Двуликий изгнанник - Хельга Ройстон

– Зачем ты так говоришь?

– Тебе запретили «рассматривать» меня, и не зря. Обещаешь, что это останется нашим секретом, если я расскажу, как выгляжу?

– Нет, я не могу обещать такого. Папенька может и спросить меня, не заводила ли я лишних разговоров… Как же я солгу ему?

– Он накажет, если ослушаешься?

– Может, и так, но мне стало настолько любопытно, что я и не знаю, что делать теперь.

– Дотронься до меня со спины, смелее.

Пока она внимательно, терпеливо и аккуратно изучала неприглядного «братца», Эдвард раздумывал о том, что весь мир поделился на две половины: любящих и брезгующих. Ко вторым относились, как не печально, родители Эдварда, которые не желали его видеть без особой надобности. Туда же шли слуги со своей наигранной вежливостью. «Милорд то, милорд это», – а сами, будь их воля, убежали бы от поместья Мордрейк на край света. Как они не могут понять, что Эдвард не причинит им зла?

Любящие – это милая и добрая Бетси, внимательный доктор Вильбанд (в противоположность отцу, он называл Эдварда «причудой природы», а не «чудовищем»), пастор Альберт, который видел в каждом искорку Божью. И, конечно же, мистер Кларк – новый бесценный друг. А что подумает Каролина?

– Ты надел маску? – спросила она заинтересованно.

– Нет, я такой всегда. Я с ним родился.

– Необычно. Совсем как из мифа. Он живой?

– Не очень. Не говорит и не кушает, – Эдвард повернулся обратно. – Но сейчас я закрывал глаза, и он на тебя смотрел. Отец говорит, что из-за него меня не выносят. Я не могу отрастить длинные волосы, чтобы его прятать: кончики лезут в нос, это очень неудобно, щекотно, а иногда больно. В капюшоне я тоже не могу подолгу ходить, – Эдвард ненадолго замолчал. – Ты точно не боишься «братца»?

– А зачем мне его бояться? Он меня не обидел: ни когда я каталась на лошадке, ни когда на цветочки смотрела.

– Доктор уверен, что мне без него будет лучше. Когда—нибудь изобретут лекарство, я его выпью и очень крепко засну, а когда проснусь, у меня уже будут кость и волосы вместо второго лица. Больше не буду «видеть спиной».

– А каково это – с глазами на затылке?

Эдвард не знал, как лучше объяснить.

– Представь, что у тебя четыре руки, причём две из них на спине.

– Ой! В Индии похожая богиня была, только злая. Я бы не хотела быть такой.

– Но ты же добрая.

– И ты. Я это сразу поняла, когда ты меня за руку взял. Можно я буду твоей лучшей подругой?

– Да, – Эдвард зевнул, – но, пожалуйста, никому не рассказывай, что видела… то есть, дотрагивалась до «близнеца», разве что твой папенька спросит.

– Не расскажу. А как можно видеть глазами? Я не знаю, что это, —Каролина погрустнела.

– У меня не получится объяснить. Если бы я мог, то подарил бы тебе зрение. Вдруг со временем доктора найдут средство? Тогда я заплачу им достаточно денег на лекарство для тебя.

6

Наутро Бен не нашёл молодого господина в спальне. Ну и шумиха поднялась! Слуги бегали туда-сюда по коридорам, сами не зная, чего хотели: поскорее найти Эдварда или всё-таки оттянуть время и не попасться ему на глаза, особенно, если спиной повернётся. Топот и окрики продолжались, пока не проснулся мистер Кларк, и не обнаружил своего воспитанника, свернувшегося калачиком, у дверей спальни Каролины.

– Вставайте, пожалуйста, милорд. Пора одеваться к завтраку.

Мальчуган тут же вскочил и помчался по коридору, думая, что теперь не убежать от трости. Но вслед ему слышался лишь добрый, снисходительный смех.

После еды предстоял нелёгкий разговор с отцом.

– Эдвард, осознаёшь ли ты, как это неподобающе для аристократа – ночевать под дверями?

– А вдруг Каролина бы испугалась, сидя в пустом крыле?

Отец начал выходить из себя:

– Что за вздор?! Её отца мы поселили рядом, и не нужно более ничего. Во всей усадьбе самый страшный – ты!

Маленький лорд посмотрел в ответ с вызовом.

– Меня она не боится.

Эдвард со смущением почувствовал, что чуть не раскрыл секрет о непослушании. У «близнеца» потекли слёзы. От дальнейших укоров спас топот маленьких каблучков Каролины, а за ними – звук шагов мистера Кларка. Стены доносили только неясный гул, но позже Эдвард услышал, как новая подруга радостно спрашивала отца:

– Вы разрешите мне на досуге поиграть с Эдвардом? Он такой хороший!

