Мюнхен и Нюрнберг - Елена Грицак

Шумный дележ Баварского наследства в народе именовался «картофельной войной», но, несмотря на ироничное название, он оказался более чем серьезным, поскольку вовлек в круговорот 9 мощных европейских держав, включая Россию. Пока остальные участники драмы вели переговоры, приводя в качестве главного аргумента мощь своих войск, Карл-Теодор, как истинный Виттельсбах, играл роль безучастного зрителя. Только когда Австрия, не удовлетворившись уступленными районами, захватила более 20 германских городов и деревень, он запротестовал и потребовал соблюдения договора.

Действиями Карла-Теодора руководил отнюдь не страх перед могуществом Австрии, уже давно имевшей виды на Баварию, и даже не равнодушие к будущему династии, ведь курфюрст не имел законных наследников. Современники отмечали его привязанность к многочисленным незаконным детям, которых он надеялся обеспечить путем соглашений с сильными странами. В «картофельной войне» переговоры с пруссаками и австрийцами долго не приносили никаких результатов. Дело сдвинулось с мертвой точки только после вмешательства императрицы Екатерины II, пригрозившей вторжением в Европу. Спорщики склонились к миролюбию и вновь собрались на переговоры, состоявшиеся весной 1779 года в Тешене. В итоге правитель Пфальца получил всю Баварию, присовокупив к ней имперские земли и корону Богемии, которыми владел умерший курфюрст.

Курфюрст Карл-Теодор Пфальцский, герцог Баварский

Так, не проявив ни военной доблести, ни благородства в политических играх, Карл-Теодор все же оказался победителем. Потомки благодарны ему за сохранение рода и расширение государства. Кроме того, он сумел прославить себя в иных, весьма полезных для страны и народа делах: благодаря демократичности правителя в Мюнхене появился публичный сад, разбитый в английском стиле и получивший соответствующее название. Предназначенный «для всех», а не только для королей или аристократов, он до сих пор существует в прежнем качестве, он по-прежнему красив, ухожен и посещаем, в чем нетрудно заметить плодотворное сотрудничество властей и специалистов.

Бурные «реки» Английского сада

Китайская башня в Английском саду

Торжественная закладка Английского сада состоялась в 1789 году, когда по предложению графа Румфорда курфюрст Карл-Теодор решился разбить на берегу реки «военный парк», рассчитанный, впрочем, на вкусы мирных обывателей. Вслед за деревьями и цветами обширный участок украсило первое сооружение – Китайская башня в форме пагоды, совместившая в себе роль обзорной вышки и площадки для размещения оркестра. Собранная целиком из дерева, она сгорела в конце Второй мировой войны, но вскоре была восстановлена. Сегодня Китайскую башню окружает так называемый пивной садик, о назначении которого можно судить по названию. Любители прохлады отдыхают в пивной «Зеехаус» на берегу озера Кляйнхесселоэр или в ресторане «Аумайстер», скрывающемся в северной части парка. С ротонды Моноптерос, созданной Кленце в классическом стиле, открывается панорама старого Мюнхена.

Входные ворота Английского сада расположены в нескольких минутах пешей прогулки от Резиденции. Однако, чтобы обойти его вдоль границ, времени понадобится гораздо больше: обширная зеленая зона раскинулась вдоль реки Изар от центра почти до городских окраин. Парк пересекает магистраль, кратчайшим путем связывающая западные и восточные районы города, однако движение по ней разрешается только автобусам. Велосипедисты пользуются ею неохотно, предпочитая проехать по речному берегу, где можно не опасаться встречи с большегрузным транспортом.

Для жителей Мюнхена Английский сад – это нечто большее, чем парк. Если спросить кого-нибудь из местных, что он считает главной достопримечательностью своего города, он, нисколько не сомневаясь, ответит: «Englischer Garten». Творение последнего баварского курфюрста в самом деле впечатляюще. Исполненный согласия с природой, парк перерезан ручьями, украшен очаровательными мостиками, садовой скульптурой, элегантными скамейками, здесь по газонам ходить не только можно, но и нужно, чем обитатели бетонно-асфальтового мегаполиса охотно пользуются.

