Пропасть - Наталья Берзина

Возвращаясь из магазина, Казимир заметил роющихся в мусорном баке бомжей. Подумал, что не совсем пристойно отдавать им фотографии голой, пусть и бывшей жены, лучше сжечь их за городом, поднялся в квартиру, поставил вариться кофе и вновь прошелся по пустым, теперь чистым комнатам. Странная ассоциация возникла у него: после грязи и мерзости — чистота. Что-то было связано с грязью и последующей очисткой, вот только что — необходимо было уловить. Он вернулся на кухню. Кофе уже поднялся коричневой пузырящейся шапкой. Сняв джезву с огня, Казимир достал чашку, сполоснул ее, поставил на стол. Очистка необходима, чтобы избавиться от ненужных примесей, деталей. В Австрии налажено производство по очистке, выделению наркотика. Производят его и превращают в безобидные с виду консервы где-то на бескрайних просторах бывшего Союза. Фотографии всех погибших девочек размещены в Интернете. Фотографии. Стоп. Казимир притащил пакет из прихожей, выложил снимки на стол. Достал из конвертов, разобрал по хронологии в отдельные стопки. Начиная что-то улавливать, налил обжигающий, черный как ночь, крепкий кофе в чашку и принялся внимательно рассматривать фото, не обращая внимания на сюжет. Для него важно было попытаться установить закономерность, детали, зацепки. Многие из снимков, как выяснилось, сделаны были прямо в этой квартире, какие-то недалеко от города, большинство во время поездок Лены к морю. Так вот за что нужно цепляться при поиске загадочного автора размещенных в Интернете картинок — за элементы, повторяющиеся в каждой фотографии. Не раздумывая, Казимир набрал номер Лизы.

Николай вернулся домой, как обычно, поздно вечером. По пути с работы заехал, по обыкновению, в спортклуб. Немного позанимался на тренажерах, потаскал непокорное железо. Попарился и, несколько успокоившись, сел в машину. Черт его дернул сегодня повести Веру Сотникову в корчму. Вроде ничем не примечательная женщина, глава одного из подразделений его фирмы, внезапно, за пару часов, совершенно выбила его из колеи. Кто бы мог подумать, что она такая привлекательная!

Вернувшись в кабинет, не мог сосредоточиться на неотложных делах. Перед глазами стояло ее милое лицо с чуть усталыми, огромными глазами, замечательная улыбка. Николай знал, что она не замужем, одна воспитывает пятнадцатилетнюю дочь, отличный специалист, но что Вера за человек, не имел ни малейшего представления. Открыв ее личное дело, внимательно прочел страничку с данными о Сотниковой. Он и так помнил ее почти наизусть, как, впрочем, и остальные странички на каждого сотрудника фирмы. Сейчас среди сухих казенных данных пытался рассмотреть сущность этой удивительной женщины. В ее уникальности Николай почему-то уже не сомневался.

В документе не было ни слова о том, как она живет, с кем дружит, есть ли у нее мужчина. Ответов на вдруг ставшие для него очень важными вопросы в досье не было. Рука сама собой потянулась к кнопке вызова секретарши, но Николай вовремя одернул себя. Нужно не собирать сведения на Веру, а подумать, как помочь ей и попавшей в беду девочке.

Он вставил ключ, но так и не включил зажигание. Даже теперь, спустя семь часов, Николай продолжал думать о Вере. Удивительно, что раньше он никогда не замечал, как она улыбается, как говорит, а голос у нее восхитительный, довольно низкий, волнующий. «Интересно, какая она в постели?» — подумал он и постарался запрятать подальше эту мысль. Он вообще не знал женщин, кроме собственной жены. Может показаться странным, но Николай действительно никогда не изменял Виолетте. Либо потому, что ему вполне хватало жены, либо из-за того, что по характеру был однолюбом. Смешно сказать, но он даже думать о других женщинах себе никогда не позволял. Одно только обстоятельство угнетало его в жизни — отсутствие детей. Ему всегда казалось, что дети в семье необходимы, но жена придерживалась иного мнения. Раньше, когда они были молоды, Виолетта боялась испортить фигуру, а теперь ссылалась на возраст. Как ни убеждал он жену, к каким только ухищрениям ни прибегал, она оставалась непоколебима. Последнее время у них были скорее дружеские отношения. Уже несколько лет прошло с тех пор, как Виолетта перебралась в другую спальню и навещала его не чаще одного-двух раз в месяц. Впрочем, Николай не настаивал, смешно играть роль героя-любовника в сорок семь лет, если ты им не был в двадцать. Так сложилось, что он, судя по всему, не отличался бурным темпераментом. Да и Виолетта была у него не просто единственной женщиной, но первой. Тогда, после окончания аспирантуры, он начал работу над диссертацией. Вскоре выяснилось, что его знаний языков не хватает. Изучивший достаточно неплохо немецкий язык Николай совершенно не знал английского, а необходимая литература в основном была англоязычной. Через знакомых вышел на очень хорошую переводчицу. Ею оказалась Виолетта.

