Полигон для интеллекта - Сергей Самаров

Пришлось старшему лейтенанту рассказать и про объявление на вокзале, и про то, как он увидел и просчитал засаду у дверей. И про то, как люди из засады сразу ушли, как только Разметьев предложил Поленьеву сесть в машину для разговора.

– Кого же ты мог заинтересовать, кроме военной контрразведки? – задумчиво проговорил Самородников. – Насчет контрразведки – все ясно. Мы прикрываем проект профессора Безбородова, ты становишься участником проекта, значит, мы автоматически прикрываем тебя. Но мне сдается, что убийство майора Осинцева, а это было, несомненно, убийство, а не самоубийство, которым тебя пытались подставить, хотя и неумело, показывает нам всем, что есть еще одна заинтересованная сторона. В тебе заинтересованная. Твой потенциальный противник. И эти восемь человек на вокзале – это из той же команды. Я точно знаю, что Разметьев взял с собой только двух спецназовцев, которые встречали его сегодня на машине в аэропорту Жуковского. Мне это уже доложили. А вот восемь человек, что встречали тебя у входа в вокзал, меня очень интересуют. Полковника Разметьева нюх подвел. Он слишком увлекся своей версией, надеялся, наверное, с ходу получить от тебя, Рус Григорьевич, признательные показания, и потому на тех парней внимания не обратил. А следовало бы. Надо было хотя бы пару минут подождать, не высовываться из машины, и тогда, возможно, он уже допрашивал бы настоящих убийц Осинцева.

Профессор Безбородов был, видимо, человеком настолько увлеченным своей работой, что на него не действовала бессонная ночь. Кажется, он решил, что старший лейтенант такой же, поэтому дал ему только двадцать минут для устройства в отведенной Поленьеву для временного проживания комнате и уже ждал его в своем кабинете, чтобы приступить к первым экспериментам. Полковник Самородников в отличие от профессора часто позевывал и выглядел усталым. Завершив разговор со старшим лейтенантом, он пошел отсыпаться. Видимо, у полковника на территории этой воинской части тоже была своя комната.

Руса Григорьевича до его комнаты, что располагалась в соседнем корпусе, провожал посланный профессором солдат из внутреннего караула, внешне больше похожий на аспиранта, чем на солдата. А уж автомат на плече этот солдат носил, как огородник лопату.

– Давно служишь? – спросил Поленьев, когда солдат открыл дверь его комнаты и передал из рук в руки ключ.

– Через два месяца год будет. Наверное, останусь по контракту служить. Уже почти уговорили.

– Кем? Караульным? Местный огород охранять? – неловко пошутил старший лейтенант.

– Зачем караульным? – не понял шутки солдат. – Как и все… Научная рота…

Что-то о таких ротах Поленьев уже слышал. Армия набирает молодых толковых ученых, чтобы они не растрачивали свои знания там, где их и можно только растратить, но трудились бы на армию, одновременно приобретая новые знания.

– Научная рота… Хорошее дело! – похвалил он так, словно отлично знал, что это такое. – Но автомат тоже нужно учиться правильно носить. Иначе ты – не армия…

