Голая суть - Бонни Дж. Перри

Густые черные волосы ниспадали на воротник. Она знала, что за авиационными зеркальными очками прячутся светло-серые глаза. Глаза, которые казались скорее голубыми, чем серыми, когда он смеялся, а когда занимался с ней любовью, превращались в густо-пепельные. Кожа и дым, огонь и запах от земли — вот что он такое. Все в нем было по-настоящему мужским. Абсолютно мужским. Абсолютно чувственным.

Он еще раз помахал рукой и направился в дом.

Он шел размеренным шагом человека, который знал, чего он хочет, и знал, как этого добиться. Он недвусмысленно давал понять, что хочет именно ее. Электрический удар как бы раздирал ее пополам и парализовывал ей позвоночник. Она вздернула плечи, но было уже поздно. Как и в прошлом, одного его физического присутствия было довольно, чтобы глубочайшим образом перевернуть ее всю. Да, подумала она, Логан Вулф носит в себе смертельное сочетание опасности и сексуальной привлекательности.

Он первым прервал визуальный контакт и стал подниматься по лестнице, направляясь на кухню. И остановился прямо перед ней, уставившись дымчато-синими глазами. Он выглядел, как настоящий, хищный волк, высмотревший добычу. Точнее, подумала она, загнавший добычу в угол. Да, фамилия Вулф — волк — как раз очень подходит ему, но она не собиралась стать для него очередным кормом.

— Ну, что ж, доброе утро. — Одним взглядом он окинул ее с ног до головы, от тупых носков сапожек в стиле «дикого Запада» до девичьих косичек, в которые она собрала волосы.

— Ты мне всегда больше всего нравилась в джинсах. — И он быстренько чмокнул ее в щечку.

Слава Богу, это оказался просто поцелуй вежливости. И она расслабилась.

— Ты выглядишь до того прелестно, что можешь создать пробки на дорогах.

Ее охватило волнение, как и тогда, в первый раз, когда они встретились в невадских лесах, где она безнадежно заблудилась. На этот раз она не была уверена, чем вызвано ее состояние: поцелуем или сладкозвучным комплиментом, но она опять была в расстроенных чувствах.

— Спасибо, — произнесла она.

— Ты завтракала?

— В шесть.

— Так торопилась уехать?

Было бы правильнее сказать, подумала она, «так торопилась покончить с этим медовым месяцем». Но колкость она оставила про себя, а вместо этого улыбнулась, и проговорила:

— Мне надо было уложить вещи.

Он осмотрелся.

— А где твои чемоданы?

Она кивком указала на дальний угол кухни сельского типа.

— Всего один чемодан? Глазам своим не верю. Ты всегда набирала с собой вещей на месяц, даже если мы ехали на неделю. Надеюсь, ты взяла с собой достаточно сексуальных штанишек.

Половину одежды, действительно, составляло белье. В большинстве случаев, то, что купил ей он. Но на этот раз она нарочно отбирала самые простые хлопчатобумажные вещи, включая ночную рубашку в бабушкином вкусе.

— Ты будешь разочарован. Я взяла только вещи из хлопка. Чистого белого хлопка. Проще не бывает.

— Твое нижнее белье, Скай, простым быть не может. Ведь в нем ты.

Взгляд его скользнул по ее бедрам. Ей показалось, будто ему уже точно известно, какие на ней трусики. А не известно, так все равно узнает. Теперь она припомнила, что белые узенькие трусики-ленточки принадлежали к числу самых его любимых. И она едва сдержалась, чтобы не схватить с вешалки одно из кухонных полотенец и не прикрыться.

— Насколько я помню, у всех твоих штанишек кружева, даже у хлопчатобумажных.

Он уже схватил ее чемодан и направился к двери, не дав ей возможности произнести хоть слово. Она сняла со стола сумочку из гобеленовой ткани с фестончиками и перекинула через руку.

— Я же знал, что будет еще одно место багажа!

— Туалетные мелочи. — Никакого грима, только увлажнители для лица и мыло для очистки кожи, губная помада и пластиковая бутылочка загарно-защитной жидкости номер пятнадцать. Что ж, призналась себе она, там ведь лежит еще и маленький флакончик любимых духов. «Опиум». Для себя, не для него. Ему не требуется дополнительное возбуждение или гормональный стимулятор.

— Надеюсь, ты уложила свою кожаную куртку.

Подаренную им неуклюжую кожаную куртку? Штуку с фирменными харлеевскими крылышками на спине? Зачем ей брать с собой такое?

— Нет, я, по правде говоря, положила только ветровку и свитер с высоким воротом.

Он поставил чемодан на пол.

— Так ты до сих пор держишь эту куртку в коридорной кладовке?

— Подожди, Логан. Не надо… — Но прежде, чем она смогла продолжать разговор дальше, он выскочил из кухни, промчался через комнатку дворецкого и вбежал в парадную столовую. Ставшую чуть менее парадной, поскольку она продала антикварный стол красного дерева, чиппендэйлские стулья и буфет.

— Какого черта?

Она услышала, как стих звук его шагов.

— Где мебель, Скай?

— Что?

— Не играй со мной в игры. Где обеденная мебель?

Сапоги вновь застучали по Деревянному полу.

— А где «Стейнвей»? И какой дьявол унес восточные ковры? А, Скайлер?

— Орать не обязательно. Я тебя и так слышу.

Она прошла через пустую столовую и очутилась в скудно меблированной гостиной.

Он стоял посередине комнаты, где когда-то находился обитый бархатом диван с высокой спинкой, и побелевшими костяшками сжатых в кулак пальцев колотил себя по бедрам.

— Это место выглядит, как гробница.

— А это и есть гробница в своем роде.

Он нахмурился.

— Когда ты говорила о займе, то сказала, что все продала, но я решил, что ты шутишь. Ты знаешь, раз дело обстоит именно так, я ускорю выплату займа.

— Что ж, зато теперь ты все знаешь. — Она беспомощно развела руками, а потом безвольно позволила им упасть по бокам.

Он оперся об один из протертых диванчиков.

— Ты даже продала рояль. Твоя бабушка Камерон привезла этот рояль из Бостона, как часть наследства. Ты, наверное, чуть не умерла, расставаясь с ним.

— Умерла? Вовсе нет, но мне его, действительно, не достает.

Мысленно она вернулась к тому самому дню, когда такелажники грузили рояль на грузовик. Даже Алисон не знала, что Скайлер после этого помчалась наверх, бросилась на постель и проплакала до тех пор, пока не настала темнота и она не погрузилась в сон. Скай горделиво расправила плечи. «Никаких сантиментов!»

— За рояль дали баснословную цену, — продолжала она, галантно пытаясь перейти на легкий, светский тон. — Мистер Якоби мечтал о нем уже много лет.

— Якоби — это антиквар из Центрального Вест-Энда?

— Он несколько раз звонил мне и заверил меня, что я могу заходить к нему в любое время и играть на «Стейнвее».

— Этот рояль стал частью его личной коллекции?