростника.
В страшный час прозрения, на закате дней,Вижу пьявок, липнущих и к душе моей.
Но душа усталая мертвенно тиха.Пьявки, пьявки черные жадного греха!
1902
МУЧЕНИЦА
Кровью и огнем меня покрыли,Будут жечь, и резать, и колоть,Уголь алый к сердцу положили,И горит моя живая плоть.
Если смерть — светло я умираю,Если гибель — я светло сгорю.И мучителей моих я — не прощаю,Но за муку — их благодарю.
Ибо радость из-под муки рвется,И надеждой кажется мне кровь.Пусть она за эту радость льется,За Того, к кому моя любовь.
1902
ЧАСЫ СТОЯТ
Часы остановились. Движенья больше нет.Стоит, не разгораясь, за окнами рассвет.
На скатерти холодной неубранный прибор,Как саван белый, складки свисают на ковер.
И в лампе не мерцает блестящая дуга…Я слушаю молчанье, как слушают врага.
Ничто не изменилось, ничто не отошло;Но вдруг отяжелело, само в себя вросло.
Ничто не изменилось, с тех пор как умер звук.Но точно где-то властно сомкнули тайный круг.
И всё, чем мы за краткость, за легкость дорожим,—Вдруг сделалось бессмертным, и вечным — и чужим.
Застыло, каменея, как тело мертвеца…Стремленье — но без воли. Конец — но без конца.
И вечности безглазой беззвучен строй и лад.Остановилось время. Часы, часы стоят!
1902
АЛМАЗ
Д. В. Философову
Вечер был ясный, предвесенний, холодный,зеленая небесная высота — тиха.И был тот вечер — Господу неугодный,была годовщина нашего невольного греха.
В этот вечер, будто стеклянный — звонкий,на воспоминание и боль мы осуждены.И глянул из-за угла месяц тонкийнам в глаза с нехорошей, с левой стороны.
В этот вечер, в этот вечер веселый,смеялся месяц, узкий, как золотая нить.Люди вынесли гроб, белый, тяжелый,и на дроги с усилием старались положить.
Мы думали о том, что есть у нас брат — Иуда,что предал он на грех, на кровь — не нас…Но не страшен нам вечер; мы ждем чуда,ибо сердце у нас острое, как алмаз.
29. 3. 1902
ЧИСЛА
Бездонного, предчувственного смыслаИ благодатной мудрости полны,Как имена вторые,— нам даны Божественные числа.
И день, когда родимся, налагаетНа нас печать заветного числа;До смерти наши мысли и дела Оно сопровождает.
И между числами — меж именами -То близость, то сплетенье, то разлад.Мир чисел, мы,— как бы единый сад, С различными цветами.
Земная связь людей порою рвется,Вот — кажется — и вовсе порвалась…Но указанье правды — чисел связь Навеки остается.
В одеждах одинаковых нас трое.Как знак различия и общности, леглоНа ткани алой — белое число, Для каждого — родное.
Наш первый — 2. Второй, с ним, повторяясь,Свое, для третьего, прибавил — 6.И вот, в обоих первых — третий есть, Из сложности рождаясь.
Пусть нет узла — его в себе мы носим.Никто сплетенных чисел не рассек.А числа, нас связавшие навек,— 2, 26 и 8.
1903
13
«Тринадцать, темное число…»
Тринадцать, темное число!Предвестье зол, насмешка, мщенье,Измена, хитрость и паденье,—Ты в мир со Змеем приползло.
И, чтоб везде разрушить чет,—Из всех союзов и слияний,Сплетений, смесей, сочетаний -Тринадцать Дьявол создает.
Он любит числами играть.От века ненавидя вечность,—Позорит 8 — бесконечность,—Сливая с ним пустое 5.
Иль, чтоб тринадцать сотворить,—Подвижен, радостен и зорок,—Покорной парою пятерокОн 3 дерзает осквернить.
Порой, не брезгуя ничем,Число звериное хватаетИ с ним, с шестью, соединяетОн легкомысленное 7.
И, добиваясь своего,К двум с десятью он не случайноВ святую ночь беседы тайнойЕще прибавил — одного.
Твое, тринадцать, остриеТо откровенно, то обманно,Но непрестанно, неустанноПронзает наше бытие.
И, волей Первого Творца,Тринадцать, ты — необходимо.Законом мира ты хранимо —Для мира грозного Конца.
1903
