Простолюдин (СИ) - Рокотов Алексей

Шагнул в круг и застыл в двух метрах от учителя.

— Начнём, — сказал Терро, положил прут на землю и достал кинжалы.

Я не успел даже моргнуть, как оказался сначала без клинков, а затем уже лёжа на песке, с приставленными к горлу остриём кинжала. Кисти рук и правую ногу жгло огнём, заставляя меня сильнее стиснуть зубы.

— Ещё не появилось желание ударить в колокол? Нет? Тогда ещё раз, — резко скомандовал Терро.

Я поднялся, но тут же был свален обратно. Теперь болеть стала ещё и спина.

— Встать. Ещё! — голос наставника приобрёл металлические, властные нотки.

Я встал. Принял, как мне показалось, удобную позу, сконцентрировал взгляд на чужих клинках, пытаясь уловить момент начала атаки, при этом в душе надеясь, что смогу оказать хоть какое-то сопротивление. Я уже понял, что Терро двигается с какой-то непостижимой скоростью, и я для него не противник.

И снова я лежал на спине, и вновь в горло упёрлось остриё кинжала. Ощущение такое, что стоит ему надавить, и клинок войдёт в шею, как раскалённый нож входит в подтаявшее масло. Неприятное чувство.

— Ещё, — бросил Терро, от него явно повеяло властностью. Взгляд твёрдый, призванный повелевать. Кидать в горнило схватки сотни и тысячи солдат.

Я поднялся, понимая, что сейчас меня снова уронят. Что и произошло. Я вставал, падал, снова вставал и так множество раз. Неприятный зуд расползался по телу от тех мест, где меня приложили клинком. Я всё так же не мог ничего противопоставить взбесившемуся наставнику. Но стоило мне только упасть, и я, сцепив зубы от нахлынувшей злости, каждый раз вставал.

Не знаю, сколько продолжалась экзекуция, не меньше пары часов, но солнце уже начало скрываться за горизонтом. Чтобы осветить песчаный круг, Терро принёс пару факелов, воткнул их в землю, невольно давая мне минуту отдыха.

— Ну что, хватит с тебя? — издевательски спросил Терро.

— Не дождёшься! — я не собирался отступать.

— Это мы сейчас посмотрим.

Боль разлилась по всему телу. Воздвиг себя на дрожащие ноги и бросился вперёд. Хоть краешком, хоть кончиком достать. Терро плавно, танцующе ушёл в сторону, лениво взмахнул кинжалом снизу вверх, и сабля вылетела из моей руки. Продолжая движение, Терро мягко обтёк меня со стороны и на всю глубину вонзил кинжал мне под лопатку.

— А-а-а! — заорал я. В глазах потемнело от боли.

— У щенка есть зубы, — Терро выдернул кинжал и не спеша отошёл в сторону. — Продолжим?

— Да… — то ли прорычал, то ли прохрипел я.

Сдаваться мне категорически не хотелось. Перед глазами стояла кровавая пелена, сквозь которую я мысленно видел смеющуюся рожу Прохорова-младшего. Это добавило мне сил. И, если нужно вытерпеть всего лишь боль, то я согласен.

Из моей высохшей глотки доносились хрипы, руки подламывались, но я упрямо пытался подняться в очередной раз. Выставил ногу вперёд, опёрся в неё руками, попробовал встать на ноги, но непослушное тело пронзило болью, и я упал.

Лёжа на земле, смотрел в ночное небо и мириады звёзд. Невесело встречает меня Эллирия, ох невесело. Подняться уже не получалось, тело отказалось слушаться. Сбоку возник Терро. Бесстрастно осмотрел меня, а затем стальным тоном произнёс:

— Плохо, — и ушёл в дом.

Двадцать минут я приходил в себя, затем с величайшим трудом встал. Меня то и дело заносило в сторону. Подвернувшаяся палка пришлась очень кстати, и я поковылял к дому.

Выцветшая деревянная дверь оказалась заперта. Дёрнул сильнее, надеясь, что она просто заела, но тут услышал гневный окрик:

— Спишь на улице, право спать в доме получишь только после того, как сможешь дотронуться до меня оружием, и не секундой раньше!

Тихо выругавшись, я поплёлся к ближайшему дереву. Сил, чтобы обустроить спальное место, у меня не осталось. Я просто лёг на землю и отрубился.

На следующее утро начался ад, но в колокол я так и не ударил…

***

— Локоть выше, дубина, а замах-то, замах… Ты биться учишься или девушку в таверне танцуешь? Переход делай быстрее! Всеединый, дал же ученика… — Терро шагнул ближе.

Я с опаской посмотрел на прут в руке наставника. За месяц, проведённый здесь, я успел познакомиться с этим орудием слишком близко. Следующий выпад с поворотом у меня не вышел, не хватило скорости, и тут же я почувствовал жгучую боль в рёбрах. Скрипнул зубами. Зло посмотрел на скалящегося Терро. Но ничего не сказал, успел убедиться, что огрызаться — плохая идея.

— Наставник, по твоим словам, у тебя все ученики были идиотами, но хоть один был нормальный? — продолжая бой с тенью, спросил я и тут же отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от очередного тычка прутом.

Заветы Терро гласили: смог увернуться — молодец, не смог — терпи.

— Нет, ни одного. Все были удивительно бездарными, причём каждый по-своему, — он мелькал вокруг, как коршун, норовя то и дело огреть меня прутом. — Но в итоге из всех получились вполне сносные бойцы.

Кто бы сомневался. Если какому-то садисту захочется провести эксперимент и посадить двух человек учить, к примеру, английский, то явно выиграет тот, которого будут бить током за каждое неправильное слово, интонацию или хотя бы просто за то, что косо посмотрел. Прочувствовал на себе — помогает.

Утренняя разминка закончилась через час. Не дав мне ни секунды на отдых, Терро оглушающе свистнул. Я вздрогнул, слишком хорошо знал, что это значило. Через пару минут вокруг поляны стала собираться лесная живность. Волки, лисы, с веток на меня смотрели десятки воронов, а из-за пригорка слышалось шумное сопение медведя.

— Сегодня усложняем задачу. Сначала отработаешь пять комплексов против одиночных бронированных, затем пять против стайных подвижных и завершишь тройкой смешанных. Минута отдыха и по-новой, — сказал Терро, помахивая палкой.

Я мысленно взвыл. Когда стая волков опрокидывает тебя на землю и начинает рвать на части, это запоминается навсегда, особенно при максимуме болевых ощущений.

В круг вступил крупный медведь. Бурая шерсть, когти размером с палец взрослого мужчины, оскаленная пасть. По всему его телу висело двенадцать небольших табличек, размером со спичечный коробок. Терро считал комплекс выполненным, если фиксировал прикосновение оружия ко всем этим точкам. При этом мишени порой располагались в таких местах… кхм… что стоило только удивляться иезуитской изобретательности наставника.

Сабли со злым шипением выпорхнули из ножен. Медведь взревел и бросился вперёд.

Ухожу в сторону, нырок под летящей мне в голову лапой. Удар. Первая табличка падает на песок.

Медведь рычит. Терро засовывает пальцы в рот и свистит.

— Только этого не хватало… — я сплёвываю вязкую слюну.

С деревьев с противным карканьем срывается стая ворон. Десятка полтора. Они носятся вокруг, подбирая момент для атаки и мешая осмотреться. Взмах саблей. Чёрная тень падает на землю.

— Так тебе! — победно кричу я. Но следующая секунда показала, что я рано обрадовался.

Удар лапой сбивает с ног, сверху на меня наваливается тяжесть нескольких сот килограмм. Оскаленные клыки истекают вязкой слюной в считанных сантиметрах от моего лица.

— Ты проиграл! Всё по-новой, — радуется Терро.

Я откинул сабли в сторону и повалился на землю. Сил не осталось. Совсем. Четыре часа боя с разномастным зверьём вытянули из меня как физические, так и моральные силы. Но тренировка не прошла зря, у меня получилось понять и, что самое важное, исправить некоторые свои ошибки.

Терро рывком приблизился ко мне.

— Твою мать! — невольно вырвалось у меня.

Ещё одним постулатом наставника являлась фраза: «Умение бойца растёт только на пределе его сил и возможностей. Ленивый воин — мёртвый воин!». Обратным перекатом я ушёл в сторону, максимально разрывая дистанцию. Наставник остановился, лениво достал кинжалы и застыл в стойке, приглашая меня начать спарринг.