Штурмовой вариант - Альберт Байкалов

– Почему у тебя шрамы?

– Есть много других мест, где их можно получить, – хмыкнул лейтенант.

– Не могу понять. – Она приподнялась на локтях. – У тебя акцент… Из какого ты штата?

– Я не совсем американец, – следя за ее реакцией, сказал Ричард.

– Англичанин?

– Нет, – цокнул он языком. – Русский.

Она села. Отчего-то вдруг стало неловко, и Белинда натянула на грудь простыню.

– Никогда не спала с русским, – одними губами проговорила она.

– Чего ты? – Он тоже сел, обнял ее, прижал к своему мускулистому телу и поцеловал.

– Расскажи мне о себе. – Увлекая за собой Ричарда, Белинда упала на спину.

– Мои предки – выходцы из России. – Лейтенант заложил руки за голову и уставился в потолок. – Наверное, слышала: у нас была революция, в результате которой к власти пришли коммунисты и правили страной почти семьдесят лет.

Она кивнула:

– Я имею представление о коммунистах. Мой отец боролся с ними в Афганистане.

– Потом коммунисты вступили в сговор с фашистами, но те все равно напали на Россию…

– Тогда был Советский Союз, – неожиданно напомнила молодая женщина. – При Горбачеве от него отделились Латвия, Эстония, Грузия…

– Понимаешь, я никогда не жил там, и в моем представлении эта страна называется Россией, – объяснил лейтенант. – Так вот, мой дед был офицером царской армии. Он чудом избежал расстрела большевиками. Более того, пошел служить в Красную армию. Тогда это был единственный выход выжить. Его жена была дочерью врача. В конце тридцатых ее обвинили в каком-то заговоре и отправили в ссылку, где она умерла.

– Почему он не спас ее? – Чтобы лучше видеть Ричарда, Белинда повернулась на бок.

– Это было невозможно, – вздохнул Ричард. – Потом началась война. Дед долго воевал, затем попал в плен. В конце концов, в сорок пятом лагерь, в котором он находился, освободили войска союзников. Так он оказался в Америке. Там второй раз женился, тоже на русской. Моя бабушка выехала туда еще перед началом последней революции. Вернее, ее увезли родители. Сначала в Канаду. Потом они перебрались в небольшой городок в Арканзасе, где родился мой отец. С ним с раннего детства говорили только на русском. Дед верил, что когда-нибудь они вернутся на родину. Потом отец вырос и женился на американке. Так появился я, уже полноправный гражданин Америки. Отец с детства общался со мной на родном языке. Бабушка с дедом дома тоже говорили только на русском. Так я стал знать одинаково хорошо два языка. Еще немного понимаю французский. Это и послужило причиной тому, что мне предложили работу в этой дыре. Ты же знаешь, здесь много русских ученых.

– А после школы ты пошел служить в армию? – попыталась угадать Белинда.

– Не совсем так. – Он покачал головой. – В Вест-Пойнт я пришел уже после университета, который окончил по специальности экономист. После него сразу отправился в армию.

Неожиданно Белинду словно окатили ледяной водой. Она вдруг села. Шум ливня давно стих. За окном, затянутом противомоскитной сеткой, сгущались сумерки.

– О мой бог! – Она вскочила с кровати.

– Что случилось? – нахмурился Ричард.

– Смит! Он меня потерял!

– Соври ему что-нибудь.

– Придется… – Белинда натянула трусики и стала надевать шорты.

Звонок в дверь заставил ее замереть. Отчего-то она поняла, что это Смит.

– Дрон, что наблюдаешь?

Антон приготовился слушать доклад майора, как боковым зрением заметил на левом фланге движение.

– Противник слева! – почти выкрикнул в эфир Гущин.

Раздались хлопки «Валов» и «Винторезов». Треснули автоматные очереди.

– Группа обнаружена и атакована с левого фланга, – запоздало доложил Дрон, час колдовавший над портативным компьютером, к которому были подключены миниатюрная РЛС, сейсмические датчики и видеокамеры, установленные на пути вероятного выдвижения условного противника, роль которого играла группа «Тень». Командовавший ею полковник Поплавский был немногим старше Антона. Цели и задачи «теней» отличались от тех, что ставились перед Антоном. «Тень» действительно была тенью подразделений, выполнявших задачи на территории других государств. Она могла быть привлечена для подготовки проникновения, осуществления эвакуации либо заметания следов действия основной группы.

