Сопротивляйся - Летова Мария

– Хватит обо мне, – объявляю. – Расскажи о себе.

– Три мужа, и с каждого хоть какой-то шерсти клок, – фыркает она. – Европейские мужики – это отдельная песня, это на две бутылки вина история, не меньше. Значит, так – едем кутить! – приходит она к очередному заключению. – В клуб!

– В какой клуб, – смеюсь я. – Песком трясти?

– Сейчас у племянника спрошу, где тут могут оторваться две незамужние девушки.

Несмотря на всю нелепость, эта идея не вызывает у меня отторжения.

Она вызывает желание натворить какого-нибудь дерьма.

В конце концов, это Машкина историческая обязанность – втягивать меня в разного рода истории, например, в поездку на дачу какого-то парня, с которой мы удирали ночью в непроглядной темнотище.

Кажется, за десять лет ничего не изменилось!

– Да? – требует, пища и хлопая ладонями по рулю.

– Мне завтра вставать в семь… – опускаю в ладони лицо и стону. – У матери день рождения, нужно помочь с готовкой…

– У меня только одна мысль, – поражается она. – Вот у тебя все, как обычно! Просто «машина времени» какая-то. Поэтому, знаешь что? Ничего не хочу слышать!

Она права. Это «машина времени». В отличие от нее, у меня всегда была куча обязанностей перед семьей.

– Ладно! – сдаюсь.

Она забрасывает меня домой, где за час я успеваю принять душ, высушить волосы и уложить их с помощью плойки. Учитывая их длину значительно ниже лопаток, за такое короткое время это просто подвиг. Выбрав короткое блестящее платье серебряного цвета, в котором встречала этот Новый год, разбавляю образ красной помадой и длинными серьгами в тон платью.

Отправляю в маленькую замшевую сумку телефон и усаживаюсь на диван полностью “одетая”, как собственная парадно-выходная версия. Чувствуя себя по-дурацки, потому что такси будет логично вызвать минут через двадцать, и ни одной гребаной минутой раньше, и это ожидание делает меня жуткой неудачницей…

Будто я собираюсь отправиться на свой первый бал, а не на попойку с бывшей однокурсницей.

Но вот так, как сейчас, я не проводила время со времен студенчества.

От этого я чувствую себя неудачницей втройне.

Когда такси везет меня по сброшенному Машкой адресу, я рассматриваю фотографию, на которой Миша демонстрирует мне отсутствие переднего зуба, и мое сердце заходится от нежности. Он умеет делать фото, но отправить его – нет. В этом ему помогает отец.

Когда он с ним, я всегда звоню ему перед сном.

Скрепя сердце, набираю ему прямо сейчас, но, к моему удивлению, трубку снимает Руслан.

– Да? – спрашивает совершенно спокойно.

По моим внутренностям проходит холодок. От неожиданности и от того, как его хрипловатый голос щекочет мои нервы.

До вчерашнего дня мы полгода не разговаривали. Ни единого раза.

– Где Миша? – задаю ему этот вопрос, но мы оба знаем, что я имею в виду совсем другое.

То, что он не должен был брать трубку, зная, что это звоню я.

– В ванной, – отвечает. – Обычно ты звонишь позже. Решил ответить, чтобы не было, как в прошлый раз.

– В прошлый раз было не так, – освежаю его память.

Именно после того, что случилось в “прошлый раз” мы и разругались в пух и прах окончательно.

– Не так? – уточняет с этим спокойствием, которому научился в своих боях за место под солнцем. – Ты наорала на меня за то, что я вовремя не взял трубку.

– Я звонила пятнадцать раз, Чернышов! – снова освежаю ему память.

– Я забыл телефон в машине, – отвечает он. – Я пятнадцать раз тебе об этом сказал.

– Ты не перезвонил, – злюсь, будто это было вчера.

– Да, потому что увидел пятнадцать пропущенных и понял, что ты собираешься выебать мой мозг.

Почему… почему я не могу быть просто безучастной?!

– Я волновалась, – цежу. – Я думала, что-то случилось.

– Что, по-твоему, могло случиться?

– Что угодно. Он мой сын!

– И мой тоже.

