Война клана - Алексей Викторович Широков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— …А также её племянница и единственная дщерь убиенного Юрия Васильевича, княжна Катерина Юрьевна Юсупова! Возражения есть? Нет? Прошу….
— Ваша светлость, прошу слова, — перебил председателя вставший со своего места мужчина на южном крае стола.
— Да, князь Рыбинцев, вам предоставляется слово… — как-то уж больно поспешно произнёс Юшкин.
— Учитывая формат сегодняшнего заседания и его тему… А также тот факт, что потомки Святогора Тимирязева привели нас к нынешней критической ситуации. Пользуясь условиями, прописанными в Московской Хартии от времён основания, пункты «Аки-10», «Яко-5» и «Шобы-7», я, как наследник древнейшего клана, считаю, что наступило то время, когда следует взять на себя смелость и выдвинуть клан Юшкиных, ближайших сподвижников Святогора, как фундамент новой династии!
И тут зал буквально взорвался. Такого крика не поднялось даже в тот момент, когда было предложено предыдущее голосование. Впрочем, уже через мгновениекнязь Юшкин застучал молотком по битку, призывая всех к тишине…
— Тихо! Прошу тишины! — проорал как-то, на мой взгляд, уж стишком спокойный князь Юшкин. — Скажу прямо, не ожидал и не буду отказываться князь Рыбинцев. Почитаю за честь. Надеюсь, заслуженную моим кланом, которая будет оценена Москвой. Однако после вашего предложения я, как наследник своего клана, более не могу председательствовать в этом процессе, а потому хочу передать свои права князю…
— Вы передадите их не своему очередному приятелю, а гвардейскому и армейскому генералу на правах сопредседателей, как то предписывается законом, — я даже вздрогнул, когда слева от меня раздался громкий и очень холодный голос отца Хельги. — Если, конечно, не хотите, чтобы я лично прямо сейчас вызвал вас на дуэль до смерти.
— Вы… вы… вы нарушаете регламент князь Громов! Председательство нельзя передать… — мгновенно возмутился нахмурившийся князь Юшкин.
— Можно. И не нарушает, — перебил его со своего места Морозов, глядя при этом на наш сектор стола. — Вы сами упомянули недавно Евдокию Неправившую, сославшись на претендент. Именно после него в Хартию была внесена ни разу не использовавшаяся после поправка, из-за похожих действий вашего же клана. Номер двести сорок три. И то, что вы на два века смогли вымарать её из основных сборников законов полиса, не значит, что никто о ней не знает.
— Князь Морозов, вы выдвигаете обвинение моему клану? — с яростью посмотрел на говорившего Юшкин. — Вы понимаете, что это равносильно объявлению войны?
— Да сколько угодно, — фыркнул носитель снежинок в глазах. — Вы хотите, чтобы мы вас уничтожили?
— Так вы желаете, чтобы я вас вызвал? — просто дождавшись окончания разговора между Морозовым и Юшкиным, спросил так, как будто бы его и не было, глава Громовых.
— Хорошо… Я подчинюсь вашему коллективному безумию, основанному на лжи, — стиснув зуб,ы прошипел князь Юшкин, садясь. — Но знайте, мой клан и наша коалиция с этого момента не примут ни одного решения, которое не будет нас устраивать!
Далее произошла заминка. Потому как в зал принесли два дополнительных кресла для так и стоявших у покрытого трона генералов, а один из гвардейцев перенёс молоточек и биток на новое место.
— Я не мастер говорить, но выполню свой долг, — произнёс гвардейский начальник, устроившись на своём кресле. — И так… кто-нибудь ещё хочет сделать заявление?
— Я прошу слова, — поднялся ещё один мужчина.
— Прошу, князь Зверев.
— Опираясь на уже приведённые пункты Московской Хартии, я хотел бы выдвинуть на путь следующей династии клан Огнёвых, как прямых наследников клана Пожарских, — очень лениво и как-то расслабленно произнёс человек, поглаживая свою козлоподобную, но длинную бороду.
— С уважением к этому собранию и с благодарностью к князю Звереву, я, как полномочная представительница клана Огнёвых, принимаю ваши слова, — поднявшись со своего места, деловито кивнула благовидная старушка.
— Прекратите этот фарс! — прорычал, вскочив на ноги крупный мужчина с незнакомой мне тамгой на плече пиджака. — Клан Огнёвых уже больше полусотни лет как попал в полное подчинение клану Зверевых! Так кто вам поверит, что теперь вы отпустите их, не связав по рукам и ногам клятвами…
Мужчина ещё не договорил, а весь зал Совета буквально взорвался гневными криками, что явно взбесило князя Зверева, из-за чего его лицо превратилось в злобный оскал. Что, на мой взгляд, довольно явно демонстрировало его настоящие планы взлететь на вершину полиса на чужих плечах.
— Что, Серёженька, не знал, что твой тщательно скрываемый секрет давно и не секрет уже от других, — пробормотал и засмеялся Александр Громов, привлекая моё внимание.
— Это был их секрет? — поинтересовался я.
— Да… — кивнул мужчина, не поворачиваясь. — Как ты, наверное, уже знаешь, малые кланы в Москве являются либо пришлыми из других полисов, либо осколками более древних и крупных семей Москвы. В последнем случае часто бывает так, что, потерпев крах, клан из-за проблем с финансами просто не может продолжать вести привычный образ жизни. А отказываться от него не хочет или не имеет возможности по каким-то более благовидным причинам. И такие очень быстро оказываются в долгах и подчинённом состоянии у более крупных и сильных соседей, что зачастую не афишируется и держится в тайне, чтобы якобы не позорить честное имя зависимого.
— Тихо! Тишина… — застучал молотком по битку армейский генерал и, поднявшись со своего места, когда собрание притихло, заявил: — С одной стороны, обнародованная зависимость Огнёвых, как наследников Пожарских, от клана Зверевых, вызывает серьёзное беспокойство… Однако, так как финансовая и другие виды добровольной кабалы между кланами есть явление последней сотни лет, то в Московской Хартии нет никаких ссылок или запретов на подобное явление. Особенно учитывая, что это первый подобный инцидент за всю историю полиса. А потому мы с Григорием Захаровичем, как временные сопредседатели этого собрания, посовещавшись, решили удовлетворить просьбу князя Зверева и внести Огнёвых в список кандидатов.
На ещё красном лице только что в ярости оравшего на критиков князя Зверева, тут же расползлась кривая, но удовлетворенная улыбка, в то время как многие в зале были явно недовольны подобным решением. Правда, чему он радовался, мне понять
