Антропогенез. Звезды созданы не нами - Виктор Бурый

– Пошли же уже, – ругался мужик. – Разлёгся тут, как морж на лежбище. Здесь тебе находиться нельзя. Мы тебя доведём, куда надо, там выспишься. Пошли!

Они вошли в лифт. Артём было уже приготовился встретить свою клаустрофобию, но, видать, она осталась в жёлтом боксе с опарышами.

Лифтеры его отвезли на технический уровень, находившийся под строящимся этажом. Уровень в основном состоял из лабиринта небольших туннелей, связанных развилками. Тут были трансформаторные, насосные, вентиляционные камеры и много других технических помещений.

Артема развезло от алкоголя, его по-прежнему тянуло в прерванный сон, ноги едва слушались. Артём честно сопротивлялся своему сну, но мир кругом уже казался нереальным, каким-то заоблачным. Артём шел медленно, насилу стараясь не потерять своих сопровождающих: Архангела Михаила и Апостола Андрея.

Да, пожалуй, эти два пьяных мужика теперь мои ангелы хранители.

Дальше идти стало еще сложнее: большие коридоры кончились, поползли технические подполья, пришлось пригорбиться, чтобы не чесать макушкой потолок. А вокруг были развешаны провода с различной маркировкой и указатели. В стенах зияли ниши под оборудование.

– Полюбуйся, – пьяно прохрипел ангел-хранитель, не то Михаил, не то Андрей, – Какие слабые нынче пошли выжившие!

– А что ты хочешь? – ответствовал ему другой, – Может, он там на поверхности жрал консервы из дерьма, спал среди мутантов вполглаза. Так любой в дистрофика превратится. Это у наших начальников золотые унитазы, хоромы по двести квадратных метров, а нам дают по два-три квадрата на человека. Им не стыдно? Где, блядь, совесть у них?

– Знаемо, где у них совесть – в жопе! Глубоко-глубоко! Когда все случилось, я думал что-то изменится, а все осталось по-прежнему, и правят те же. Может, остановим лифты на экстренную проверку, пусть жопы растрясут. А?

– Не надо ничего останавливать. Просто в рожу плюнь как следует нашему начальнику! Эй, эй, парень, ты куда?! Не вырубайся!

Но хмельной и смертельно уставший Артём в тёмном и тесном подполье заснул на ходу, в последний момент равнодушно заметив, как пол летит к его лицу.

Проснулся Артем в небольшой каморке: чистая кровать, комната два на три, вокруг схемы, стол с паяльником, один стул, какие-то чертежи и планы. Кристина сидела рядом, она протянула ему чашку супа. Артем, съев пару ложек, отодвинул чашку, словно чувствуя, что это не его еда.

– Знаете, Артем, там наверху ради вас готовы всю вентиляцию демонтировать, всех чистят, выставили дополнительные пункты охраны, ввели караульную службу даже внутри жилых блоков. Всех мутировавших особей вскрыли, ищут твои останки, все жилые сектора прошерстили, думаю, скоро и сюда придут. Вы, кажется, им очень нужны, вы же не внебрачный сын начальника базы? Или вы представляете из себя нечто, что им очень нужно?

Артем слабо улыбнулся, попробовал примять растрепанные волосы и сказал, глядя на Кристину:

– Я понятия не имею, что им от меня надо.

– Я вас осмотрела… Я разбираюсь во многих современных мутациях, видела гибридов, сделала первый справочник гибридной флоры и фауны. Но с Вами что-то совсем другое происходит.

– Мне была сделана инъекция. В меня вливали какую-то жидкость прямиком из живого мутанта. Это единственное, что я знаю.

Кристина с пониманием кивнула.

– Артем, я проверила вас по базе и выяснила, что тот инопланетянин, что прибыл с вами сюда, содержится в особых условиях. Он жив.

– Не удивлюсь, что его с меня сняли самым жестоким образом, думаю, ему тоже сейчас несладко, хотя такую пакость лучше сразу убить и сжечь.

