Ключ к убийству - Дороти Сейерс

— Я никогда не говорил вам, чтобы вы держались подальше, — беззлобно ответил лорд Питер, усаживаясь на ступеньки, чтобы обсудить это дело с комфортом, — хотя у меня нет никаких сомнений в том, что осторожный человек в принципе хорошая вещь, если, конечно, это не преувеличивать. Золотое правило, Сагг, как говорит Аристотель, не позволять себе становится собакой на сене. Вы когда-нибудь были собакой на сене, Сагг?

— Я не собираюсь сидеть здесь и болтать с вами, — не выдержал Сагг. — Вот что, Которн, сбегай и посмотри, в чем там дело, если только эта старая стерва позволит тебе войти в квартиру. Заперлась там наверху и чего-то кричит, — пояснил инспектор — Одного этого достаточно, чтобы заставить человека отказаться от преступления и заняться садоводством.

Констебль вернулся.

— Это из Ярда, сэр, — доложил он, деликатно покашливая. — Сэр говорит, чтобы лорду Уимзи были предоставлены все благоприятные возможности, сэр. Хм-м! — Он бесстрастно стоял в сторонке, глядя на свое начальство тусклым взглядом.

— Пять очков, — весело сказал лорд Питер. — Ваш шеф — близкий друг моей матери. Не ходите туда, Сагг, а? У вас и так полный дом? Не надо ворчать, я сделаю его еще немного полнее.

И он вошел в дом вместе со своими спутниками.

Тело уже унесли несколько часов назад, и когда они исследовали ванную комнату и всю квартиру как невооруженным глазом, так и с помощью фотокамеры компетентного в этом деле Бантера, то поняли, что настоящей проблемой этой семьи была миссис Типпс. Ее сына и служанку забрали в тюрьму, и сразу же оказалось, что никаких друзей в городке у них нет, не считая нескольких деловых знакомых мистера Типпса, но у миссис Типпс не было даже их адресов. Остальные квартиры в доме занимали семья из семи человек, уехавших на зиму за границу, пожилой полковник из Индии со свирепыми манерами, живший один со слугой-индусом, и еще одно уважаемое семейство на третьем этаже, которых беспорядок над их головами раздражал до крайней степени. Когда лорд Уимзи воззвал к главе семейства, тот, правда, проявил некоторую человечность, но миссис Эплдор, появившись внезапно в теплом халате, избавила его от трудностей, в которые он так неосмотрительно вляпался.

— Мне очень жаль, — заявила она, — но боюсь, что мы никоим образом не можем вмешиваться в это дело. Это очень неприятное дело, мистер... э-э... боюсь, что не расслышала ваше имя... И к тому же мы всегда считали, что лучше держаться от полиции подальше. Конечно, если Типпсы действительно ни в чем не виновны, а я надеюсь, что эта так, то это для них большое несчастье, но я должна отметить, что все обстоятельства этого дела кажутся мне весьма подозрительными — и для Теофилуса тоже, — и мне совсем не нравится, чтобы потом говорили, что мы помогали убийцам. Еще подумают, что мы соучастники. Вы, конечно, молоды, мистер... э-э...

— Это лорд Питер Уимзи, моя дорогая, — мягко пояснил Теофилус.

Она оставалась невозмутимой.

— Ах да, — сказала она, — полагаю, что вы дальний родственник моего покойного кузена, епископа Карисбрукского. Бедняга! Его всегда водили за нос всякие самозванцы. Он так и умер, не научившись разбираться в людях. Мне кажется, вы похожи на него, лорд Питер.

— Сомневаюсь в этом, — ответил лорд Питер. — Насколько мне известно, он очень дальний мой родственник, хотя, как говорят, мудр тот ребенок, который знает своего собственного отца. Поздравляю вас, дорогая леди, с вашим сходством с другой стороной семейства. Надеюсь, вы простите мне это вторжение к вам посреди ночи, хотя, как вы говорите, мы все одна семья, и я буду очень обязан вам за то, что вы позволили мне полюбоваться этой просто очаровательной вещью, которая на вас надета. Нет, не беспокойтесь, мистер Эплдор. Думаю, что самое лучшее, что я могу сейчас предпринять, — это отвезти эту старую леди к моей матери и убрать ее с вашей дороги. Иначе вы в один прекрасный день обнаружите, что ваши христианские чувства овладеют всем, что в вас есть хорошего, — ведь ничто так не нарушает домашний комфорт, как христианские чувства. Спокойной ночи, сэр, спокойной ночи, дорогая леди, просто потрясающе, что вы позволили мне войти к вам в квартиру.

— Прекрасно! сказала миссис Эплдор, когда за ним закрылась дверь.

Благодарю любовь и доброту,Что улыбались мне, когда родился я, —

сказал лорд Питер, — и научили меня быть бесстыдно наглым, когда мне это надо. Ну и стерва!

В два часа ночи лорд Питер Уимзи на автомобиле одного своего друга прибыл в «Дауэр-Хаус» в Денвере в компании со старой глухой леди и древним чемоданом.

— Очень мило, что ты заехал ко мне, дорогой, — безмятежно сказала вдовствующая герцогиня. Это была маленькая полная женщина с белоснежными волосами и изысканно красивыми руками. Лицом она настолько же не походила на своего младшего сына, насколько была похожа на него характером. Ее темные глаза весело и задиристо поблескивали, а манеры и движения отличались быстротой и решительностью. Она сидела, набросив на плечи очаровательную шаль, и смотрела, как лорд Питер ел холодное мясо я сыр, словно его приезд в таких нелепых обстоятельствах и с такой компанией был самым заурядным событием, каковым оно, с его точки зрения, и являлось.