Солдат ушел. Поленьев разобрал сумку с вещами. Хотел уже идти к профессору, но, посмотрев на часы, увидел, что имеет в запасе еще восемь минут, и подошел к окну, чтобы осмотреть территорию, на которой ему, как он понял, предстояло какое-то время жить. И сразу удивился увиденному. По тротуару мимо корпуса ехал танк. Но не настоящий, а какой-то внешне почти игрушечный, хотя, как показалось, и достаточно высокий. Тем не менее он ехал и даже башней шевелил, хотя на башне у него была установлена не серьезная танковая пушка, а, скорее всего, тридцатимиллиметровая автоматическая пушка от боевой машины пехоты, только с укороченным стволом, и спаренный с нею пулемет ПКТ[8]. Но на башне были дополнительно установлены четыре гранатомета и два ПТУРа[9], которые тоже пошевеливались, повинуясь чьей-то воле, словно цель искали. Удивление Поленьева было вызвано тем, что он не мог представить себе танкистов, разъезжающих на этом танке. В него от силы могли бы поместиться дети возраста двух-трех лет, еще не научившиеся твердо ступать по земле, но и им это было бы трудно. Там должен стоять заряжающий автомат для пушки, там же должен располагаться боезапас. А взрослому человеку, даже с ростом подполковника Разметьева, разместиться там вообще невозможно. Впрочем, удивление длилось недолго. Скоро вслед за танком, глядя на него, а не себе под ноги, мимо корпуса прошел солдат, державший в руках пульт управления, похожий на тот, с каким работают моделисты-конструкторы. И Рус Григорьевич догадался, что мимо него проехал настоящий боевой робот, управляемый солдатом с дистанции. Как всякий действующий офицер, он про боевых роботов и слышал, и читал – и в Интернете, и в специализированных военных журналах. Просто пока не знал, куда, в какую воинскую часть в настоящий момент прибыл, кто здесь служит и что делается за этим тяжелым бетонным забором высотой около двух с половиной метров. Не осознал еще, хотя присутствующий в воинской части профессор, возможно воинского звания не имеющий, казался здесь не посторонним человеком и даже не последним по значимости лицом. Наличие солдата научной роты на территории воинской части тоже могло бы дать подсказку. Но подсказал только боевой робот – здесь располагалась военная лаборатория. При этом Рус Григорьевич прекрасно помнил, что профессору Безбородову требовался человек, обладающий боевыми навыками и боевым опытом, и понял наконец, для чего был откомандирован в эту часть. Из офицера спецназа желали сделать испытателя роботов в боевой обстановке. Такие случаи бывали неоднократно, слышал Поленьев, но тогда отбирали просто лучших. Сейчас же потребовался человек с инженерным складом ума и с какими-то особенностями в работе мозга. Понятно, что солдата научной роты, который автомат на плече носить не умеет, не пошлют куда-то в «горячую точку», даже если этот солдат сам пожелает. Там его ждет только одно – скоропостижная гибель, при этом гибель, возможно, и бесславная, при невыполненном задании. Погибнуть могут все. Даже самые подготовленные офицеры спецназа, случается, гибнут, хотя и очень редко. Но они могут и за себя постоять, и задание выполнить. При этом приоритет должен отдаваться заданию, как всегда в «горячих точках». Солдаты научной роты, конечно, могут принимать участие в испытаниях, но только на полигоне, где они будут стрелять с помощью робота, но никто в них самих стрелять не будет. Настоящие испытания можно проводить только в какой-то «горячей точке». Так, боевая оснастка «Ратник» прошла «обкатку» в регионе Северного Кавказа. Испытывались и костюмы, и оружие, и электроника разного уровня: от планшетников до простейших средств связи внутри подразделения. Там же испытывалось и оружие…

Глава четвертая

Салман поднял руку и обернулся, призывая к вниманию и тишине свою маленькую группу. Правда, пока она еще находилась на территории, которую условно можно было называть своей. И проползали бойцы неподалеку от точки, где стоял часовой, образно говоря, тоже относительно свой…

Выждав пару минут, Салман снова начал движение. Но перед этим показал за спиной кулак, еще раз предупреждая о необходимой осторожности при передвижении.

Бойцы группы Салмана умели передвигаться и бесшумно, и незаметно. По этому принципу майор Салман Цхогалов и набирал их в группу. Там, на базе спецназа МВД Чечни, было немало хороших и неуступчивых бойцов, которых даже встречей с дивом не испугаешь. Они через многие испытания прошли и не сломались. Все с характером были. Но в эту сложную командировку Салман отобрал себе тех бойцов, кто лучше других умеет соображать и кто умеет передвигаться бесшумно и незаметно. Лучших взял…

И не пожалел об этом. По большому счету, все трое помощников Салмана в боевой обстановке стоили десятка неподготовленных людей или пятерых достаточно опытных, но не прошедших учебную школу спецназа. И они уже доказали это. За три месяца пребывания в Сирии было ликвидировано пятнадцать чеченских боевиков, тех, кто планировал после завершения сирийской войны вернуться на родину и устанавливать свои порядки там. Уничтожение этих пятнадцати спасло жизни не менее чем сотне мирных жителей, ни в чем не повинных людей, которым бандиты намеревались принести смерть. Именно с этой целью группа и прибыла в Сирию. Альви Аббасов, капитан спецназа МВД, Олхазар Абдулрахимов, старший лейтенант спецназа МВД, и просто старший сержант того же подразделения Вадуд Дикалуев, лучший снайпер всего чеченского спецназа, который и без оптики умел пулей сбить летящую в воздухе птицу, не дробью, как стреляют охотники, а именно пулей, что вообще редко кто умеет. Правда, здесь, в Сирии, Вадуд снайпером не представился. Иначе ему вручили бы снайперскую винтовку и отправили бы убивать сирийцев. Все равно кого… Военных, значит, военных, мирных жителей, значит, мирных жителей, женщин, значит, женщин. Короче говоря, любого, кто в прицел попадет. Таков здешний порядок. Правда, хорошую канадскую винтовку для Вадуда Салман добыл. Но и он сам всем, кто интересовался, говорил, и Вадуд на все вопросы тоже отвечал, что только учится на снайпера. Очень хочет научиться, но пока не получается. Не очень получается…