«Иду на вы!» Подвиги Святослава - Лев Прозоров

Что говорят источники о том, кто такие варяги и где они жили? Слово летописи. Она сообщает, что по Варяжскому морю «сидят» ляхи, пруссы и чудь. «По тому же морю сидят варяги», причем к западу от перечисленных народов земли варягов простираются до земли англов. Не нынешней Англии, конечно, в летописи ее зовут Вретанией, а до коренных англских земель на материке, нынешней датской провинции Ангельн.

Первый звонок! Тот самый, юго-западный, «угол Варяжского моря», о котором писал Погодин. Близко «ключ». А кто, кстати, там «сидел»? К ляхам летопись относит и поморян, и лютичей. Между ними и англами остается место только для сильного княжества ободритов. В летописи «отчего-то» не упомянутого. Кстати, «Вагирская марка», которую, со ссылкой на Гельмольда, поминает Погодин, – как раз ободритские земли.

К востоку от тех же трех племен тоже живут варяги, «до предела Симова», то есть волжских булгар. Но к востоку от эстонцев и до Волжской Булгарии живут новгородцы, словене, никак не скандинавы! А летописец невозмутим. Ему и в голову не приходило, что потомки перепутают дедов-варягов со скандинавами. Он пишет: «Новгородцы же, люди новгородские – от роду варяжского, ибо прежде были словенами». Если кто-то не понял, Новгородская первая летопись, чей автор наверняка лучше знал и варягов, и новгородцев, поясняет: «новгородские люди до нынешнего дня от роду варяжского», и для совсем интеллигентных добавляет: «варяги мужи словене». Вот так. Не больше и не меньше. Где вы, новгородцы Олавы, Харальды, Эрики? Где ваши берестяные грамоты, писанные рунами на северном языке?

Но следы чужеземного влияния, даже не влияния – происхождения – в новгородском наречье есть. Их, еще на примере живых севернорусских диалектов, выявили русские лингвисты А. А. Шахматов, Д. К. Зеленин, Н. М. Петровский. Знаменитое новгородское «цоканье» («целовеце», «цудно» и пр.) находило подобие не у поляков даже, а в нижнелужицком языке, наследнике полабского наречья, на котором говорили лужичане и… ободриты. Еще яснее сохранились черты языка прибалтийских славян в глухих углах Русского Севера и Сибири, колонизированных новгородцами еще до завоевания вольного города Москвой. Там же, кстати, сохранились и былины. А. А. Зализняк, исследовав берестяные грамоты, обнаружил, что в древности это сходство было не слабее, а сильнее. В трудах Константина Багрянородного можно увидеть, что в ту пору на Руси было в ходу два славянских наречия. Южное, называвшее порог «прагом» с мягким, «украинским» «г», а город – «градом» («Вусеград» – Вышгород). И северное, называвшее, на манер прибалтийских славян, город – «гардом» («Немогарда» вместо «Новгород») и сохранившее носовые гласные. Проще говоря, отца нашего героя звали при жизни не Игорем, а Ингорем, а его самого – Свентославом. Последнее ввело во грех одного особенно буйного неонорманниста, и он, на радостях изобретя небывалое «скандинавское» имя «Сфендислейф», кинулся доказывать, что герой наш был «скандинавом» и «конунгом». Бедняга даже не заглянул в именной указатель труда Константина Багрянородного и не увидел там, рядом со «Свентославом», имя моравского князя «Свентополка». Или морав – не морав, а швед? Очередной «конунг»?

Просто в Х веке имена варягов-князей на Руси «почему-то» произносили на прибалтийско-славянский манер. Я же здесь оставляю привычное написание – чтобы вас, читатель, не запутывать свыше меры. Просто имейте в виду: не Игорь – Ингорь. Не Святослав – Свентослав.

Антропологи, изучив средневековые могильники новгородцев, установили, что ближайшее подобие черепам новгородцев – черепа из могильников славянского Мекленбурга, земли… ободритов.

Наконец, археология. Первые следы ильменских словен («культуры погребальных сопок») в VI – VII веках уже имеют явные черты западнославянского происхождения. Но в IХ – Х веках появляется новая волна пришельцев из славянской Прибалтики. В Новгороде первые находки славянской керамики относятся к фельдбергской культуре, существовавшей на землях… ну, читатель, вы уже догадались. Да, ободритов. И так далее, вплоть до конструкции крепостного вала новгородского Детинца 1116 года, которая «имеет точные аналогии только у балтийских славян и совершенно неизвестна на Днепре». Следы балтийских славян в виде «керамических комплексов» обнаружены также в Пскове, Старой Ладоге, городке на Ловати, и пр. Археологи делают вывод, что в указанную эпоху в Восточной Европе появилась вторая волна пришельцев со славянского Поморья и Полабья.