Обратившись к ней за помощью, он незаметно сблизился с ней. Вскоре почти все вечера они стали проводить вместе. У них оказались схожие вкусы. Оба любили театр, оперу. Виолетта во многом помогала Николаю. Ухаживаний не было. Вместе работали, вместе отдыхали. Как-то раз родители Николая уехали, а Виолетта засиделась допоздна над переводом у него дома. Все произошло естественно, просто и незатейливо. Она вошла в его спальню, спокойно, словно делала это уже сотню раз, разделась и забралась к нему под одеяло.

— Знаешь, Коля, мне немного страшно одной в чужом доме, обними меня, пожалуйста, — сказала она и прижалась к нему стройным прохладным телом.

Утром за завтраком Виолетта предложила пожениться. Николай, еще не совсем пришедший в себя после того, что произошло, согласился. С этого дня они начали жить вместе. Он успешно защитил кандидатскую, Виолетта по-прежнему работала переводчицей. Николай некоторое время преподавал, затем появилась возможность создать свое бюро по разработке и внедрению программного обеспечения. С помощью жены, благодаря ее коммерческой хватке, бюро быстро превратилось в преуспевающую фирму с солидным штатом и приличным оборотом. Николай был стопроцентно убежден, что у него самого ничего бы не получилось.

Последние несколько лет Виолетта занималась только домом и собой. Но тем не менее фирма процветала и денег в семью приносила вполне достаточно. Николай, по сути, давно отошел от непосредственной разработки и занимался только администрированием. Странно, эта новая ипостась ему нравилась.

Только сегодня у него почему-то начали появляться фривольные мыслишки по поводу Веры. Николай нервно поерзал на сиденье. «Еще не хватало на старости лет завязать служебный роман с подчиненной!» — оборвал он себя и повернул ключ в замке зажигания.

— Ты знаешь, по виду из окна можно вычислить, где и на каком этаже находится квартира, в которой сделаны все эти снимки, — закончил мысль Казимир.

— Выходит, мы их сдаем властям, они распутывают почти доведенное до конца нами дело, получают пряники, а мы остаемся с носом. Так? — поинтересовалась Лиза.

— Не совсем. Поскольку у нас с тобой на руках все карты, мы пока опережаем милицию как минимум на несколько шагов. Значит, и наш репортаж выйдет за несколько часов до того, как эту банду возьмут. Только и всего. Мы сдадим одновременно готовый материал Егору и в прокуратуру, — потянулся в кресле Казимир.

— А что будем делать с письмом Михая? Захороним, как радиоактивные отходы? — спросила Лиза.

— Думаю, стоит поговорить с Егором. Я не хочу заниматься откровенной самодеятельностью. Расследование стоит денег, а я не хочу платить за все из своего кармана. Пойми, у нас с тобой почти нет никаких данных, а значит, копать придется на пустом месте. Единственная зацепка состоит в том, что груз шел через город, но откуда он вышел, совершенно непонятно. Или ты считаешь, что на этикетке действительно указаны выходные данные производителя?

— В любом случае это единственное, что у нас есть, — заметила Лиза.

— Ты предлагаешь мне прямо сейчас отправляться на Урал? — хмыкнул Казимир.

— Нет, позже, когда исполнишь супружеский долг. Но не раньше, — рассмеялась Лиза.

Несколько следующих дней они посвятили розыску дома, в котором, по всей вероятности, велась съемка девушек. Казимир чуть ли не сутками просиживал теперь за компьютером, до тошноты рассматривал сброшенные на хард фотографии обнаженных девочек-подростков. Он упорно искал то, что их объединяло. Важны были любые зацепки. Как назло, именно этих деталей было мало.

— Что ты пытаешься найти? — спросила Лиза, ставя перед монитором уже неизвестно какую по счету чашку кофе.

— Сам не знаю, любую мелочь, которая повторяется. В частности — вид из окна.

— И как успехи?

— Никак! Уже тошнит от голых девок, а результат нулевой.

— Знаешь что, Казимир, мне кажется, ты неправильно ищешь. Отсортируй для начала все имеющиеся фотографии на те, где снимки сделаны общим планом, тебе же не нужны анатомические подробности. Я думаю, так ты сможешь двигаться значительно быстрее.