Я, мои друзья и героин - Кристиане Ф.

А моя сестра скоро не вынесла этого хаоса и совершила нечто для меня непостижимое. Бросив маму и меня, она переехала к отцу. Так я стала ещё более одинокой, ну а для матери это был ужасный удар! Что ж, мама всё никак не могла выбрать между детьми и Клаусом, и сестра сделала этот выбор за нее…

Я думала, что она скоро вернется обратно. Но нет, – ей нравилось жить у отца! Она давал ей на карманные расходы, оплачивал ее занятия на ипподроме и даже подарил настоящие жокейские рейтузы. Ну всё, подумала я, это уже слишком! Мне-то приходилось зарабатывать себе на занятия, работая в конюшне, да и то получалось не всегда. В общем, поэтому уже очень скоро сестра в своих шикарных рейтузах каталась лучше меня.

Ну да ладно, я всё же получила компенсацию! Отец пригласил меня в путешествие в Испанию. Я очень хорошо закончила шестой класс, мне предложили перейти в гимназию, и я записалась у нас в Гропиусштадте. И вот, в самом начале нового отрезка жизни, ведущего прямо к поступлению в университет, я полетела с отцом и его подругой в Испанию, в Торремолинос. Это были изумительные каникулы, а папочка оказался просто великолепен! И я заметила, что он, вероятно, тоже любит меня по-своему. Он обращался теперь со мной, как со взрослой. По вечерам мы гуляли втроем.

Он стал очень рассудительным, у него были друзья одного с ним возраста, и он всем рассказывал, что был женат. Мне не надо было больше называть его «дядей Ричардом», да он, по-моему, гордился, что у него такая дочка. И вот всё-таки, – типично для него: он организовал этот отпуск так, как было удобно ему, а я пришла в школу ровно на две недели позже начала занятий, уже многое пропустив!

Я шаталась по школе совершенно неприкаянной. В классе уже давно образовались компании, завязалась дружба, я же сидела одна. Но хуже было другое: пока я торчала в Испании, всем новеньким объясняли систему гимназии, – достаточно сложную, между прочим, если приходишь из начальной школы. И теперь я всё никак не могла в ней сориентироваться, потому что никаких классных руководителей, заботливо опекающих каждого ученика, там уже не было. Учителям приходилось иметь дело с двумя сотнями ребят из разных классов и курсов, и если ты хочешь писать экзамен на аттестат зрелости, то нужно самому разбираться что к чему, самому выбирать себе занятия и факультативы. Ну или иметь родителей, которые скажут, – делай то, делай это, и вообще, подай пару! В общем, я ничего не понимала, ходила вдоль по стеночке и лишь тупо оглядывалась по сторонам.

Я чувствовала себя совершенно посторонней тут. У других было две недели форы, а когда коллектив только складывается, – это большой срок. Ну что ж, тогда я пустила в ход своё проверенное ещё в первом классе средство. Я стала на каждом шагу перебивать учителей идиотскими репликами, я спорила с ними до пены у рта, по поводу и без повода, когда была права, или просто так. Я снова боролась! Боролась против учителей и школы вообще. Я хотела признания и завоёвывала его, как умела!

Центровой у нас в классе была одна девушка, её звали Кесси. У неё уже была большая грудь, – она была старше нас, ну и выглядела соответственно. Кесси – вот кто пользовался абсолютным авторитетом в школе! Я просто восхищалась ей, и самым моим заветным желанием было сделать Кесси моей подругой.

А ещё у Кесси был невероятно классный друг. Учился в параллельном классе, но был ещё старше. Звали его Милан. Высокого роста, черные волосы до плеч, он носил узкие джинсы и шикарные туфли. По Милану сохли все девочки в школе, и Кесси уважали не только за ее взрослый характер и большую грудь, но и потому что у неё был Милан.

У нас, девочек, были тогда достаточно чёткие представления о том, как должен выглядеть реальный парень. Во-первых, он должен носить узкие до треска джинсы а не какие-нибудь шаровары, и модные ботинки, лучше всего туфли с орнаментом и на высоком каблуке. Парней в кроссовках мы держали за дураков. Они плевались жеваной бумагой, кидались яблочными огрызками на переменах пили молоко и играли в футбол. Да нет, – на них мы даже и не смотрели! По-настоящему крутыми в наших глазах были те, кто проводил перемены степенно покуривая на школьном дворе. Крутые пили пиво, а не молоко! Я помню, как впечатляло меня, когда Кесси рассказывала, как Милан умел нажраться!

О, как я хотела, чтобы такой парень как Милан хоть раз заговорил бы со мной или, – о чудо! – Стал бы гулять! Как я хотела подружиться с Кесси! Мне казалась таким классным это её прозвище – «Кесси»! Уж я бы старалась изо всех сил, чтобы заслужить такое прозвище! Короче, я чуть не свихнулась, размышляя о том, как бы подружиться с ними.

