Повелитель теней. Том 2 - А. Никл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Москва горит, — пробормотал я и окаменел, уставившись на фотографию маленькой девочки, которую показывали по телевизору. Рита Романова — это та Рита, что сидит рядом со мной на диване!
Глава 5
Только я отмер и повернулся к Крабогному, чтобы потребовать объяснений, как в дверь постучали.
— Добрый дух, мы принесли арбузы, как вы и просили, — раздался робкий голос с улицы, замялся и совсем уж испуганно добавил: — И староста просил вас больше навоз не привозить, на этот посев его хватит, да ещё и останется. А то как мы перед Южными Гребешками будем оправдываться за этот навозный Арарат? У них там такая буча поднялась после кражи, только похищение императорской дочки и отвлекло-то…
Я распахнул дверь и, улыбнувшись, поблагодарил:
— Спасибо.
Парнишка лет восемнадцати при виде меня вздрогнул, побледнел и едва ли не схватился за сердце.
— А вы кто?
— Романовец, — я слегка обозначил поклон. — Охотник на монстров.
— А… Э-э-э… Понятно… — промямлил парнишка, растерянно оглянулся и попятился. — Ну вы это… Угощайтесь арбузами.
Он вылетел за калитку и припустил вниз по улице. Я проводил его взглядом и вернулся в дом, сложил руки на груди и требовательно посмотрел на Крабогнома. Он резко засуетился, забегал по комнате и, неожиданно всплеснув руками, воскликнул:
— Забыть покормить Осю и Васю! — юркнув у меня под ногами, Крабогном превратился в чёрный туман, и попытался выскользнуть через щель между полом и дверью, но я схватил его в последний момент и, напитав руку магией, сжал кулак. Крабогном моментально вернул себя привычную внешность и жалобно заканючил: — Ну пожалуйста, ну хорошо, ну меня же любить… Великан-хозяин-друг, я вас знакомить и вас любить тоже! Все-все любить!
— Что тебе было сказано? — рыкнул я. Честно говоря, я пока не понимал, как к этому всему относиться. Угрозы мне это не несёт, скорее уж к жителям деревни появятся вопросы, почему они не сдали монстра сидровцам и каким образом сюда попала дочка Императора. А вот выгоду вполне можно извлечь… Крабогном, сам того не понимая, фактически подготовил фундамент для основания здесь небольшого особняка Рода Ломоносовых.
— Не показывать глаза, — виновато понурился Крабогном и обиженно пробурчал: — За хороший дело ругать нельзя.
— Какое такое хорошее дело? — спросил я.
— Он вообще-то спас девушку от волков и привёл из леса! — Рита отставила лукошко с малиной, поднялась с грозным видом и, уперев кулачки в бока, отчитала меня: — Так с лучшими друзьями не поступают!
Крабогном жалобно всхлипнул. Вздохнув, я аккуратно поставил его на стол — ругаться с маленькой девочкой, которая защищает своего друга, я не собирался. Придётся подстраиваться.
— Согласен, — я кивнул и, подвинув стул, уселся. — Но настоящих друзей не обманывают и рассказывают им хоть немного о своей жизни. А я сегодня выяснил, что ничего не знаю о собственном друге!
Суровый взгляд Риты остановился на Крабогноме. Тот щёлкнул клешнями и с готовностью заявил:
— Всё рассказать! Сейчас! А раньше — занят!
— Прекрасно, — я заглянул на кухню. — В этом доме есть чай?
Но не успел я налить воду в чайник, как с улицы донеслось странное копошение и чей-то тихий разговор. К крыльцу приблизился топот десятков ног, и кто-то со всей дури начал колотить дверь, да так, что стены затряслись. Да кого ещё принесло⁈ Деревенские очухались и пришли убивать Крабогнома?
Я открыл дверь, и в тот же миг у меня под носом оказались вилы. Здоровенный бородатый старик грозно уставился на меня и тяжело дышал. За его спиной стояло около двадцати мужчин — кто-то с тяпками, кто-то с граблями или лопатами. Во дворе противоположного дома столпились женщины, о чём-то взволнованно перешёптываясь.
Я спокойно сказал:
— Монстра не получите.
— Доброго духа не отдадим! — проревел бородатый старик одновременно со мной.
Мы замолчали и озадаченно уставились друг на друга.
— Так вы меня убивать пришли? — уточнил я. Ничего себе Крабогном собрал армию защитников!
— Да, — потряс вилами старик и, будто оправдываясь, пояснил: — Он нам трактор и комбайн обещал в обмен на малину и молоко.
