Серпантин - Алина Политова

на тумбочку сумку, и, забыв даже разуться, зашла в комнату.

— Опять ты здесь накурил!! Хоть топор вешай!! — были первые её слова. — Неужели

нельзя выйти на балкон! У меня уже язык отсох повторять!

Алексей отложил журнал, затушил в пепельнице полной окурков сигарету и спокойно

посмотрел на жену.

— У тебя опять плохое настроение.

— Плохое настроение?! — взорвалась она. — А каким ещё оно должно быть, если я

прихожу с работы и вижу здесь настоящий сарай вместо квартиры! Неужели тебе

тяжело убрать за собой!

— Марушка, ну ведь это женское дело — наводить порядок, а мужское — лежать с

газетой на диване и смотреть телевизор, — попытался отшутиться он.

Её глаза яростно заблестели.

Сейчас скажет, что мужское дело зарабатывать деньги, подумал Алексей,

подсознательно он даже хотел этого, но она промолчала и лишь сердито фыркнула.

— Пойду разогрею ужин, а ты пока отдыхай, — пробормотал он, мысленно

поблагодарив её за молчание.

Прошёл уже год после того, как он вышел в отставку и всё это время Марина

терпела. Терпела его мизерную пенсию, его бессонницу, в конец испортившийся

характер, — терпела всё. Но самое тяжёлое для нее, наверное, было, что из-за

своей хромоты он стал затворником. Никуда больше они вместе не ходили, Алексей

мог сутками сидеть у телевизора или, напившись какого-нибудь суррогата, изводить

её давно наскучившими разговорами о войне.

Алексей и сам понимал, что сильно изменился. Порой даже ненавидел себя за это,

но что поделать, жизнь для него почему-то окрасилась в сплошные серые тона и

изменить этот цвет было просто невозможно. Как-то на днях, внимательно разглядев

себя в зеркале, Алексей просто ужаснулся. Бедная Мара, подумал он, ведь она

выходила замуж вовсе не за этого старика. Алексей вспомнил того бравого, полного

амбиций и моральных принципов лейтенантика, которым он был когда-то и которым

так гордилась его жена. Её подружки смотрели на него с обожанием, а она вся

просто светилась от счастья. Ещё бы! Молодой, красивый, умный, во всех

отношениях правильный. Она говорила, что можно только мечтать о таком муже, и

что ей бесконечно повезло. Вспоминая это, Алексей смотрел на своё жалкое

отражение и грустно улыбался. Теперь жена считала, что он стал выглядеть более

мужественно. Ну да, конечно. Если считать потухшие бесцветные глаза и седину в

волосах признаками мужественности, то может она и права. Но Алексей в этом

сильно сомневался. Война никого не может сделать мужчиной. Только стариком. В

войне слишком много истины и она никогда не оставляет шанса. Остаться молодым.

Алексею хотелось, чтобы Марина это понимала. Наверно она пыталась. Но всё равно

на душе у него было горько…

Когда Алексей разливал чай, она вдруг бесшумно прокралась на кухню и обняла его

сзади.

— Прости, мой хороший, я больше не злюка.

Он развернулся и порывисто прижал её к себе.

— Не извиняйся. Я же понимаю, что ты не железная.

— А какая? — игриво спросила она и заглянула ему в глаза.

— Зо-ло-тая, — улыбнулся он в ответ.

— Ты меня любишь?

— Больше всех на свете.

— Тогда хватит меня лапать, иначе я умру с голоду, — засмеялась она, чмокнула

его и ускакала в комнату.

Алексей с блуждающей улыбкой принялся расставлять тарелки на подносе. Очередной

ссоры удалось благополучно избежать и от этого на душе у него потеплело. Всё

будет хорошо, подумал он, всё обязательно наладится.

— Алёша! — закричала из комнаты Марина. — Иди сюда, по телеку твоего Жорика

показывают!

Алексей взял поднос и пошёл в комнату.

По ящику шли "Новости Корнаута" и во весь экран красовалась довольная физиономия

Герки.

— Жорик Великолепный снова в эфире, — заверещала Маришка, — по телеку он просто

вылитый Бандерас! У нас в офисе девчонки просто без ума от него. Он как-то

заходил к нашему Буркову за лицензией на палатку какой-то там своей знакомой,

так я думала, девки на части его разорвут. Он, наверное, и не рад был, когда

вышел. Но ничего, Людка с ним, кажется, даже куда-то вечером ходила.

Алексей с блуждающей улыбкой наблюдал за Геркой, что-то увлечённо рассказывающем

с экрана и думал о том, что Мара, возможно, так же, как и её сослуживицы, не

равнодушна к этому плейбою. Во всяком случае, она просто расцветала, когда он

забегал к ним на чашку кофе, такой искромётный, весёлый, только ему и удавалось

растормошить их унылую семью в последнее время.

Раздался телефонный звонок.

Маринка схватила трубку и удивлённо захлопала глазами.

— Ой, надо же, это ты! А мы тебя по телеку смотрим!.. Алёшка? Ну да, дома, где ж

ему ещё быть!

Она протянула трубку мужу и весело захохотала.

— Просто потрясающе — разговаривать по телефону и видеть его по телевизору! Зови

его в гости!

Алексей прижал трубку к уху и услышал голос Герки. Странный какой-то.

— Алеха? Марина никуда уходить не собирается?

— Да нет вроде, а что?

— Выпроводи её, а? Мне нужно приехать поговорить.

Алексей насторожился. Что-то случилось, Герка давно уже не говорил таким тоном.

— Ты что, я не могу. Приезжай так, она не будет против.

— Нет… — он на секунду замолчал. — Тогда вот что, лови тачку и езжай к Расулову.

За такси я заплачу. Только быстро.

— К Эдьке? — удивился Алексей. — Но зачем?

— Потом всё объясню, ты только приезжай.

— Ну хорошо, тем более что я уже триста лет его не видел, — с сомнением

пробормотал Алексей, — хорошо, сейчас приеду.

— Я жду, — бросил Герка, и в трубке раздались гудки.

Смутное беспокойство, которое Алексей ощутил в начале разговора, теперь только

усилилось.

Он не помнил, как одевался, что говорил Маре, как ловил машину. Всё это время он

не переставал думать о том, что же могло случиться у Герки такого, что ему

понадобился он, Алексей. И ещё его беспокоило то, что они встречаются у Эльдара.

Конечно, они трое поддерживали между собой отношения все эти годы, но никогда

ещё с тех пор как покинули школу, они не собирались все вместе. Это было некое

негласное табу. И это, не смотря на то, что в самые критические моменты своей

жизни Алексей всегда испытывал острую потребность пообщаться с кем-нибудь из

них, с Геркой или с Эльдаром, — не важно. Хотя бы перекинуться парой слов по

телефону. И тогда все проблемы сразу отходили в сторону. Порой Алексей часто