Дорогая Мэгги - Бренда Новак

«Для вас есть почта», – радостно сообщил Мэгги компьютер.

Мэгги щелкнула мышкой по почтовому ящику и обнаружила в нем письмо из Айовы от матери, шуточное послание от тети Риты, которая жила сейчас у матери Мэгги, спам от туристических фирм и компаний, предлагающих кредитные карты, и целый набор рекламных рассылок от Дарлы. В самом низу списка она обнаружила сообщение от какого-то Горного байкера.

«А это еще кто такой?» – удивилась она, но еще до того, как сообщение открылось, вспомнила. Ах да, тот парень из чата.

Закман,

прошлым вечером ты показалась немного застенчивой, и я подумал, что могу черкнуть тебе пару строчек на случай, если ты интересуешься перепиской по электронной почте. Я редко бываю в чатах и считаю, что там очень сложно понять, кем человек на самом деле является. Там толпа и все одновременно разговаривают, а темы разговоров или скучные, или немного через край. Но если у тебя уже кто-то есть или мое предложение тебя не заинтересовало, нет проблем. Просто подумалось, что на твоем месте мне бы захотелось попереписываться.

Ну что, будем друзьями?

– Да что ты об этом знаешь, – пробормотала она.

Итак, Горного байкера зовут Джон. Она кликнула «ответить», но не успела ничего напечатать, потому что на экран выскочило окошко мини-чата с сообщением от Дарлы.

Кошатница. Что собираешься делать вечером?

У Мэгги мелькнула мысль сказать, что она собирается обыскивать всю страну на предмет статей об убийствах, похожих на убийство Сары Риттер, но решила этого не делать. Дарла не выносила грязные подробности преступлений, да и копов тоже, так что Мэгги просто зря потратила бы время.

Закман. Просто болтаюсь по Сети.

Кошатница. Где-то развлекаешься?

Закман. Нет.

Кошатница. Ник Соренсон вчера с тобой не разговаривал?

Закман. Его не было в офисе.

Кошатница. О, так ты знаешь, что его не было. Теперь ты сама за ним следишь?

Мэгги не хотелось даже самой себе признаваться, что мимолетный взгляд через проход на стол Ника уже стал для нее привычным.

Закман. Нет, конечно.

Кошатница. Не могу поверить, что ты не считаешь его красавчиком.

Да, Мэгги была в этом уверена.

Закман. Я просто не хочу, чтобы он подходил слишком близко. Мне от этого неуютно.

Кошатница. Тебе надо просто немного расслабиться и поразвлечься.

Закман. С чего ты взяла, что я развлеклась бы в его обществе?

Кошатница. Ты шутишь? Что за вопрос!

Мэгги хихикнула.

Закман. Он слишком серьезный для развлечений. Сосредоточенный такой, весь в работе.

Кошатница. Ага. Только представь, что будет, если этот чистый тестостерон обратит на тебя внимание.

Закман. Для чего? Для одной ночи? И что в этом будет для меня хорошего?

Кошатница. Вечная реалистка, да? Ладно, забудь про Ника. Ты будешь обращаться в службу знакомств?

Закман. Нет, я собираюсь копить на кондиционер.

Мэгги потянулась, чувствуя, что на нее наваливается усталость, скопившаяся за целую неделю бессонных ночей.

Закман. Мне пора. От этого убийства сплошной адреналин. Только сейчас начинаю приходить в себя.

Кошатница. Ну и ну, а откуда же у тебя тогда другие хорошие репортажи?

Закман. Как откуда – я же оставляю тебе все соревнования по танцам с тросточкой.

Кошатница. Очень смешно.

Закман. Извини.

Кошатница. Иди спать. Зак очень рано просыпается.

– Ты это серьезно? – пробормотала Мэгги себе под нос. Она попрощалась и отключила мини-чат, а затем уставилась на пока еще пустое поле сообщения, адресованного Горному байкеру. И что теперь? Ей действительно стоит ему ответить?

А почему бы и нет? Анонимность дает широкие возможности. Если он окажется психом, она просто не будет больше ему писать. А если станет ей надоедать, она сменит почтовый ящик. Он же не знает, где она живет. После двух лет жизни в Сакраменто без единого намека на романтические отношения она уже созрела расширить свои горизонты, и электронная почта показалась ей отличной площадкой.

Дорогой Горный байкер.

Я буду рада с тобой познакомиться, хотя и не уверена, что готова к чему-то большему, чем просто дружба.

Расскажи о себе: кто ты, где живешь, чем занимаешься.

Я думаю, ты помнишь, что я одинокая мама. У меня есть сынишка трех с половиной лет. Мой рост пять футов и пять дюймов, вес сто пятнадцать фунтов [3], у меня рыжие волосы, зеленые глаза и веснушки. И если это тебя не отпугнет (а вполне может отпугнуть): я работаю криминальным репортером в ночную смену и сейчас слежу за расследованием убийства. Большую часть моей жизни заполняют детали избиений, изнасилований и тому подобного. Но в промежутке между ними я пытаюсь быть обычной женщиной. Я слегка помешана на здоровой пище, но когда решаю кутнуть, то люблю поесть кофейного мороженого и клубники, политой шоколадом (не обязательно с кем-то вместе ‹ухмылка›). Кроме того, я люблю валяться на горячем песке и читать женские романы – наверное, потому, что для меня слишком мучительно то, с чем я сталкиваюсь по работе. Я люблю всякие «жили они долго и счастливо», терпеть не могу ждать, не умею готовить суп из пакетика или пришить пуговицу, но могу поменять в машине масло и подстричь лужайку перед домом.

Думаю, ты уже много узнал обо мне, может, даже больше, чем хотел. А теперь твоя очередь.

Она подписалась «Мэгги», нажала на кнопку «послать» и вышла в Интернет, где быстро забыла о Горном байкере, потому что стала просматривать центральные газеты, начав с «Нью-Йорк тайме». Часть преступлений были столь ужасающи, что у нее сами собой поджимались пальцы на ногах. Особенно сильное впечатление производили те, что были связаны с растлением малолетних или насилием над детьми, так что довольно скоро ей пришлось отказаться от этой идеи. Насилие оставляло у нее в душе ощущение горя и безнадежности, а без отчета коронера она слишком мало знала о состоянии тела Сары Риттер, чтобы найти какую-то связь между ее убийством и остальными. «Я просто зря потратила время», – подумала она.

Зевая во весь рот, она решила завтра встать пораньше и съездить к дому Аткинсона с большой коробкой пончиков и горячим кофе. Лошадь идет куда охотнее, если ее поманить сахарком. С Лоуэллом тоже должно было сработать.

Она забралась в постель, но не смогла заставить себя уснуть. Прочитанные статьи об убийствах лишили ее покоя. Деревья за окном отбрасывали на ковер тени, их узловатые и переплетающиеся ветви иногда образовывали на полу силуэт мужчины, и Мэгги подумалось, что кто-то может снять с ее окна кондиционер и через отверстие влезть в дом. Впрочем, грабителям даже не было необходимости так изощряться. Из-за жары часть окон в доме были открыты и на некоторых не было решеток, потому что только так ей удавалось добиться сквозняка.