— Бизнесмен высшей категории, молоко за трактор, — пробормотал я и продолжил уже громче: — Я приехал, чтобы купить вам трактор и комбайн.
— О-о-о-о-о, да что ж вы сразу-то не сказали⁈ Так вы друг доброго духа⁈ Если бы мы знали, то хлебом-солью встретили бы! — улыбнулся старик и представился: — Я — староста Северных Гребешков, Василь Дмитриевич. А вы надолго к нам?
— Наездами буду бывать. Хотел бы купить здесь землю, чтобы построить особнячок. Ну, понимаете, приятно выехать на природу, шашлычки пожарить, свежим воздухом подышать.
— О, это мы вам быстренько оформим! Забесплатно! Наша деревня новым жителям всегда рада! — староста крепко меня обнял. — Всё делаем, чтобы деревня-то окончательно не загнулась. Молодёжь вся свалила в большие города, а мы сами крутимся, как можем. Только вот хозяйство всё равно захирело, от государства никакой поддержки, плевать им на деревни… Эх! Ну, хоть урожай в этом году будет хорошим! — он наклонился и заговорщицки прошептал: — Хотя я-то думал, у добрых духов методы свои, магические, а не с комбайнами и тракторами…
— Идёт в ногу со временем, — я с намёком ему подмигнул. — Я с добрым духом давно знаком. И поверьте мне, он очень изобретателен. С его смекалкой он вашу деревню поднимет с колен за пару лет.
Мы попрощались, и деревенские жители постепенно разошлись. Насколько я понял, староста собирался ночью раскидать навоз по полям — так сказать, спрятать следы Крабогномьего преступления. Я же мысленно выстраивал план. Если деревня умирает, то значит, она не находится ни под чьим покровительством и её жители не откажутся от помощи аристократов — например, от Рода Ломоносовых. Московское родовое поместье — это хорошо, но мне ещё четыре года учиться в Краснодаре, поэтому здесь резиденция совсем не помешает.
Когда я вернулся в хатку, Крабогном услужливо подал мне чай с чабрецом и домашнее овсяное печенье.
— Баб Вера печь. Вкусно! — порекомендовал он.
— Рассказывай, Крабогномище, — вздохнул я и взял чашку.
Он и рассказал, а под конец повествования подполз к Рите, обнял её за ногу и попросил:
— Можно оставить?
Девочка с надеждой заглянула мне в глаза и поддержала его:
— Можно остаться?
Я поперхнулся и закашлялся. Прочистив горло, я сказал, обращаясь к Крабогному:
— Во-первых, Рита — не домашнее животное и уж тем более не милый зубастый монстр, которых ты коллекционируешь, — Крабогном резко скуксился и угрюмо захрустел печенькой. Я повернулся к девочке: — А во-вторых, я надеюсь, ты понимаешь, что твои родители очень волнуются и, наверное, поставили на уши всю страну, — Рита надулась и начала с такой злостью макать печенье в чай, словно хотела его утопить. Воцарилась гнетущая тишина. Меня старательно игнорировали. Я закатил глаза и вздохнул: — Рита может приезжать сюда, если её отпустят родители. А ещё у вас есть один день, развлекайтесь как вам угодно, но послезавтра утром я отвезу Риту в Краснодар. Договорились?
Крабогном моментально оттаял и бросился обниматься, а Рита слабо улыбнулась и сказала:
— Лучше чем ничего.
* * *
Вечер того же дня, окрестности деревни Северные Гребешки, неподалёку от озера.
— Вот ты и попался, — пробормотал Палач, доставая меч из ножен. Это была его привычка: чтобы успокоиться, он обязательно проверял оружие, даже если знал, что оно в идеальном состоянии. Уже шесть дней Палач следил за Ломоносовым. Он сразу послал заказчика куда подальше, когда тот настаивал на проникновении в Академию Романовых, и тому пришлось согласиться. Пф, высокомерные родовитые мрази, он с такими сталкивался постоянно и знал — им нельзя позволить усесться тебе на шею.
Палач оглядел свою команду — четыре человека, все профессионалы своего дела. Когда-то они работали на итальянскую мафию, но потом уволились, предварительно убив собственного работодателя. Вообще-то они пытались жить обычной жизнью — кто-то из них даже устроился продавцом в супермаркет, кто-то — автомехаником, однако… Больших денег так не заработаешь. Так что через полгода они вновь собрались под предводительством Палача. У них было два варианта. Первый — стать охотниками на монстров. Второй — продолжить убивать людей.
