И мечты станут явью - Анна Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У тебя же аллергия на цитрусовые и грибы! – хлопнул себя по лбу Роберто. Понесся на кухню и вернулся с тарелкой зелени и помидор. Специально для нее!
– Роберто, я хочу тебя попросить… – она сама не ожидала, что все же заикнется об этом. Да еще так скоро! Итальянец выжидательно уставился на Элю. Все, отступать поздно. – Я заметила, ты называешь меня «Лина»…
– Да, кратко от «Ангелина»… – это имя досталось ей в честь маминой любимой тети: только она была к маленькой Любе добра. Эля порой думала, что уж мама-то могла ее понять: тяжело расти без ласки и поддержки, особенно со стороны родителей. И все же Любовь дочкой откровенно тяготилась. Хорошо хоть, не мешала с дерьмом, как ее муж. Когда Эля была маленькой, ее звали Аней. А когда ей исполнилось шесть, переехали в другой город. Во дворе среди местных девчонок обнаружилась своя Аня – и оказалась решительно против, чтобы кого-то звали так же. «Можно звать меня Эля», – покладисто предложила новенькая. Как раз тогда она познакомилась с «Волшебником Изумрудного города» – и благодаря этой книжке научилась и полюбила читать: мама не каждый день соглашалась прочесть ей хоть страницу, а в библиотеке не могли долго ждать. Маленькая Эля не хотела ждать тем более, чтобы узнать, что дальше. Было здорово воображать себя девочкой из сказки! Может, ее тоже ждут чудеса! Кто знает? Но благоразумная Эля о своих ожиданиях молчала. Тем более что реальность подкидывала лишь неприятные сюрпризы. Ее новое имя быстро прижилось: в этом городе старого не знали. Мама смирилась – или ей было все равно. Только отец начал ржать: «Что еще за Эля? Эля-Бля! Так тебя и буду звать!» – впрочем, он умел обгадить что угодно. А для себя самой она стала Элли – девочкой в стране чудес и возможностей. Злого волшебника-отца она уже встретила. А ее мать сама была словно заколдована: отстраненная ото всех, неспособная выразить свои чувства. Хотя было ясно, что ей хочется оказаться не здесь. Не в этом городке, не с этим мужем и работой… И никто честно не сказал, сколько сил потребует ребенок! Может, у нее их просто нет! Почему Любовь терпела мужа, хотя они часто ругались? С неизменной победой Андрея – он любил жену унижать. Их двушка была от мужнина комбината. Андрей забрал себе лучшую, большую и светлую комнату, Эля с мамой ютились в другой, вечно темной. При разводе Андрей точно выбил бы себе маленькую квартирку, Любе с дочкой пришлось бы переехать в коммуналку. Некоторые девочки в таких жили: Элю угнетали их захламленные коридоры и неуютные кухни. А Любовь предпочла одного неприятного соседа: что такое коммуналки, она знала.
Ну а Элин отец откровенно ненавидел свою жизнь. Во что та превратилась: бесконечную рутину. Не об этом он в юности мечтал! Во всем обвиняя дочь – словно маленькая Эля была неподъемным грузом на его шее: «Я хотел стать телеведущим! И я так хотел сына! А мне досталось это». Далее «это» именовалось дармоедкой или матерно. Хотя Эля была в числе лучших учениц и по дому старалась делать все. Иногда она думала: почему отец не подает на развод? Ведь он маме неверен, не особо это скрывая. Заводил бы своих драгоценных сыновей сколь угодно с другими женщинами! Что его держало рядом с Любовью? Удобство налаженного быта и понимание, что мало кто еще согласиться все его выходки терпеть. Вдобавок, младенцы по ночам орут… В общем, возможность расслабиться и быть самим собой для некоторых важнее мечты. А что та не сбылась, всегда можно Любу с Элькой обвинить! Проглотят.
В сказках у детей тоже были злые мачехи и равнодушные отцы (ну а у Эли все наоборот). Нужно было лишь дождаться тех, кто поможет ей. В сказках так всегда бывает! А потом вдруг оказалось, что «Волшебник» – плагиат, героиню из оригинала зовут Дороти (это имя ей не нравилось). И хоть Эля поняла уже, что сказки напридумывали, ожидание чудесной перемены участи осталось. Вопреки всему. Оно помогало ей жить – и выжить.
– В России меня все зовут Эля…
– Я не выговорю! – итальянец рассмеялся.
– Можно Элли.
– Хорошо, – ура! Ее личная сказка начала становиться явью!
– Спасибо. Я помою посуду.
– Нет-нет, я сам! Только не сегодня: ты гость! – Роберто решительно отнял у Эли грязные тарелки.
– Ну а завтра начнется жизнь Золушки! – ехидный сарказм вдруг неожиданно для нее самой прорвался сквозь «овечью шкуру». «Молчи! – тут же приказала себе Эля. – Тебя не для того сюда выписали, чтобы ты остроумие и свои прихоти проявляла. Неприятностей хочешь? И противную «Лыну» потерпела бы! Может, Роберто нравится именно Лына, то есть Лина, а не Элли. Сейчас важно только то, что нравится ему. Но если я откажусь даже от имени, что же тогда от меня останется?».
Меж тем заявился рокер-программист: он был коренастый, черноглазый, с малиновым «ежом» на голове. В руках пакеты из магазина. Последовали обоюдные «hello» и «nice to meet you». Эля вспомнила, что сегодня видела на столике у входной двери несколько писем, адресованных мистеру Манчини: – У тебя итальянские корни?
– Да, там, где я живу, много итальянцев. Итальянские эмигранты очень поддерживают друг друга в Канаде и США.
– И в Англии, как я посмотрю, – подытожила Эля. Значит, русские ее так же поддержат!
Рок-музыкант пошел на кухню. Эля с изумлением увидела, что он принялся жарить мясо и крошить овощи.
– Скоро придет Лиза, моя подруга, – пояснил Майк.
– Лиза кем здесь работает?
– Она не работает. Она учится в Канаде.
Эля пришла в еще большее замешательство: Лиза не работала – и, тем не менее, ужин готовил Майк, вкалывающий в двух местах! При том, что он мужчина! И рокер! Да от российского мужика, тем более «творца» (то есть разгильдяя с грандиозным эго) подобного в жизни не дождешься. Из ее бывших только Дима как-то раз приготовил ужин. И то невкусно, пережарено-полусыро, и это преподносилось как царский подарок с его стороны.
Роберто меж тем мыл посуду. Непривычно – не под струей воды, как это делают в России: итальянец заткнул раковину пробкой, напустил
