Поединок ревнивцев - Виктория Джоунс

– Сожалею, но больше я ничем не могу быть вам полезен.

Поднявшись по склону на берег, рыцарь поймал рыженького пони, привел его вниз и передал поводья дрожащей от холода и негодования Бетти:

– Простите, милые дамы! Жизнь девочки теперь вне опасности, и я оставляю ее Вашим заботам, добрая женщина. А мерзкого мальчишку изрядно накажут, уверяю Вас!

– Ты знаешь этого рыцаря, Анна?! – поинтересовалась Элизабет, когда, отведав горячего глинтвейна, уже лежала в своей постели, укутанная со всех сторон несколькими меховыми одеялами. Она, наконец, согрелась и теперь раскраснелась от тепла. Еще недавно синие от холода губы горели теперь, точно пунцовые лепестки розы.

– О каком рыцаре вы беседуете, Анна?..

Они не заметили, как в спальне появился лорд Эдвард Стэнли, ведь в мягких домашних туфлях он ступал совсем неслышно по полу, устланному толстым персидским ковром. Увидев племянницу в добром здравии, лорд ласково и умиротворенно улыбнулся.

– Он мне шепнул на ухо, что его называют Странствующим Рыцарем! – Элизабет мечтательно посмотрела в оранжевое от закатного солнца окно. С ее кровати было видно только яркое небо с лиловыми размазанными полосками перистых облачков. – И он так же хорош собой, как мой папа! – девочка вопросительно взглянула на дядю и тут же смущенно отвела глаза: – Простите меня, сэр Эдвард!

Ее суровый дядя даже крякнул от досады и озадаченно нахмурил свои густые черные брови, нависшие над неожиданно светлыми и обычно приветливыми голубыми глазами.

– Похоже, он тебе понравился, Бетти? – как-то просто, словно это подразумевалось само собой, поинтересовался лорд Эдвард, незаметно сверкнув искорками доброй улыбки.

И, как бы успокаивая сам себя, он пробормотал в сторону.

– Дитя в таком возрасте, что способно влюбиться в огородное пугало, более-менее прилично одетое, особенно, если своей ветхой одежкой оно сможет укрыть ее от холодного дождя и пронизывающего ветра! В этом случае юная леди, конечно, сочтет его поступок верхом благородства!.. Возможно, Бетти даже влюбилась в этого неизвестного рыцаря!.. Но, прости меня Создатель, как стремительно летит время! – протянул лорд Стэнли. – Еще вчера, Бетти была крохой-малюткой, а нынче ее все называют леди Элизабет! Было бы совсем неплохо, если бы отец крошки Бетти находился сейчас рядом с ней.

– Не горюйте, милорд! Вас время вовсе не меняет, Вы еще мужчина хоть куда! – позволила себе отпустить комплимент хозяину начинающая стареть служанка.

Начиная с того дня, Бетти стали мучить тайные сны и грезы, в которых всегда присутствовал неизвестный рыцарь. Совсем томительно стало, когда девочка превратилась с юную девушку. За несколько месяцев Бетти необычайно похорошела, и в ней, словно в полураспустившемся бутоне будущего прелестного цветка, стала заметна яркая, броская красота будущей ослепительной женщины. Тело страдало от мучительных постыдных грез, в которых Странствующий Рыцарь нес ее на руках по берегу озера с удивительно светлой и прозрачной водой… Затем он снимал с нее одежды и гладил горячими ладонями ее трепетные бедра и томящиеся от сладостной боли растущие груди… Откровенно и бесстыдно ласкал он ее под стогом душистого сена и на опушке леса, неподалеку от табуна пасущихся коней… И присутствовало еще одно, более сладостное, опьяняющее и возбуждающе-опасное чувство – сознание того, что кто-то мог застать их бесстыдные, любовные сплетения, например, в сторожке садовника, пропахшей спелыми яблоками и сухими травами…

Сновидения были мучительны и приносили только разочарование, а вовсе не удовлетворение и радость, не душевный подъем и восторг, а горькую печаль. В такие моменты Элизабет яснее всего чувствовала, как что-то неведомое происходит с ее телом. Новые желания одолевали ее, точно неизлечимая болезнь, подтачивающая душевные и физические силы. Проснувшись, она долго лежала, приходя в себя и остывая. Ненасытная дрожь желания пьянила и приводила в трепет все ее силы. А днем, когда ярко светило солнце, Бетти внезапно краснела, если шальная мысль о ночных грезах неожиданно всплывала в памяти. Девочка-подросток обзывала себя самыми постыдными словами и вовсю бранилась на свое измученное тело, а потом, бросившись на колени перед распятием, неистово молилась, каялась в грехах и снова молилась. Но стоило сумеркам опуститься на землю, как все начиналось снова и снова. И не с кем было поговорить о том, что ее томит и угнетает.

Лишь ее нянюшка Анна понимающе смотрела на истомленную девочку и вздыхала с сочувствием.

Глава 2

Элизабет вернулась из воспоминаний о прошлом, когда над ее головой закружились шумные белоснежные чайки, отчаянно голося и что-то выпрашивая у нее. Бетти подняла голову и огляделась. К плотине, на которой она стояла, вода принесла немного разбухшего зерна и половы. Мальки скопились возле прикормки и жадно ловили открытыми ртами мутные струйки и размолотые зернышки. Над этой жирующей молодью и кружились чайки, отгоняя Бетти, мешающую им поживиться.

Бетти взмахнула хлыстом, пытаясь отогнать хищных птиц, при этом мальки, испуганные ее резким движением, дружной стайкой ушли на глубину. Девушка огорчилась:

– Всем я сегодня мешаю! – вздохнула она с досадой, вспомнив, как утром возле замка спугнула щуку, неподвижно замершую в засаде среди речных водорослей.

Ярость в душе понемногу стихала. Вайолент уже мирно подошел к своей хозяйке, потерся большой умной головой о ее плечо и сверкнул сочувствующими лиловыми глазами. Порывшись в небольшой седельной сумке, Бетти нашла несколько ломтей черствого хлеба и протянула их жеребцу на ладони. Конь мягкими бархатными губами осторожно принимал кусочки с руки и горячо дышал в нежную ладошку хозяйки. Подобрав весь хлеб, Вайолент принялся благодарно ласкаться к хозяйке, касаясь черными мягкими губами трогательной ямочки за ее розовым ухом.

Бетти засмеялась и поежилась от щекотки, а Вайолент довольно зафыркал, словно что-то понимал в человеческих ощущениях.

– Вайолент, дорогой, перестань! – Элизабет принялась отворачиваться от горячего дыхания рысака, но он никак не отставал от нее, прося нежности и ласки, словно назойливый, требовательный любовник. – Хватит целоваться, Вайолент! Ну, и наглец же ты, мой хороший! Все! Поехали дальше, дорогой!

Бетти поправила седло и потуже подтянула подпругу, затем, вскочив верхом, ударила Вайолента каблуками и направила скакуна в лес.

Вскоре она очутилась на поляне, посередине которой рос раскидистый дуб. В его ветвистой кроне скрывалось дупло, где в давние времена Бетти и Мэтью хранили свои любимые секретные игрушки. Когда же пора детства закончилась, и Мэтью пришлось отправиться в Лондон на учебу, двоюродные брат и сестра спрятали свои заветные сокровища навечно. Так, по крайней мере, они поклялись друг другу. И вот теперь Бетти почему-то страстно захотелось нарушить давнюю клятву и взглянуть на эти старые игрушки.