— Ты уложила в постель старую леди? — спросил лорд Питер.

— Да, конечно, дорогой. Такая удивительная личность, не правда ли? И очень смелая. Она говорит, что никогда еще не садилась в автомобиль. Но она думает, что ты очень милый молодой человек, дорогой, так заботишься о ней. Ты похож на ее сына. Бедный маленький мистер Типпс! Почему это твой друг инспектор решил, что Типпс мог кого-то убить?

— Мой друг инспектор решил доказать, что назойливый гость, которого нашли в ванне мистера Типпса, — это сэр Рубен Ливи, который прошлой ночью таинственно исчез из своего дома. Вот линия его рассуждений: куда-то делся средних лет джентльмен из дома на Парк-Лейн, причем без какой-либо одежды. С другой стороны, мы нашли джентльмена средних лет без одежды в Бэтгерси. Следовательно, это один и тот же человек, что и следовало доказать, и поэтому малыш Типпс сейчас в тюрьме.

— Ты что-то недоговариваешь, дорогой, — мягко заметила герцогиня. — Почему надо было арестовывать мистера Типпса, даже если эти двое — одно лицо?

— Сагг должен был кого-то арестовать, — пояснил лорд Питер, — есть кое-какие незначительные улики, которые как будто поддерживают версию Сагга. Только я точно знаю, на основании того, что видел собственными глазами, что эта версия неверна. Прошлой ночью, приблизительно в четверть десятого, одна молодая женщина прохаживалась по Бэттерси-парк-роуд по причинам, известным только ей, когда она увидела некоего джентльмена в шубе и цилиндре, с раскрытым зонтиком, который медленно шел по улице, всматриваясь в названия поперечных улиц. Он выглядел несколько неуместно в это время и в этом районе, поэтому, не будучи женщиной застенчивой, видите ли, она подошла к нему и сказала: «Добрый вечер». А таинственный незнакомец отвечает ей: «Пожалуйста, вы не скажете мне, ведет ли эта улица к Принс-Уэльс-роуд?» Она кивнула и спросила его в шутливой манере, что он здесь делает и все такое. Однако она не была очень уж откровенна в отношении этой части разговора, поскольку раскрывала свое сердце инспектору Саггу, видите ли, а благодарная наша страна платит ему за то, чтобы у него были чистые и очень возвышенные идеалы, так? Во всяком случае, этот ночной джентльмен сказал ей, что не может пойти с ней в данный момент, поскольку у него назначена деловая встреча. «Мне надо пойти к одному человеку и поговорить с ним, дорогая» — так, по ее словам, он сказал и дальше пошел по Александр-авеню в направлении к Принс-Уэльс-роуд. Она стояла и смотрела ему вслед, удивленная и встревоженная, когда к ней присоединился ее дружок, который сказал: «Нечего тебе терять на него свое время — это Ливи. Я знал его, когда жил в Вест-Энде, и девушки называли его Неприступным». Имя ее дружка не разглашается ввиду его возможного соучастия в этой истории, но девушка клянется, что было сказано именно это. Она больше и не вспоминала об этой встрече, пока молочник не принес весть о всяких волнениях на Квин-Кэрблайн-Мэншнс. Тогда она пришла в полицию, хоть она, как правило, полиции не любит, и спросила дежурного, не было ли у мертвого джентльмена бороды и очков. Ей сказали, что у него были очки, но никакой бороды, и тогда она неосторожно сказала: «Ну, значит, это был не он». И тогда дежурный спросил: «А кто этот он?» — и схватил ее за ворот. Такова ее история. Конечно, Сагг был в восторге и на основании этих ее показаний посадил Типпса в тюрьму.

— О Господи, — сказала герцогиня. — Я надеюсь, у этой бедной девушки не будет неприятностей?

— Не стал бы на это надеяться, — ответил лорд Питер. — Именно Типпс, кажется, получит по шее. Кроме того, он сделал одну безумную вещь. Я вытянул это из Сагга, хотя он очень неохотно давал любую информацию. Похоже, что Типпс запутался, когда рассказывал о поезде, в котором он приехал из Манчестера. Сначала он сказал, что приехал домой в десять тридцать. Затем они прижали Глэдис Хоррокс, которая выдала, что он вернулся только после одиннадцати сорока пяти. Затем Типпс, когда его попросили объяснить это расхождение, начал заикаться и путаться и заявил, что опоздал на поезд. Затем Сагг навел справки на вокзале Святого Панкраса и обнаружил, что Типпс оставил сумку в камере хранения в десять часов. Когда Типпса попросили объяснить это, он, еще больше запутавшись, сказал, что шел несколько часов пешком — встретил друга. На вопрос, кого именно, ответить не смог и окончательно растерялся. В общем, неизвестно, на что он потратил столько времени, почему не вернулся за своей сумкой, в котором часу возвратился домой, каким образом получил синяк на лбу. Фактически он ничего не может рассказать о себе. Снова допросили Глэдис Хоррокс. На этот раз она заявила, что Типпс пришел в десять тридцать. Затем призналась, что не слышала, как он вошел, и не смогла объяснить, почему она вначале сказала прямо противоположное. Разрыдалась. Противоречит себе. У всех растут подозрения. Обоих сажают в тюрьму.