Кристина потупила глаза, а потом серьезно сказала:

– Я тут у вас взяла несколько образцов, надеюсь вы не против?

– Нет, не против, образцов сто килограмм раньше было, а сейчас, если шестьдесят пять найдётся, то хорошо.

–Я не о том… Если бы мне кто-то показал эти образцы, то я посчитала бы их фальсификацией. Но вы тут передо мной.

Артем ее опередил, словно ребенок стал искать пульс и, немного изменив голос, произнес:

– Пульс повышенный, давление зашкаливает, душевное состояние – смятение, координация отсутствует, диагноз – приступ детства, лечение… что у вас там обычно назначают? клизму?

– Прекратите! – усадила его девушка. Она смотрела на Артёма строго, буквально уничтожающе, и по спине Артёма снова пробежал холодок, – Я не доктор, я больше по другой части. Вас нужно показать настоящим врачам, там наверху в лаборатории. Может я попробую договориться?

– Дерьмовая идея, Кристина, правда. Тут хорошее убежище, красиво и уютно, почти ничем не пахнет.

Кристина подтаяла, улыбнулась.

– Ну да, красиво и уютно, как в гробу фараона!

– Я оклемаюсь, и вы мне поможете выйти наружу.

– Здесь крысы, смотрите, как бы вам уши не отгрызли, пока отходить будете.

– Ладно вам. Хотите поехать со мной? Найдем вашего друга.

Кристина смутилась. Едва уловимая и такая редкая улыбка тут же слетела с ее лица и она, глядя в пространство, сказала:

– Артем, мутаген, что я вводила в вас, пока вы были в отключке, вам не сильно помогает! Другой бы от такой дозы уже летал по комнате, а у вас он блокируется. Вы умираете, Артём!

– Все умирают, Кристина! Даже Мона Лиза, куда бы ее не спрятали, тоже разлагается! Нет ничего вечного!

– Это все так, у вас это немного по-другому.

– Это все потому, что я летчик, я более тренированный!

Девушка пропустила ответ Артёма.

– Итак, Артем, в ДНК у вас есть уже огромный инопланетный фрагмент внеземного происхождения. Скажем, местные мутации выживших – это перестройка и улучшение земной ДНК, там инопланетной цепочки практически нет, или ее так мало, что она лишь запускает процесс изменений.

– Хотите сказать, что я не с земли, у меня родители откуда-то оттуда?

Кристина опять скептически улыбнулась.

– Нет, конечно, вы самый настоящий домашний человечек, родом отсюда. Не перебивайте, пожалуйста!

– Ладно, только Вы не хмурьтесь так.

– Врожденные инстинкты, задаваемые генами, и все, что связано с описанием тебя, это все гены и ДНК, унаследованные нами от предков. Это своего рода адаптация на существующее тогда давление отбора, скажем эволюция и генетическая память. Именно эта адаптация, как программа, записана на ДНК и определяет, кем вам быть. А если Вас начнут переписывать под другой эволюционный опыт, произойдет схлопывание обеих программ, только не факт, что после этого Вы останетесь здравомыслящим человеком. Наследие другого вида прорывается в Вашу жизнь, и это Вас убивает.

– Мне приятно, что Вы так переживаете за незнакомого человека. Может объясните получше?

– Проблема, Артем, в том, что инопланетный фрагмент ДНК чрезвычайно сложный. Когда я читаю его, я как будто практикую колдовство. Этот фрагмент искусственного происхождения, а кто его писал, был наполовину Богом. Сейчас генная инженерия – это современные заклинания, а то, что мы знаем о ней, это только буквы и слоги, слов еще нет. А у вас там написана поэма жизни, выстраданная, прожитая, созданная из хаоса. Но у этой поэмы нет конца, поэтому она вас убивает. Нужен полный фрагмент.

– Спасибо вам, Кристина! Думаю, Вы