Зажмуриваю глаза и сжимаю кулак, заставляя себя не лезть в эту петлю.

Я обещала себе, что не буду такой…

Вечно орущей и психующей. Противной самой себе.

– Ладно… – обрубаю. – Просто скажи ему, что я позвоню утром. Сегодня больше не могу.

После короткой паузы говорит:

– Он спросит, почему?

– Потому что занята. Сочини что-нибудь. Ты ведь умеешь, – бросаю ядовито.

– Ты тоже много хуйни творить умеешь.

– До свидания, – кладу трубку, не собираясь вступать с ним в этот долбанный спор.

Это не заканчивается ничем, твою мать, хорошим.

Никогда.

Вернув телефон в сумку, пялюсь в одну точку, но через секунду мой телефон звонит опять.

Это Маша, и она очень вовремя.

Глава 8

10 лет назад

Оля

За две минуты до звонка я уже собираю со стола свою лекционную тетрадь и сканворд, в котором зависала последние полчаса.

Просто это помогает сосредоточиться, но не сегодня.

В моей сумке все сложено в идеальном порядке, но сегодня я пихаю туда свои вещи без системы и порядка.

У меня саднит между ног, хотя уже часов двенадцать прошло с тех пор, как я лишилась девственности.

Боже, у меня до сих пор мажет кровью, и тело какое-то разбитое. Ватное!

Не удивительно, ведь я спала шесть часов, а может и того меньше.

На щеках раздражение от мужской щетины. На шее засос…

Я проспала первую лекцию, но успела на вторую, а вот моя подруга ни на ту ни на другую не явилась.

Судя по всему, вечеринка удалась.

Выскользнув за дверь аудитории одной из первых, замираю на месте, натыкаясь взглядом на широкоплечую одинокую фигуру, подпирающую стену прямо напротив двери.

Два ярких голубых глаза смотрят прямо на меня. Их владелец сложил на груди руки и слегка откинул на стену голову. На нем знакомая мне куртка, джинсы и кроссовки, под курткой черная водолазка.

У меня явное смещение восприятия, потому что, глядя на него, я с приступами тахикардии думаю о том, какой он красивый. То, что с первого взгляда вчера вечером для меня было совсем неочевидно.

Его волосы слегка растрепаны, но лицо гладко выбрито.

Я сбежала из его квартиры, как только открыла глаза. Это было почти в девять утра.

Он спал трупом, выставив на всеобщее обозрение свою голую задницу, которую я прикрыла одеялом.

Меня вытрясло с его дивана, потому что я боялась услышать что-то вроде вежливой просьбы покинуть помещение, приправленное обещанием позвонить когда-нибудь.

Я не шлюха.

Поэтому ушла сама.

Прогулявшись ладонью по ремешку своей сумки, смотрю в его глаза, не собираясь подходить к нему первой, но мандраж оттого, что он узнал, где меня искать приблизительно за три с половиной часа, уже раздирает на части.

Как и мелькающие в голове картинки, которые не дали мне написать ни единого слова на этой лекции.

Смотрим друг на друга в течение минуты.

Если это игра в “кто кого”, то я упрямая.

Я не подойду первая.

Ни за что.

Он продвинутый мальчик из-под Москвы. Это особая категория людей. У них игровые приставки появились на пять лет раньше, чем у меня компьютер. Они считают нас провинциалами и смеются, если девушка боится слова “минет”. Я это знаю, потому что мои двоюродные братья из той же оперы. И Руслан – один из них. Он не пытается выделиться из толпы. Ни шмотками, ни прочей мишурой. Он уже “особенный”, и ему доказывать ничего не надо.

Я не собираюсь бегать за ним, пусть не надеется.

Сердце бухает в груди.

Я даже толком не умылась.

Я выгляжу употребленной!

Оттолкнувшись от стены, он ждет, пока разделяющий нас поток людей схлынет, а потом медленно трогается в мою сторону.

Остановившись в полушаге, смотрит на меня сверху вниз и хрипло говорит:

– Ты забыла сказать “пока”.

– Пока, – чуть задираю подбородок.

– Привет, – отвечает размеренно.

Опускает глаза на мои губы, смотрит на мою шею.

Я помню его рот на себе так отчетливо, что тянет живот.