Потерянная пирамида - Мухаммед Гонейм

Несмотря на то что эти люди работают за деньги по найму, их никак нельзя отнести к простым наемным землекопам. Работа вызывает у них неподдельный интерес, и они с законной гордостью говорят об открытиях, сделанных ими под руководством знаменитых археологов. И, наконец, эти люди являются прямыми потомками древних египтян, от которых они унаследовали многие верования и обычаи. Они работают среди памятников, воздвигнутых их предками, и порой кажется, что они унаследовали даже их строительное искусство. Так, например, они с необычайной легкостью умеют передвигать тяжелые предметы, почти не прибегая к механическим приспособлениям. Один мой знакомый англичанин рассказывал, как он с удивлением и трепетом наблюдал в Каирском музее за передвижкой гранитного колосса, весившего около ста тонн: «Кучка жилистых невысоких парней, одетых в галабеи, — говорил англичанин, — собралась вокруг статуи со своими железными ломами и несколькими деревянными брусьями. Среди громких воплей и суеты статуя вдруг покачнулась. Катастрофа казалась неминуемой. Я уже готов был зажмурить глаза и заткнуть уши, однако прошло совсем немного времени, и колосс был передвинут на десятки метров, а затем без единого повреждения установлен на новом месте».

Таково было это древнее искусство в действии. Многие из землекопов работали у меня, когда я служил еще в Луксоре главным инспектором Верхнего Египта. Самыми искусными и надежными были двое — братья Хофни Ибрагим и Гуссейн Ибрагим, Я написал в Коптос в Верхнем Египте Хофни Ибрагиму. Оказалось, что он уже собрался на раскопки в Судан, однако работа в Египте, даже в Нижнем Египте вдали от их дома, устраивала обоих братьев гораздо больше. С радостью я узнал, что они согласны приехать ко мне в Саккара вместе с десятью другими опытными землекопами. Назначив Хофни своим рейсом, я в дополнение к квалифицированным рабочим нанял еще двадцать человек из местных для черновых работ, хотя и знал, что в дальнейшем мне понадобится гораздо больше людей.

В последние дни сентября 1951 года мы с Хофни осмотрели обширный участок предстоящих раскопок, подыскивая наиболее подходящее место, для начала работ. Остатки кладки из неотесанных камней, едва выступающей над поверхностью на западной оконечности террасы, сразу привлекли наше внимание. Поэтому мы начали копать именно здесь. В первый же день, к нашей огромной радости, из-под земли показалась массивная стена горизонтальной каменной кладки. Мы углубились до ее основания. Стена оказалась высотой в 5,1 метра при толщине в 18 с лишним метров. Она состояла в разрезе из трех частей, словно сэндвич. В середине сэндвича шел вертикальный слой толщиной в 3,3 метра. Два внешних слоя, подпирающих его с обеих сторон, имели наклон внутрь под углом в 72°. Архитекторы называют такой вид постройки укрепленной, или откосной, стеной.

Эта находка убедила меня в том, что моя первоначальная идея была верна, и в течение двух следующих месяцев мы продолжали вести раскопки вдоль массивной стены. Я увеличил число рабочих до пятидесяти. Для вывоза выброшенного песка и щебня под руководством Хофни Ибрагима была проложена дековиллевская дорога к подходящему свалочному участку.

Терраса, где мы работали, находится в юго-восточном углу обширной низины к юго-западу от ограды пирамиды Джосера. Я выбрал для свалки участок к западу от западной оконечности террасы, предварительно убедившись, что здесь, на скальной основе, нет других памятников или гробниц. Для этого мы провели пробные раскопки колодцами.

Дековиллевская дорога представляет собой легкую узкоколейку; ее можно быстро уложить и при необходимости также быстро передвинуть на другое место. По ней бегут стальные вагонетки. Грохот вагонеток вместе с песнями и ритмическими припевами рабочих образуют самую привычную музыку для всех археологов в Египте, и нет для них более сладостных звуков!

Наша стена была сложена из огромных необтесанных глыб местного серого известняка. По-видимому, верхнюю ее часть растащили еще в глубокой древности. Обнаружив стену, я начал искать углы и со временем мне удалось установить ее очертания. Она представляла собой ограду, выстроенную вокруг прямоугольного участка, протянувшегося приблизительно на четыреста десять метров с севера на юг, и примерно на двести десять метров с запада на восток.