– Конечно. Кроме тебя, у него нет приятелей для игры. В мире почти и нет людей, которые выглядели бы столь необычно. Признаться, я и сам рад, что ты не боишься. Может, и не стоило так строго запрещать тебе смотреть на Эдварда.

– Мы надолго в Мордрейк-меноре?

– Да, милая, лет на пять—шесть. Домой будем уезжать только на каникулы.

– Как замечательно!

Мистер Кларк с дочерью вот—вот дойдут до кабинета! Лорд Роберт на миг лишился дара речи: Эдвард рассказал об уродстве, и Каролина все равно привязалась к нему. В конец обескураженный, он бросил сыну:

– Ей в какой-то мере повезло родиться слепой.

Лорд Роберт поймал себя на мысли, что во всей усадьбе есть только два человека, которых не тяготит общество уродца, и те – чужие. Эдвард вынул из кармана платок и начал вытирать им слёзы. Но оттого, что рядом находилась Каролина, юный лорд чувствовал себя неловко.

– Уходи отсюда, – сказал отец, – через десять минут у тебя урок.

Уже на пороге платок выпал из рук, и Каролина задела его своим зонтиком.

– Прошу прощения, – Эдвард поднял с пола хлопковую салфетку.

– С тобой что-то случилось?

– Ничего. – Даже в свои десять, лорд не мог признаться в слабости.

Каролина отправилась играть в куклы. Мистер Кларк предложил Эдварду начать изучение французского языка или изобразительных искусств. Но у ученика оказались другие стремления:

– Можно продолжить уроки английской поэзии, а французский начнём завтра? Я хочу научиться читать так же быстро и выразительно, как Каролина.

– Будет по—вашему.

Так незаметно пролетали годы. Эдвард изучал арифметику, словесность, географию и биологию. Прямо в поместье привозили книги и для Каролины: стихи, эпос, путеводители по разным странам. Мордрейк-менор стал для мистера Кларка и его дочери вторым домом. Казалось, они всю жизнь были знакомы и с доктором Джеймсом Вильбандом, и со святым отцом Альбертом, со слугами усадьбы и управляющими с прядилен. Только иногда, на две недели летом и на Рождественские праздники, мистер Кларк и Каролина отлучались в свой дом в Дартфорде, но неизменно возвращались в поместье с началом нового учебного семестра.

Дети не скучали, потому что было много интересных занятий. Например, когда у войск Эдварда велась баталия, могла войти Каролина и сказать:

– А давай устроим примирение и бал.

Тут же важные генералы в деревянных мундирах садились пить чай и вести беседы с фарфоровыми красотками.

На лужайке, дети играли в жмурки. Тогда Кэтрин с особой тщательностью завязывала глаза Эдварда двумя чёрными поясками из шёлка.

– А я и так могу! Не завязывая глаз! – и Каролина отбегала подальше, радуясь тому, что может играть без повязки, если будет водить. Кэтрин догадывалась о том, что любознательная и смелая девочка нарушила-таки отцовский запрет, но добрая служанка ни слова не проронила при господине. Им просто повезло, что во время игры их не застал лорд Роберт – иначе бы заметил, что Каролина не боится поймать и третьего игрока – «братца».

Однажды Эдвард повёл Каролину к самому большому дереву в углу сада.

– Ещё один секрет? Ты не расскажешь уже сейчас? – на ходу Каролина по привычке водила зонтиком по траве.

– Нет, мы сначала должны туда прийти. Это особенное место.

– Пожалуйста…

– Ладно. Джек и Сэнди прибрались в старой беседке в углу. Мы ещё ни разу там не были. Я слышал, что на её стенах вырезаны из слоновой кости всякие диковины.

Дойдя до тайного места в саду, Каролина чуть не споткнулась об узкий порог. Эдвард проводил её по кругу вдоль резных стен. Чего там только не было! Умелые мастера выстругали тонкие листья плюща, маленьких канареек и чудные маски, которые годились бы для самого богатого карнавала. В беседке пахло свежим деревом, летней прохладой и карамелью.

– Как чудесно! – восхитилась Каролина. – Это будет твоё собственное поместье Мордрейк?

– Да. Мне часто не хочется видеть никого из слуг, и я придумал приходить сюда. Можем брать скрипку, книги и даже что-нибудь из еды. Здесь никто не станет бояться «близнеца».

У Каролины тоже было время, отведённое на уроки. Обычно она уходила в классную комнату с отцом, а Эдвард без цели и умысла бродил по дому – не хотелось в одиночку ни кататься на пони, ни гулять по саду. Но, чувствуя, как не по душе такое поведение отцу, маленький лорд всего однажды попросил у мистера Кларка разрешения посидеть рядом с Каролиной во время её занятий, ничуть не мешая.