Интересно, как называли этих пришельцев? И почему это о них в летописях ничего не сказано?

Или сказано? Пришедшие из-за моря в IX – X веках, поселившиеся в Ладоге, Новгороде, Пскове и явно там господствовавшие – иначе крепость аристократического центра Новгорода, Детинец, не была бы построена по их способу. Имеющие явное отношение к князьям. Кто бы это мог быть, читатель? Не узнаете?

Узнали…

Но не будем спешить.

Летопись говорит, что в землях верхнего Поволжья и у Белого озера варяги основали города – Ростов, Муром, Белоозеро. Туземцы, «первые насельники» – неславянские народцы меря и весь. «Находники», построившие и заселившие города, – варяги-русь. Иного населения там летопись не знает. Археология знает в этих краях тоже две группы населения – финских аборигенов и пришельцев с явными чертами прибалтийской культуры эпохи викингов, которые наши археологи поспешно окрестили «скандинавскими комплексами». Тогда отчего Ростов, Муром и Белоозеро, а не какой-нибудь «Муромвик» или «Витзеборг»? Отчего в Ростове главной языческой святыней был идол Велеса, не финского и не норманнского Божества? И отчего к ХI – XII векам оба эти города предстают стопроцентно славянскими? Еще Иловайский ехидно замечал: «выходит, скандинавы ославянили для нас мерю». Можно задать и еще один вопрос: отчего в могильниках со «скандинавскими комплексами» после перехода в Х веке от сожжения тел к погребению не найдено ни одного скандинавского черепа? «Комплексы» есть, а скандинавов нет.

А может, пора археологам избавляться от скандинавской закомплексованности? Перестать именовать каждый памятник балтийской культуры эпохи викингов скандинавским? Но мы не об археологах, мы о варягах.

В середине XI века основатель Киево-Печерской лавры Феодосий беседует с князем Изяславом, сыном Ярослава Мудрого, о католиках- «латинянах». Феодосий «латинян» не любит люто и князя против них настраивает. И сообщает для этого об их, «латинян», злодействах в Варяжской земле. Они-де там разбой творят, людей убивают, в веру свою крестят насильно и «верных» – то есть православных, христиан восточного обряда – всячески злобно притесняют.

В Швеции несколькими десятилетиями после этой беседы христианские проповедники почтительно просили короля-конунга, уже крещеного, чтоб тот закрыл, наконец, огромный языческий храм у самой столицы или хоть жертвоприношения кровавые в нем прекратил. Король священникам ответил, что, если он посягнет на древнюю святыню своего народа, не быть ему королем, а им – не быть живыми. Не свирепыми крестоносцами пришли в Швецию католики, а смиренными миссионерами. Да и православных в тогдашней Швеции не водилось, во всяком случае, тех, о ком стоило бы писать.

Ученые это давно заметили и попытались доказать, что варяги здесь – не варяги, а европейцы вообще. Только других примеров, чтоб варягами всех жителей Западной Европы называли, не существует. Да и какое дело было князю Изяславу до далекой Западной Европы? Вот варяги, как таковые, его заинтересовать могли. Он ведь сам был варяжского рода и помнил об этом отлично – как в Европе испанские идальго через тысячу лет после падения Вестготского королевства готской кровью чванились (даже само слово «идальго» переводили как «хийо дель годо» – сын готов).

А вот в землях прибалтийских славян, по сообщению Адама Бременского, православных – «греков», по его выражению, – жило немало. О том, какими способами их, славян прибалтийских, в католичество обращали, мы расскажем подробно в других главах. Пока могу сказать одно – так обращали, что сами эти народы исчезли с лица Земли. Именно теми методами, о которых Феодосий князю толковал.

В следующем столетии в летописи мимоходом поминают некую женщину, родом «от князей сербских, с Кашуб, с поморья варяжского». Не Сконе или Рослаген – Кашубы называются варяжским поморьем! В новгородской «Кормчей книге» в конце того же столетия с варягов клятву брать рекомендуется не крестным целованием, а «оже будет варяг… крещения не имея, а будет има роте (языческая присяга. – Л. П.) по своей вере». Выходит, в конце XII века большинство варягов еще некрещеные. А шведские крестоносцы в это время уже крестовыми походами на финских язычников ходят. Священники радостные над руинами столичного капища в Упсале кадилами машут. Норвежец Харальд Гиллекрист вокруг всей Европы в Палестину плывет, Гроб Господень у сарацин отвоевывать. Правда, по норманнской привычке, грабит по пути встречного и поперечного, не глядя на веру… но это так, к слову. В 1201 году в Новгородской летописи говорится, что пришло из Варяг посольство «Горой», то есть сушей.