Старые девы в опасности - Найо Марш

Доктор Баради рассыпался в любезностях, усердно потчуя Трой кофе. Он беззастенчиво таращился на нее, и Трой, все более смущаясь, чувствовала, как нарастает раздражение Аллейна. На мгновение у нее возникло щекочущее желание рассмеяться.

— Послушай, дорогая, — сказал Аллейн, — доктор Баради полагает, что состояние мисс Трубоди очень серьезно, даже опасно. Он считает, что нам надо бы сообщить ее родне.

— У нее нет родни. Только знакомые на Бермудах. Я спрашивала. Похоже, у нее вообще никого нет.

— В таком случае… — начал Баради. Покрутив головой из стороны в сторону и остановив взгляд на Трой, он развел руками в беспомощном жесте. — Значит, в этом отношении мы ничего сделать не можем.

— И еще одна проблема — анестезия, — продолжал Аллейн, упорно обращаясь исключительно к жене. — Мы могли бы позвонить в Сен-Кристоф и попросить прислать специалиста, но все медики отправились на ученый пикник, и в любом случае это означало бы задержку на несколько часов. Либо доктор Баради может вызвать своего анестезиолога из Парижа, тот прилетит самолетом, но и в этом случае операцию пришлось бы отсрочить, а также понести значительные расходы. И третий вариант: за дело берусь я. Можем ли мы рисковать?

— А что думаете вы, доктор Баради? — спросила Трой, заставив себя взглянуть на собеседника.

Баради сидел рядом с Агатой, откинувшись на стуле. Полотняные брюки обтягивали пухлые ляжки.

— Я думаю, что риска будет меньше, если ваш муж, знакомый с процедурой, заменит анестезиолога. Эту больную не назовешь здоровой, — пошутил он.

Его голос разливался у Трой за спиной. Просто удивительно, подумала она, как он умудряется, говоря о перитонитах и прорванных абсцессах, оставаться назойливым ухажером. Таким тоном обычно произносятся самые двусмысленные комплименты.

— Отлично, — сказал Аллейн. — Решено. Но ведь вам понадобятся еще помощники, не так ли?

— Желательно двое. И вот тут у нас возникают трудности. — Он повернулся лицом к Трой, но обращался теперь к Аллейну авторитетно-деловым тоном. — Сомневаюсь, что кто-либо из слуг или гостей смог бы мне ассистировать. Мало кому доставит радость посещение операционной. Хирургия не каждому приходится по сердцу. — В его устах банальный речевой оборот прозвучал странно. — Разумеется, я говорил с нашим хозяином. Он еще не вставал. Он предлагает любую помощь и все, что есть в замке, для успешной операции с одним непременным условием: не требовать от него активного участия. Вид крови вызывает у него аллергию, — добавил доктор Баради, надевая солнечные очки.

— Понятно, — вежливо вставил Аллейн.

— Остальные обитатели замка — нас семеро, — с игривой любезностью, специально для Трой, пояснил доктор Баради, — еще спят. Мистер Оберон устраивал вчера прием, его навестили друзья, путешествующие на яхте, так что мы разошлись только в пять утра. Мистер Оберон мастер устраивать вечеринки и обожает представления. — Трой хотела было что-то сказать, но тут же передумала. Баради смотрел на нее, радостно улыбаясь. — Вчера меня выбрали на роль одной из наложниц царя Соломона. — Трой живо представила себе доктора Баради в образе наложницы царя Соломона. — А еще у нас была царица Савская. Ну, вы знаете, она закалывает ножом любимую жену Соломона. Все это было немножко утомительно. Не думаю, что кто-нибудь из моих друзей будет сегодня в достаточно хорошей форме, чтобы помочь мне. Возможно, вы знакомы с кем-нибудь из них. С Гризел Локк, например? С достопочтенной Гризел Локк?

Аллейн и Трой ответили, что не знают мисс Локк.

— А как насчет слуг? — осведомился Аллейн.

— Одного из них можно привлечь. Это мой личный слуга и камердинер, он немного знаком с операционной рутиной и при случае не растеряется. К остальным лучше не обращаться, проку не будет. Выходит, нам не хватает одного человека.

Наступило молчание, которое нарушила Трой.

— Я догадываюсь, к чему клонит доктор, — сказала она.

Аллейн в упор глянул на нее и приподнял левую бровь.

— Об этом не может быть и речи. Ты ведь отлично знаешь, дорогая, что тебя всегда тошнит при виде крови.

— В таком случае, — сказала Трой, с которой отродясь ничего подобного не происходило, — мне нечего больше предложить. Если только ты не захочешь обратиться к кузену Гарбелю.

Возникла короткая пауза.

— К кому? — мягко переспросил Баради.

— Боюсь, я неудачно пошутила, — пробормотала Трой.