Со времени своего устройства сад Карла-Теодора является своеобразными легкими города и одновременно служит излюбленным местом отдыха как горожан, так и приезжих. Наряду с привычными аттракционами, в нем не прекращается импровизированный спектакль под названием «жизнь»: Английский сад дает возможность составить мнение о мюнхенцах, как в общем, так и о конкретных группах населения. В нем хватает места любителям пива, без которого немыслим Мюнхен, велосипедистам, любителям тенниса и бадминтона, здесь хорошо старикам и подросткам, влюбленным парочкам, скучающим женам бизнесменов и клеркам, предпочитающим затененные лужайки столикам в душных кафе.

Не стоит сомневаться, что примыкающий к Английскому саду район считается престижным и радует взор красивыми виллами. Небольшая его часть располагается на берегу протекающего сквозь парк большого ручья, который носит название Айсбах и впадает в Изар. В этом месте река выглядит очень чистой, спокойной, что подтверждается в непогоду: во время сильного наводнения в августе 2005 года ожидаемая катастрофа обернулась всего лишь затоплением прибрежных лугов.

Сегодняшние мюнхенцы используют названия не задумываясь, чем отличаются от своих предков, точнее, правителей, придававших топонимике огромное значение. Тем не менее, отдавая дань уважения покойным герцогам и королям, они, придумывая и применяя вторые, а порой и третьи названия городских объектов, очень редко меняют первые. Благодаря этой хорошей традиции в Мюнхене сформировались уголки, посвященные и постоянно напоминающие о людях, связанных судьбой с Баварией. Так получилось и с последним курфюрстом, чье имя носят ворота и площадь близ Английского сада. Последняя, официально именуясь площадью Карла-Теодора, получила второе, народное название Штахус. По слухам, оно произошло от популярной местной пивной и, возможно, потому используется гораздо чаще, чем скучное Карлсплац. После Второй мировой войны площадь была перестроена, на ней появились магазины, подземные гаражи, но главное – она стала узловым пунктом метро (нем. U-Bahn) и городской железной дороги (нем. S-Bahn). Половинчатую ротонду с сетью торговых точек спроектировал и построил местный зодчий Габриель фон Зайдль, который жил в пору модерна, но, судя по виду его произведений, предпочитал барокко.

Карлсплац – импозантная площадь Карла-Теодора и напоминание о пивной Штахус

В конце XVIII века после сноса второй кольцевой стены остались только ворота, вопреки традиции переименованные из Нойхаузертор в Карлстор. Обновленные и приукрашенные, сегодня они являются оживленной транспортной развязкой в Мюнхене. Именно от них начинается свободный от автомобилей участок центрального Мюнхена – первая и одна из самых широких в Германии пешеходных улиц. По вечерам и в праздничные дни здесь приходится лавировать в толпе: казалось, все жители столицы разом вышли на прогулку, к тому же захватив с собой иностранных гостей.

От ворот Карла-Теодора начинается пешеходная зона центрального Мюнхена

По статистике, Мюнхен – безопасный в отношении уличной преступности город, но туристам советуют помнить о карманниках, от которых, как и от толпы, свободны бульвары, расположенные по обе стороны от Карлсплац. Во всех старых европейских городах бульварное кольцо отмечает бывшую границу городских укреплений. В Мюнхене оно не замкнутое, поскольку значительные участки крепостной стены были ликвидированы при грандиозных перестройках середины XIX века, когда на Вокзальной площади, рядом с Карлсплац, появился первый корпус Дворца юстиции.

Станция метро «Карлсплац»

Старый и новый корпуса Дворца юстиции

Монументальное строение, воплотившее в себе силу германского правосудия, стоит на своем законном месте с середины XIX века. Тогда германскую архитектуру еще не захватил модерн, и его создателю оставалось вдохновляться образцами позднего итальянского Ренессанса. Второй корпус возвышается по соседству, пугая прохожих мрачным средневековым обликом. В самом деле, странные, хотя и явно готические детали – высокие прямоугольные башни, отсутствие декора, темный камень стен – могут обмануть лишь праздного зрителя, тогда как специалист сразу отметит присутствие здесь псевдостиля, отличавшего многие постройки конца того же столетия. Особенно удивляет перекрытие среднего внутреннего двора: многогранный купол из стекла и железа – конструктивное новаторство своего времени. Последующие здания Вокзальной площади не примечательны даже возрастом, ведь они возникли на ровном месте, в спешке послевоенного строительства.