Пятый день подряд, без выходных, спецназовцы усиленно готовилась к командировке в Центральную Африку. А конкретно – в Демократическую Республику Конго. На решение командования повлияли показания добровольно сдавшегося властям эмиссара одного из лидеров бандподполья. Чеченец ездил в Австрию для доклада обстановки в республиках и решения финансовых вопросов с заокеанскими покровителями. На встрече представитель американских спецслужб Мортимер не подозревал, что чеченец хорошо понимает английский, и в его присутствии обсуждал тему тайной операции «Черные дрозды» с ее непосредственными участниками. Чеченский эмиссар по возвращении на родину вместе с отцом пришел в военную комендатуру и все рассказал представителю военной контрразведки. Сейчас информация проверялась, но уже было ясно, что без детальной разведки на месте не обойтись. Антон и почти половина его подчиненных имели богатый опыт работы в субтропиках, и, по странному стечению обстоятельств, одна из командировок была именно туда, где предположительно размещался исследовательский центр. Поэтому еще в начале зимы было решено, что в случае необходимости в Африку отправятся именно они.

ГРУ уже давно собирало информацию об объекте непонятного назначения в районе пресноводного озера Маи-Ндомбе. Водоем протяженностью почти сто тридцать километров был окружен болотами. Фотографии со спутников подтверждали, что вблизи небольшого городка Инонго пять лет назад появилось поселение, занимающее более ста гектаров. В центре две площадки. На некоторых снимках там видны вертолеты. В районе отмечена работа засекреченной аппаратуры связи. Проверяя полученную от эмиссара информацию, находящейся в Европе агентуре удалось установить, что после встречи с помощником Джона Бреннона Калеб Смит и Белинда Стоун не вернулись в Штаты, а продолжили свой путь дальше. Последнее место, где смогли отследить эту парочку, была Франция. Дальше следы терялись, однако сомнений не было: ученые убыли в Конго.

В кармашке разгрузочного жилета заработала станция. Антон нащупал и нажал клавишу передачи:

– Слушаю, Филин.

– Это Милюкин, – раздался голос подполковника, который выполнял роль посредника. – Ты признаешь поражение?

– Да. – Антон осуждающе посмотрел на Дрона.

– Чего же вы так, Антон Владимирович? – сокрушенно вздохнул Милюкин, явно симпатизирующий его группе.

– Понадеялись на новое оборудование.

– И что?

– Земля промерзшая, температура низкая, – стал перечислять Антон причины, повлиявшие на то, что электронные «глаза и уши» группы работали с перебоями, потом покосился на Дрона и добавил: – Еще руки у некоторых не оттуда растут.

– Ладно, разбор произведем в центре. Кстати, – спохватился Милюкин. – Поплавский тебя именно по работе антенны «Дозора» обнаружил.

– Понятно. – Антон встал, отряхнул с себя снег и огляделся.

Разместившись в зарослях ерника парами, спецназовцы, продолжали наблюдать каждый за своим сектором. Увидел Филин и людей Поплавского. По дну небольшого распадка они подошли почти на бросок гранаты. Сейчас «тени» сидели кучкой и о чем-то негромко переговаривались. Завидев Антона, Поплавский поприветствовал его поднятой вверх рукой. Филиппов кивнул и перевел взгляд на росшие рядом березы. Там было место «отдыха» Гущина и Тумана. Они же имели в своем секторе наблюдения и злосчастный распадок. Как могло такое случиться, что «Тени» подошли на бросок гранаты?

Двое суток Антон, путая следы, уходил от преследования. Сегодня на рассвете они остановились на дневной отдых. Оборудовали «дневки» с учетом того, что один в паре всегда бодрствует и наблюдает в своем секторе, второй отдыхает. Дрон и Соболев установили оборудование. Оставалось дождаться сумерек, после чего, согласно условиям тренировки, они должны были совершить бросок в район, где располагался предназначенный для уничтожения объект. Однако не успели. Антон вздохнул. Хотя чему удивляться? Окажись он на месте Поплавского, возможно, тоже выиграл бы учебное сражение…

Нечто подобное предстоит проделать в Африке. Но с задачей не справились. Средства ПВО «синих» установили коридор пролета самолета и место высадки десанта. Прыгали с высоты семь тысяч метров. Прыжок считается высотным. После этого долго планировали, уйдя от места пролета на двадцать с лишним километров. Однако молодых сильно разбросало. Несмотря на то что из района уходили по двум разным направлениям и пользовались шоссейными дорогами, снег не оставлял шансов скрыться незамеченным, и группу просчитали. Антон не расстраивался. Его волновало десантирование. Трое столкнулись с этим впервые, а Габбро – во второй раз. Конечно, у всех за плечами были сотни прыжков на различных системах. Готовясь к высотному, долго учили теорию, занимались на тренажерах и отрабатывали элементы падения в аэродинамической трубе. В целом Антон был доволен результатами. А то, что Поплавский их нашел, так нужно просто порадоваться за друга.