Чудовищная толщина стены, а также тот факт, что она не была облицована высококачественным известняком, подобно ограде пирамиды Джосера, вначале удивили меня. Но затем я понял, что в действительности это был только фундамент, основание, на котором когда-то стояла настоящая стена. Все объяснил рельеф местности.

Ансамбль пирамиды Джосера расположен на возвышенности; он занимает самый высокий, командный участок плато, приподнятый над всей долиной. У фараона, для которого строилась найденная нами стена, такого преимущества не было. Ему пришлось строить свою гробницу во впадине, и, для того чтобы преодолеть это неудобство, его архитектор сначала воздвиг массивную платформу из местного известняка. По-видимому, самое основание не должно было выступать над поверхностью, зато на нем стояла настоящая ограда, очевидно такого же типа, как у Джосера, с бастионами и ложными воротами. Ее-то, наверное, было видно издалека! Но большая часть верхней стены исчезла: прекрасный известняк, из которого она была воздвигнута, оказался слишком большим соблазном для последующих строителей. Фараоны древнего Египта частенько грабили таким образом могилы своих предков, и эта стена не избежала общей участи.

Тем не менее я убежден, что верхняя стена была в свое время достроена до конца. На северной оконечности ограды мы обнаружили ее многочисленные фрагменты с такими же панелями на бастионах и в промежутках между ними, как на ограде Джосера. Это, кстати, еще одно доказательство того, что фараон, построивший массивную стену, как я и полагал, жил позднее Джосера. Если бы пирамиды Джосера в то время еще не существовало, строитель стены воздвиг бы ее гораздо ближе к краю плато, и не только потому, что здесь она находилась бы на более выгодном месте, а также потому, что отсюда гораздо ближе к пункту на берегу Нила, к которому подвозили водой облицовочный камень. Ибо если основу пирамиды сооружали из местного известняка, то обтесанные блоки для облицовки переправлялись с восточного берега Нила.

Дальнейшие раскопки в северной части прямоугольной террасы вскрыли еще множество стен из булыжника, идущих параллельно друг другу с востока на запад и соединенных подобными, только меньшими, поперечными стенками. Все в целом весьма напоминает некоторые фундаменты, найденные внутри ограды пирамиды Джосера.

Мы потратили почти два месяца на то, чтобы отрыть и обследовать это удивительное сооружение из пересекающихся стен. Решить где следует копать вглубь, было чрезвычайно трудно — ведь участок работ был так велик! Если бы речь шла о раскопках обыкновенной гробницы на каком-то определенном небольшом пространстве, все было бы неизмеримо проще, но нам предстояло изрыть целую площадь, которая по величине во много раз превосходит лондонский Трафальгар-сквер.

Десятки раз мы с Хофни Ибрагимом снова и снова изучали ограду Джосера, особенно ее северную оконечность, надеясь отыскать какой-то ключ к планировке вновь найденного сооружения. Такой же комплекс стен мы обнаружили в ряде мест ансамбля Джосера, но главным образом в его северной части.

Существование этих стен объясняется следующим образом: когда древние строители хотели поднять уровень площадки, они сначала возводили перекрещивающиеся стены, делившие весь участок на ряд ячеек, а потом заполняли ячейки камнем. Не следует также забывать, что постройки в ограде Джосера были не настоящими зданиями, предназначенными для людей, а ложными сооружениями, особо массивными и прочными. Для них-то и возводились стены фундамента.

Попробуйте представить себе, что вы ведете раскопки, скажем, храма или какого-нибудь дома. В этом случае вы можете сказать, где у вас стены, а где пространства между стенами, то есть комнаты. Однако здесь пространства между стенами были настолько незначительны, что все сооружение казалось одной сплошной массой. Ведь на деле большинство этих зданий было символами! Они должны были только представлять различные части дворца фараона в Мемфисе — те, что считались необходимыми для его жизни в загробном мире и для утверждения его царственной власти.

Нетрудно понять, как сложно определить план подобных сооружений, когда от них остается один фундамент! Поэтому я и возвращался без конца к ограде Джосера, где уже были проведены систематические раскопки. Я пытался найти здесь то, что помогло бы мне уяснить план вновь найденной постройки. Сходство было разительным, и постепенно я начал приходить к убеждению, что передо мной находится ограда новой ступенчатой пирамиды. Но в то время мне еще мало кто верил.