Единственная женщина - Анна Берсенева

— Я приду к девяти, — сказала Лиза, вставая. — До завтра, Инга Владимировна.

— Вы можете называть меня просто Инга. Неужели я кажусь такой старой, что вам хочется называть меня по отчеству? А мне, между прочим, всего тридцать пять!

«Я думала, больше, — про себя удивилась Лиза. — Впрочем, какая разница?»

— Вот вы выглядите очень молодо, — болтала Инга, провожая ее до двери. — Ведь вам всего двадцать один год, правда? У вас вся жизнь впереди, вас Лиза зовут? Извините, я не спросила, но мне Элечка уже говорила, что вас зовут Лизой, по-моему, прелестное имя!

Лиза едва дождалась, когда Инга захлопнет дверь. Хорошо, что ей придется общаться с мальчиком, а не с мамашей! Но пять долларов в час — в это просто поверить невозможно! Кажется, эта Инга решила разорить своего супруга. Впрочем, ей-то какое дело? Главное, теперь она сможет снять квартиру — нет, пожалуй, все-таки не квартиру, а комнату в коммуналке. Конечно, можно жить у Коли, никто не гонит — но Лиза чувствовала: ей нужно жить отдельно, она не может зависеть ни от кого. Кроме единственного человека, с которым ее свяжет не комната и не деньги. Но кто он, этот человек, да и есть ли он вообще на свете?..

Так волшебным образом переменилась не только жизнь Инги Широбоковой и ее сына Тоши.

Снять комнату Лизе удалось не сразу. Во-первых, выяснилось, что деньги Инга будет платить раз в две недели, и, значит, придется подождать. Во-вторых, не так уж это оказалось легко, найти комнату в нормальной коммуналке — тем более что Лиза не хотела посвящать в свои планы Колю и Наташу.

Она срывала язычки телефонных номеров со всех столбов, звонила, приходила посмотреть — и ужасалась. Господи, неужели можно жить в этих мрачных трущобах, и это называется «просторная комната в центре»! То воды горячей нет, то ванной, с потолка течет, сыро — Лиза представить себе не могла, что в Москве существует подобное жилье!..

Наконец какая-то сердобольная старушка, пытавшаяся сдать смежную комнату в обмен на уход за собой, посоветовала Лизе съездить на Банный переулок.

— Уж там-то найдешь, детка! — убежденно говорила она. — Туда все ходют, кого только нет!

Заплеванный закоулок неподалеку от грязного здания бань испугал Лизу не меньше, чем мрачные комнаты в старых домах. Какие-то небритые мужчины подходили к ней, предлагая:

— У меня живи, зачем тебе комнату снимать? Мы с тобой сживемся…

Апрельское солнце ласково касалось Лизиных волос; она расстегнула куртку и растерянно огляделась. Ей казалось, что она многое повидала за те два года, что прошли после Новополоцка, но здесь она чувствовала себя совершенно беспомощной. Толпа людей, глаза у всех то испуганные, то хитрые, то печальные, то злые, то просто усталые… Неужели здесь можно что-то найти?

— Квартиру ищете, девушка? — неожиданно услышала она.

— Да. — Лиза обернулась на этот спокойный голос.

Перед ней стояла немолодая женщина — как раз из тех, с усталыми глазами. Одета она была не бедно, но без роскоши — и по крайней мере аккуратно; это сразу расположило к ней Лизу. Женщина была чем-то похожа на ее маму — с той же печатью постоянной заботы на лице.

— Вам квартира нужна или комната? — спросила женщина.

— Вообще-то комната: на квартиру просто денег не хватит, — объяснила Лиза. — А вы что, сдаете?

— Сдаю. В самом центре комната, на Грановского.

Сердце у Лизы забилось быстрее: конечно, эта комната наверняка не многим лучше тех, что она уже видела, но не может же такая домашняя, спокойная женщина быть содержательницей какого-нибудь притона! Непременно надо посмотреть. Лиза чувствовала, что наконец нашла то, что искала…

До улицы Грановского они доехали вместе с женщиной — ее звали Тамара Сергеевна.

— Вы понимаете, — рассказывала она по дороге, — у нас так сложились обстоятельства: Ирочка — это моя дочка, Ирочка, — вышла замуж, и, конечно, молодые хотели жить отдельно от нас. Мы-то давно уже в Митине живем, квартиру там получили с мужем двухкомнатную, а Ирочка хоть и с нами жила, да была прописана на Грановского — чтоб комнату сохранить. И вот вышла она замуж, мы ремонт сделали — чтобы им там чистенько было. А они — Господи, что делать! — пожили три месяца, и все! Говорят, не сошлись характерами… Разве можно так, надо же раньше думать, а потом жениться, правда?

Тамара Сергеевна смотрела на Лизу, словно ожидая подтверждения своим словам, но Лиза молчала. «Странно, — думала она. — Почему это такие женщины считают меня просто-таки своей ровесницей, да еще ждут, что я сейчас начну осуждать беспутную молодежь? Неужели я выгляжу так положительно?»

— Вот, решили комнату сдать. Раньше-то мы боялись сдавать — мало ли кто попадется, сейчас люди такие стали, не приведи Бог, комнаты лишишься. А сейчас нам деньги нужны: Ирочка-то у нас беременная…

Все это было Лизе не слишком интересно, но слова Тамары Сергеевны успокаивали ее: похоже, хозяева — нормальные люди, и обстоятельства у них нормальные.

Они вошли в мрачную арку через чугунные ворота, прошли через двор. Лифт не работал, и на четвертый этаж пришлось подниматься пешком.

— Это часто так, — объяснила Тамара Сергеевна. — Мы потому молодого кого-нибудь искали, не гонять же стариков наверх, правда?

В длинном коммунальном коридоре было полутемно.

— Лампочку никак не заменим, — снова объяснила хозяйка. — Вроде видно, ну и ладно, почему мы должны менять, раз не живем, пусть соседи…

— А много соседей? — поинтересовалась Лиза.

— Да комнат-то много, но почти все давно переехали — вот как и мы, в Митино там или еще куда по окраинам. Здесь прописан кто-нибудь, а жить не живут — ждут, может, фирма дом купит, квартиры будут давать. Кому сейчас охота в коммуналке жить, хоть бы и в центре… Семья одна живет без детей, Ольга живет Воронцова — и все. Вы будете четвертая.

Комната действительно оказалась чистой — видно, что ремонт сделали совсем недавно. Диван, письменный стол, платяной шкаф — больше мебели не было.

— Мы все-таки не слишком много здесь оставили, — сказала Тамара Сергеевна с некоторым смущением. — Вы же понимаете, лишней мебели у нас нету, раз Ирочка здесь не живет…

— Вполне достаточно, — успокоила ее Лиза.

Кухня разительно отличалась от комнаты: все та же грязь, уже знакомая по другим подобным квартирам, немытая посуда на чужом столе.

— А вот ваш стол, — показала хозяйка. — Он-то чистый все-таки…

Они вернулись в комнату. Лиза подошла к окну: кремлевские башни видны были невдалеке. Нет, все-таки неважно, какая здесь кухня — разве она собирается готовить для себя что-то особенное?