Сумерки морских богов - Таддеуш Тулейя

Разведка показала, что англичане тщательно охраняют ближние подходы к Скапа-Флоу. Но детальное изучение ситуации показало, что далеко не всегда эта бдительность находится на должном уровне. Менее чем в миле от извилистого южного берега главного острова архипелага Помона лежит маленький пустынный островок Ламб-Холм. Он отделен от Помоны бурными водами пролива Кирк-Саунд, которые клокочут на острых прибрежных скалах. Это самое последнее место, которое командир подводной лодки выберет, чтобы пробраться на якорную стоянку флота. Но и здесь англичане приняли меры предосторожности, затопив 3 брандера в кипящих водах пролива.

Однако именно эти 3 судна вызвали пристальное внимание коммодора Деница. Если смелый командир подводной лодки поднимется на поверхность глухой ночью, в момент смены прилива отливом, он может попытаться проскользнуть через заграждение. Дениц решил, что потопление нескольких британских кораблей прямо на якорной стоянке главных сил флота вполне оправдывает риск потери подводной лодки. «Я полагаю, что в этом месте в момент смены приливных течений можно попытаться проникнуть в гавань»,- написал он адмиралу Редеру. Редер согласился, и жребий был брошен.

Первой задачей было определить точное время, когда будет предпринята попытка прорыва. Атаку следовало проводить в полный прилив, когда новолуние оставит гавань Скапа- Флоу в полном мраке. Такие условия выполнялись в ночь с 13 на 14 октября. Все это коммодор Дениц смог определить с помощью холодного аналитического расчета. Человеческий фактор пока в расчет не принимался.

В то время германский флот использовал подводные лодки серии VIIB, которые имели водоизмещение 750 тонн при длине около 66 метров. В надводном положении они могли развить скорость до 17 узлов, однако на волнении скорость, как правило, снижалась на пару узлов. Чтобы провести такую лодку через узкий пролив Кирк-Саунд в условиях полной темноты, справиться с капризными сильными течениями, пробраться в узкий проход между затопленными брандерами, а потом еще и выбраться обратно из гавани Скапа-Флоу, требовалось феноменальное штурманское чутье. Но проделать все это в присутствии врага, прокрасться вдоль неприятельского берега и суметь вернуться было сложнее во много раз. Тут требовалась еще незаурядная отвага.

Братство подводников было очень тесным и представляло собой исключительное явление, хотя и отражало общий дух товарищества, характерный для германского флота. Имея в своем распоряжении всего 2 дюжины океанских подводных лодок, Дениц должен был знать личные качества своих капитанов гораздо лучше, чем другие высшие офицеры флота. Поэтому он мог совершенно точно оценить все их достоинства и недостатки. Среди своих вояк он должен был выбрать того, на кого мог положиться. Дениц остановился на лейтенанте Гюн-тере Прине, уже известном под кличкой Brattsekypfljen (маленький хвастун). Это был молодой, стройный, темноволосый офицер с хорошей военной выправкой, резким голосом и строгим лицом. В его сердце жил дух Васко да Гамы, которого Прин считал свои идеалом. Дениц выбрал Прина за его неукротимый дух и редкое хладнокровие. Чуть позднее Прин доказал, что Дениц не ошибся.

Холодным воскресным утром в начале октября Прина вызвали в штаб командующего подводными силами на борт плавбазы подводных лодок «Вейхзель», стоящей в Киле. В каюте коммодора уже находились несколько подводников, в том числе лейтенант Велльнер. Они собрались вокруг карты Оркнейских островов. Когда вошел Прин, Дениц его критически осмотрел, словно в последний момент желал еще раз убедиться в правильности своего выбора.

Потом коммодор пожал руку Прину. Когда все расселись вокруг стола, он предложил:

— Все в сборе. Начинайте, Велльнер.

Молодой офицер зачитал выдержки из своего бортового журнала, описывающие подходы к Кирк-Саунду. Когда он закончил, Дениц поднялся и подозвал Прина к карте на столе.

— Это якорная стоянка британского флота,- произнес он, указывая на карту.- Именно здесь, во время прошлой войны, погиб Эмсманн. Все проходы в Скапа Флоу заблокированы. Но в этом районе,- он ткнул пальцем в карту,- имеется очень сильное течение, и придется обходить брандеры. Но, несмотря на все это, я считаю, что решительный и умелый командир подводной лодки может прорваться в Скапа-Флоу.

Дениц замолчал. Лицо Прина оставалось каменным.

— Ладно, Прин. Я хочу, чтобы именно вы взяли на себя эту задачу. Я не предлагаю вам отвечать сразу. Вы можете подумать.

— Да, герр коммодор.

— Возьмите эти карты и изучите их,- сухо сказал Дениц.- Я ожидаю вашего доклада в полдень, во вторник.