Я говорила себе: ну что толку интересоваться преподами, которых ты видишь от силы раз в неделю. Ты совершенно не обязана им нравиться! Гораздо важнее быть признанной теми, с кем ты проводишь своё свободное время. Я забила на школу, и с учителями вела себя просто мерзко теперь, ни одного человеческого слова! Впрочем, большинство из них не особенно-то и не переживало по этому поводу. По большому счету, им тоже было всё равно; они не пользовались никаким уважением и только изредка хулиганили вокруг. От меня им доставались одни неприятности. Уж кто-кто, а я-то легко могла поставить на уши весь класс и сорвать урок. Этим-то умением я и заслужила себе настоящий авторитет, как среди одноклассников, таки среди учителей!

Я старалась наскрести денег, чтобы купит сигарет и поторчать на уголке, – там, где каждую перемену появлялась Кесси. Я замечала, что чем чаще я там появляюсь, тем вернее она признает меня за свою подругу.

Мы болтали теперь друг с другом и после школы, и, в конце концов, она пригласила меня к себе домой. Мы сидели у неё на кухне и дули пиво до тех пор, пока я чуть не свалилась со стула. Ну да, сидели-обсуждали, как у кого идут дела с домашними. У Кесси эти дела с домашними шли примерно так же, как у меня, или даже ещё хуже.

Кесси была внебрачным ребенком. Её мать часто меняла друзей. Этим маминым мужчинам Кесси, конечно, на фиг не нужна была. Ей действительно приходилось тяжело с отмороженными дружками своей матери! Они часто распускали руки, а один из них однажды в завершение романа разломал всю мебель в квартире и выбросил из окна телевизор. Только мама Кесси всё-таки отличалась от моей. Она ещё пыталась быть сильной, и поэтому Кесси нужно было приходить домой к восьми.

Вскорости я окончательно разобралась со всеми школьными делами, и заслужила полное признание моих одноклассников, да, это была постоянная изнуряющая борьба! Тут было не до учёбы, – на учёбу просто не оставалось времени, – и днём моего триумфа был день, когда я могла сесть рядом с Кесси.

У неё я научилась прогуливать школу. Если у Кесси не было желания учиться, она торчала целыми часами где-то, встречалась с Миланом или просто гуляла.

Прогуливая вместе с ней, я сначала опасалась неприятностей, но потом быстро поняла, что в этом нет ничего страшного. Только на первом уроке отмечали, кого нет.

Со второго урока у преподов так ехала голова от обилия учеников, что отмечать присутствие они были просто не в состоянии. Многим учителям на это вообще было наплевать с высокой колокольни.

В этом возрасте Кесси уже вовсю целовалась с мальчиками и позволяла им себя лапать. Она ходила с ними в «Дом Центра» – молодежный клуб при евангелической церкви, с дискотекой в подвале. Туда пускали только с четырнадцати лет. Кесси было только тринадцать лет, но выглядела она на все шестнадцать, и пускали её беспрепятственно. Мне же, чтобы попасть с ней в «Дом», пришлось целую неделю выклянчивать у мамы бюстгальтер! Честно говоря, он мне не был нужен, просто с ним моя грудь казалась больше, а я – старше. Мама, наконец, сдалась. Я накрасилась как индеец, и тогда Кесси взяла меня с собой в клуб; он открывался в пять вечера.

Первым, кого я встретила в подвале, был один парень из нашей школы. Он учился в девятом и был для меня самым завидным типом в школе. Он был даже лучше Милана! Прежде всего, потому что вёл себя очень самоуверенно. В «Доме» его держали за звезду, и чувствовалось, что он и сам так считает. Его звали Пит.

Компания Пита всегда сидела немного в стороне. Казалось, что эти ребята не хотят иметь ничего общего с тинейджерами, резвившимися повсюду. Вся их тусовка была просто достойна восхищения в своей крутости. Парни в своих узких джинсах, туфлях на высоченной подошве, вышитых джинсовых куртках выглядели просто отпадно.

Самые продвинутые были одеты в куртки из ковров – последний писк!

Кесси знала тут всех и представила меня. Ух, я пришла в дикое возбуждение от оказанной мне чести, ведь все остальные в «Доме» были просто сопляками в сравнении с ними, а мне даже позволили посидеть рядом!

Когда я на следующий вечер явилась в клуб, эта команда уже сидела в полном составе вокруг огромного кальяна. Ха, я даже не знала, что это за штука такая! Кесси объяснила мне, что они курят гашиш, и что я могу к ним присоединиться – если хочу, конечно. Я ничего не знала о гашише, знала только, что это наркотик и что он ужасно запрещен.