— А что вы скажете о нашем шофере? — продолжал Аллейн. — Он производит впечатление крепкого и неглупого малого. Что там нужно делать?

— Приносить и уносить, — ответил доктор Баради, задумчиво глядя на Трой. — Считать салфетки. Подавать инструменты. Убирать. Возможно, в случае крайней необходимости, побыть в роли младшего ассистента.

— Я поговорю с ним. Если он хотя бы мало-мальски годится, приведу его сюда. Ты не пройдешься со мной до машины, дорогая?

— Прошу вас, не беспокойтесь, — умоляющим тоном произнес доктор Баради. — Кто-нибудь из слуг приведет вашего шофера.

Трой понимала, что муж колеблется: и с собой ее брать не хочет, и оставить в обществе доктора не решается.

— Сходи один, Рори, ладно? Я мечтаю о солнечных очках, а они заперты в моем чемодане. — Она протянула ему ключи, свирепо улыбаясь. — Думаю, мне пора навестить мисс Трубоди, — добавила она.

Аллейн скорчил в ответ гримасу и поспешно удалился.

Трой подошла к Рики. Пощупала его лоб, он был влажным. Мальчик крепко спал и, когда она расстегнула ему ворот на рубашке, даже не пошевелился. Трой смотрела на сына, тихонько раскачивая качели, и думала с нежностью, что сейчас он ее защита и опора в дурацкой ситуации, которой она по причине усталости и растерянности, вызванных многими непредвиденными обстоятельствами, придавала, возможно, чересчур большое значение. Глупо злиться на то, что всего лишь смешно. Она знала, что Баради наблюдает за ней, и, обернувшись, посмотрела ему прямо в лицо.

— Мне надо идти, но если я смогу вам еще чем-нибудь помочь, скажите:

Трой говорила тихо, чтобы не разбудить Рики, и это было ошибкой. Баради немедленно подошел к ней и, также понизив голос, словно герой-любовник в интимной сцене, произнес:

— Как вы добры! Значит, вы пока остаетесь с нами? Прекрасно. Жаль только, что вам придется взвалить на себя столь неприятные обязанности.

— Что за обязанности? — Трой отошла от Рики и заговорила громче.

— Ее нужно подготовить к операции.

Баради объяснил, что надо сделать, и сказал, что все необходимое она найдет в ванной мисс Трубоди. Давая профессиональные указания, он был точен и деловит, однако радостная улыбка, бесившая Трой, не сходила с его лица. Когда он закончил, она спросила:

— Так мне заняться ею прямо сейчас?

— Да, — произнес Баради, скорее размышляя о чем-то своем, чем отвечая на вопрос Трой. — Да, конечно, дольше медлить нельзя.

Она увидела выражение серьезности и озабоченности на его лице, и впервые с момента знакомства ее неприязнь к этому человеку поколебалась. Спускаясь по каменной лестнице, она подумала: «Слава богу, что ножом размахивала царица Савская».

Шофер в майке и брюках сидел на подножке автомобиля. Медальон с ликом святого Кристофа болтался на густо заросшей груди. Парень перебрасывался неприличными шутками с молодой женщиной и двумя мальчишками. При появлении Аллейна они удалились, не выказав ни малейшего смущения. Шофер бросил на Аллейна взгляд, в котором читалось общемужское «Знаем мы этих баб!» — и открыл дверцу.

— Мы пока не едем, — сказал Аллейн. — Как вас зовут?

— Рауль, мсье. Рауль Милано.

— Служили в армии?

— Да, мсье. Мне тридцать три, так что пришлось хлебнуть армейского житья.

— Значит, ваш желудок не слишком чувствителен. Вид крови, например, не заставит его взбунтоваться? Или какая-нибудь очень живописная рана?

— В армии я был санитаром, мсье. И желудок мой тоже старый вояка.

— Превосходно! У меня есть для вас работа, Рауль, — ассистировать доктору Баради. Вы его видели, он нас встречал. Он собирается вырезать аппендикс мисс Трубоди, и, поскольку второго врача мы найти не можем, придется встать за операционный стол самим. Если согласитесь, то, возможно, вас ждет небольшая награда и уж наверняка огромный почет.

Рауль посмотрел на свои лопатообразные руки, а затем поднял глаза на Аллейна.

— Я говорю «да», мсье. Почет никому не помешает, да к тому же почему бы и не помочь, коли уж так сложилось.

— Хорошо. Тогда идем.

Аллейн нашел солнечные очки Трой, и они с Раулем направились к входу в замок. Пиджак Рауль с грацией балетного танцора накинул на плечи.

— Значит, вы живете в Роквиле? — спросил Аллейн.

— В Роквиле, мсье. У моих родителей маленькое кафе, совсем скромное, но кормят там хорошо. Кроме того, я подрабатываю извозом, как вам известно.