— Слушаюсь, герр коммодор.

— И еще одно, Прин. Если вы решите, что эта задача невыполнима, вы спокойно можете отказаться. Ваш отказ никак не повлияет на вашу дальнейшую карьеру. Вы по-прежнему останетесь одним из наших асов. А теперь поразмыслите над этой проблемой. Мне нет нужды напоминать вам, что обсуждать ее нельзя ни с кем.

— Я понимаю это.

Совещание закончилось так же внезапно, как и началось. Прин сбежал по сходням «Вейхзеля» со свертком карт под мышкой. Всю ночь он просидел за столом. Изучение операции он начал с проработки теоретической части. Через несколько часов все детали были разложены у него в голове по полочкам. Следует войти в пролив Кирк-Саунд ночью 13 октября, когда не будет яркой луны, а значит, кильватерная струя лодки не будет фосфоресцировать. Для этого ему придется подойти к Оркнейским островам 12 октября и лечь на дно. Прилив начнется незадолго до полуночи, и он двинется вместе с ним, протискиваясь между затопленными брандерами. Когда лодка окажется внутри гавани, ему придется стрелять торпедами по любой обнаруженной цели, а потом удирать полным ходом, прежде чем приливное течение наберет полную силу. Иначе оно просто отбросит лодку обратно в Скапа Флоу.

Прин явился к Деницу на «Вейхзель» на сутки ранее назначенного, бодрый и веселый. Дениц принял его в своей каюте.

— Итак, Прин? — строго спросил он.- Да или нет?

— Да, герр коммодор.

Дениц медленно прошелся по каюте, сцепив руки за спиной.

— Вы думали о фон Хенниге и Эсманне, которые пытались сделать то же самое в прошлую войну?

— Я думал о них,- ответил Прин.

— И у вас нет никаких сомнений относительно задания?

— Абсолютно никаких!

Дениц повернулся и в упор посмотрел на Прина.

— Это хорошо,- сказал он, протягивая руку.- Готовьте лодку к выходу в море. Удачи!

Подготовка к походу имела одну юмористическую деталь, на которую Прин старался не реагировать, прячась за обычной суровостью. U-47, которая готовилась к долгому пат-рулированию в Атлантике, была до предела загружена ящи-ками и мешками с провизией. Внезапный приказ Прина выгрузить большую часть этих припасов показался большей части экипажа бессмысленным. Удивленные моряки пере-шептывались, убеждённые, что «старик» немного тронулся, не выдержав постоянного нервного напряжения военного времени. Кроме того, воды и топлива на борту оставалось только на 10-12 дней. Для долгого похода этого было слишком мало, но Прин не отдавал приказа заправляться. Механик только качал головой и думал, что матросы, скорее всего, правы в своих подозрениях относительно капитана.

Наступил день отплытия, 8 октября. Прин, одетый в серую кожаную куртку, которую подводники носили во время вахт на мостике, лихо сбил фуражку на затылок и высоким голосом приказал:

— Отдать швартовы!

Стоял теплый осенний день. U-47 прошла Кильским каналом и направила свой острый нос во мрак Северного моря. Она шла на северо-запад. Прин решил хранить цель операции в секрете до того момента, когда U-47 подойдет к Оркнейским островам. Операция была очень опасной, и он не желал, чтобы экипаж лишнее время терзался сомнениями и беспокойством.

Во время похода Прин сторонился остальных офицеров. Он лишь отдал несколько устных приказов. У него на лице уже проступили следы усталости. На плечи Прина рухнул тяжелый груз — ответственность и одиночество командира. Он начал думать короткими, рублеными фразами. Когда Прин стоял на мостике, следя за длинной чередой клочьев пены, которые слетали с загнутых гребней волн, он чувствовал себя одиноким изгнанником. Пронизывающий ветер дул с ледяного севера, гребни волн оделись белыми шапками.

Во время довольно монотонного перехода наблюдатели несколько раз замечали на горизонте клубы дыма. Но Прин только кивал головой, выслушав рапорт, и не отдавал приказа атаковать.

— Следовать прежним курсом,- неизменно приказывал он, стирая брызги с заросшего щетиной подбородка.

Рано утром 12 октября Прин ожил. Мрачная, таинственная озабоченность внезапно покинула его и вернулась обычная нервная живость. Когда Прин поднялся на мостик, его глаза блестели. Он глубоко вдохнул влажный морской ветер, пахнущий дождем. Серые тучи громоздились на хмуром небе. Резкий юго-западный ветер гнал порядочную волну. Прин быстро оглядел горизонт, а затем соскользнул по трапу в рубку. — Погружение! — скомандовал он. Вахтенный офицер тут же послушно повторил: