Книга Ночи - Холли Блэк

Все же Чарли понимала, что нужно соблюдать осторожность. Если колдун Алонсо действительно собирался заставить маму бросить Трэвиса, ему надлежало предоставить конкретные доказательства.

На руку Чарли играло то, что истинная гнилая натура Трэвиса наконец начала проявляться во всей красе. Когда мама только-только вышла за него замуж, он заливался соловьем, уверяя, какая она идеальная и как замечательно они заживут, но продолжать в том же духе до бесконечности не мог. Теперь, когда они ругались, он непременно отпускал язвительные замечания о мамином весе и недалекости ее ума. Цветы и свидания сошли на нет, как и вклад Трэвиса в семейный бюджет.

Чарли понимала, что удобная возможность сама плывет ей в руки, но все же нуждалась в помощи. Поэтому она посвятила в свой замысел младшую сестру.

Прежде предсказания Эльвиры и Алонсо сбивали Поузи с толку, а одержимая духами сестра пугала. Тем не менее она радовалась, что хоть кто-то говорит гадости о ее ненавистном отчиме. Теперь же, узнав, что Чарли всего лишь играла в игру, она изменила свое отношение к происходящему.

Профессиональные экстрасенсы обычно специализируются на одном из двух типов считывания информации о клиенте, хотя в то время сестры этого не знали. Первый вид был так называемым холодным чтением – тем, что Поузи впоследствии станет делать по телефону, на ходу придумывая сведения, основанные на том, что говорил ей собеседник. Второй вид чтения был горячим.

Во время холодного чтения экстрасенс обращает внимание на многие вещи: как часто клиент бросает взгляд на свой телефон, есть ли на его пальце бледный участок кожи, оставшийся от долгого ношения обручального кольца, насколько новая у него обувь, набиты ли татуировки – и поблекшие они или яркие. Однако, работая по телефону, экстрасенсу приходится полагаться исключительно на выбор собеседником слов, его акцент и то, насколько он взволнован. Искусный в холодном чтении экстрасенс способен помочь клиенту расслабиться и начать выдавать требуемую информацию.

Горячее чтение требовало иного подхода, а именно необходимости заранее узнать о человеке нужные сведения. Некоторые знаменитые медиумы даже устанавливали «жучки» в залах, где выступали, чтобы послушать, о чем говорят зрители во время антрактов, или подсылали для этой цели своих помощников.

Именно горячим чтением Чарли и намеревалась заняться.

Вместе с Поузи они обыскали карманы Трэвиса, выяснили пароль от его компьютера и просмотрели историю его браузера, электронную почту и сообщения в «Фейсбуке»[2]. Они даже обнаружили его тайник с порнографией, которая, хоть и была омерзительной, не содержала ничего провокационного, что могло бы его потопить. Как оказалось, Трэвис не имел связей на стороне – даже ни с кем не флиртовал – и не был замечен в растрате денег. Такой вот злой, но скучный дядька.

Хотя Чарли не очень хорошо училась в школе и была давным-давно причислена к разряду тех, кто никогда не поступит в колледж, она много читала и отличалась умом и наблюдательностью.

К несчастью, даже лучшие умы время от времени совершают глупейшие ошибки.

Чарли решила, что, поскольку не смогла найти на Трэвиса никакого компромата, нужно создать   его самой. Она завела новую страницу в «Фейсбуке» с его именем и фотографией и начала флиртовать с женщинами, как если бы это делал он. А потом и вовсе перешла на обмен текстовыми сообщениями посредством одноразового телефона. Необходимость часть времени притворяться Трэвисом, а часть – Алонсо невероятно ее утомляла.

Особенно расстраивало то, что на самом деле она по-прежнему оставалась Чарли Холл, девчонкой, которой задавали кучу домашней работы по математике. Потому-то она с такой готовностью и примеряла на себя личины других людей, могущих свободно выражать свои мысли – она и не подозревала, что вообще на такое способна.

Хоть Чарли и удалось подделать доказательства, она все равно не питала уверенности, что этого будет достаточно, чтобы убедить маму. Тогда она привлекла в сообщницы Поузи. Чтобы продемонстрировать могущество Алонсо, сестре вменялось в обязанность включать свет в той части квартиры, где в данный момент никого не было, зажигать плиту и оставлять мелкие вещицы там, где они могли бы попасться маме на глаза. Чарли с Поузи даже стали организовывать спиритические сеансы, которые пользовались огромной популярностью в Викторианскую эпоху.

Также Чарли прибегла к еще одному мощному средству обмана: Алонсо принялся уверять маму в том, какая она важная, особенная, избранная. В подробности он не вдавался, но это не имело значения.

Очень скоро мама попалась на крючок. Временами Чарли казалось, что мама чересчур увлеклась мифическим Алонсо и с ним готова была общаться куда охотнее, чем с собственной дочерью, которую воспринимала всего лишь как удобный канал связи.

После очередной стычки – Трэвис накричал на Чарли, веля убраться в комнате, а когда она так и сделала, остался недоволен результатом, да еще и разорвал надвое ее экземпляр «Ходячего замка» – она решила, что время пришло. Три дня спустя Алонсо велел маме заглянуть в бардачок машины Трэвиса, куда Поузи заранее подложила одноразовый телефон.

После этого события начали развиваться очень быстро.

Мама прочитала сообщения на телефоне, увидела, какие обещания мнимый Трэвис давал другим женщинами и какие ужасные вещи рассказывал им о ней самой.  Трэвис, разумеется, все отрицал, сильнее и сильнее распаляясь оттого, что ему не верят.

«Хреново быть тобой», – с удовлетворением подумала Чарли, вспоминая, сколько раз мать принимала его сторону, а не собственных дочерей.

Несмотря на то, что с деньгами стало туго, как никогда, Чарли радовалась и переезду в новую маленькую квартирку, и тому, что мама подала на развод. При этом содеянное ее страшило. Осознание того, что совершила столь громадное предательство – если мама узнает, то, вероятно, никогда не простит, – тяжело давило на грудь.

Кроме того, Чарли оказалась не готова к высказанному матерью пожеланию представить Алонсо своим друзьям и попросту отказалась от встречи с ними. С плачем она уверяла, что не хочет этого, что ей больше не нравится позволять Алонсо вещать через нее.

Чарли вступала в пору взросления. На три четверти она еще оставалась ребенком, но уже сделала шаг в сторону юношества. Ее сны превратились во вращающийся калейдоскоп образов. Она видела себя на съемочных площадках телешоу, пила коктейли, по виду похожие на мартини с водкой, а по вкусу напоминающие «Спрайт», красила губы красной помадой, носила усыпанные блестками туфли-лодочки – и выходила замуж за мужчину, который был наполовину