Не будет мира в Карфагене - Александр Резников

Его собеседница совершила посадку на соседнюю кушетку.

– Ты знаешь, кто я?

У капитана Замабала была прекрасная память на лицо, профессиональная, хотя от людей его нынешней профессии это не требовалось. Эти серые глаза, темные волосы и вздернутый нос были ему прекрасно знакомы.

– Да, госпожа.

– Перестань называть меня "госпожа", – потребовала Гафни бат Магон.

– Хорошо… ваше высочество.

– Я не шучу, – она нахмурилась. – Меня зовут Гафни.

– Как скажешь, Гафни, – согласился капитан. – Чем могу служить?

– Я окончательно испорченная сука и подлая ведьма, но ничего такого от тебя не потребую, – пообещала карфагенская принцесса.

– Верю немедленно и до скончания веков, – пробормотал ошеломленный офицер.

– Моя подруга хочет побывать на борту карфагенского военного корабля, – продолжала обладательница серых глаз.

– Это можно легко устроить, если только она не римская волчица, – попробовал пошутить Замабал и остался очень недоволен собой.

– Нет, всего лишь дочь ибарзельского адмирала.

Ах уж эти вечно нейтральные ибарзелиты.

Республиканская Военная Академия распологалась на том же острове, на западном ее берегу. Разумеется, были еще филиалы и полигоны, но сердце Академии старалось не удаляться от столицы Республики. На площади в несколько квадратных миль были разбросаны строения в обычном римском стиле, лес мраморных колонн и портиков. В одном из корпусов шла очередная лекция.

– Сегодня мы поговорим о спироксенах, – начал магистр Тарквиний, обращаясь к аудитории. – Как вам должно быть известно, за все годы, проведенные в открытом космосе, человечеству удалось обнаружить только шесть видов инопланетных существ, достойных называться разумными – в той или иной степени. Что ж, Галактика велика, мы исследовали едва ли сотую ее часть. Вселенная еще больше, и кто знает, что – или кто – ждет нас впереди… – магистр на секуду запнулся, ему стало немного стыдно перед студентами за эту ассовую философию. – Начнем, пожалуй, с тарбозавров…

– Этого еще не хватало, – послышался голос из зала.

Магистр вздохнул и одновременно навострил уши. Ох уж эти молодые аристократы… Но Тарквиний обожал спорщиков.

– Назовите себя и объяснитесь, кандидат.

– Цезарь. Гай Юлий Цезарь, – представился будущий офицер.

– Из венерианских Юлиев? – поинтересовался Тарквиний.

– Да, магистр.

– Хорошо, продолжайте.

– Я не считаю, что тарбозавров можно отнести к разумным существам. Это просто животные, – уверенно заявил студент.

– Надеюсь, это не личное? – поднял брови наставник.

– Нет, ни в коем случае. Я могу позволить себе объективность, – скромно улыбнулся Цезарь.

– Тогда почему? Только потому, что они не похожи на гомо сапиенс?

– Это только одна из многих причин. Они даже огонь не умели добывать, когда мы их обнаружили. Я читал последний ежегодный отчет ибарзельских патрулей. Они и после изоляции его не добывают.

– Что ж, зато они управляли звездолетами… – осторожно заметил Тарквиний.

– Я видел в земном цирке дрессированного медведя. Он управлял велосипедом. Является ли медведь разумным существом? – парировал Цезарь.

– Они умели писать и считать…

– …в том же цирке была маленькая собачка. Ее спрашивали сколько будет дважды два, и она приносила кубик с "IV".

– Хорошо, кандидат, – внезапно решил сменить тему магистр, – оставим тарбозавров в покое. Что вы скажете о фиделианцах?

– Фиделианцы – вне всякого сомнения разумные существа, – столь же увренно заявил Цезарь. – Я считаю, что мы их недооцениваем. Республике давно пора пересмотреть свои отношения с фиделианцами. Они давно заслуживают статуса друзей и союзников римского народа. Будь моя воля, я бы им и гражданство дал.

– Смелое заявление! – восхитился Тарквиний. – Конечно, фиделианцы так хорошо говорят по-латински…

– Это верно, – острожно заметил Цезарь, чувствуя ловушку.

– Ничуть не хуже земных попугаев или семпронианских летучих котов!

– Мне приходилось слышать попугаев, – поморщился молодой аристократ, – вы преувеличиваете, магистр. Что же касается летучих котов…

Вряд ли кто-нибудь в Галактике мог внятно объяснить, зачем Республике понадобилась эта планета. Похоже, ее подобрали из чистого принципа. Потому что очень плохо лежала.

Так думал молодой легионер Грациан, продираясь сквозь местные джунгли и проклиная все на свете. Ну что мог знать простой солдат о ценности и важности этой планеты! Ему и не положено было знать. Возможно, об этом кое-что знали пуны. Перед войной планета Амабилия принадлежала им. Стремительный налет республиканской дециремы "Гусь Капитолия" превратил в пыль несколько карфагенских крепостей, но коварные пуны разбежались по всей планете. И теперь единственная децирема и три бортовые когорты легионеров прочесывали сотни квадратных миль, стремясь подавить последние очаги сопротивления и окончательно закрепить Амабилию за Универсальной Республикой.

Нельзя сказать, чтобы планета была отвратительным местом. Разумеется, девяносто процентов ее поверхности были совершенно непригоды для нормального человеческого существования (как и на любой другой кислородной планете, включая Терру Матер) – океаны, пустыни, ледники и болота. Но патрульная полутурма под командованием декуриона Максенция в данный момент находилась в умеренном поясе. Если сравнивать с Террой – в самый разгар кайнозойской эры. Гигантские рептилии давно вымерли, млекопитающие правили планетой. Ни малейшего намека на разумную жизнь. Ветер западный, температура триста градусов выше абсолютного нуля. И в добром десятке световых лет от цивилизации, аргоновых огней, хорошей выпивки и веселых девушек. Вот уже целых четыре месяца.

Очевидно, подобные мысли одолевали не только Грациана, потому что один из его товарищей-легионеров тяжело вздохнул и мечтательно прошептал:

– Эх, хорошо бы сейчас…

– Заткнись! – прошипел декурион Максенций. – Всем стоять и слушать!

Легионеры послушно исполнили приказ. И, конечно, ничего такого не услышали еще целых тридцать или сорок секунд.

Потом земля едва заметно дрогнула. И еще раз. И еще, на этот раз очень заметно.

– Носорог? – шепнул Грациан. Профессиональных ксенозоологов в экипаже "Гуся Капитолия" не было, и легионеры называли местных животных, как Юпитер на душу положит. Местные носороги были огромны, но безобидны. Опасаться следовало саблезубых волков…

– Не похоже, – отрезал Максенций.

– Тогда мастодонт?

– Хватить гадать, не авгуры, – отвечал декурион. – Оружие наизготовку, вперед!

Минуту спустя полутурма выбралась на открытую лужайку, шагов двести в диаметре. Нечто, содрогавшее землю, неумолимо приближалось.

– "Гусь", "Гусь", как меня слышно, вале, – зашипел Максенций в свой радиопередатчик.

"Гусь" ответил не сразу.

– Четвертый, слышу вас отлично, вале, – отозвался динамик.

– Как далеко вы от меня, вале.

– Связь опаздывает, Четвертый, – ответил "Гусь Капитолия".

Все ясно. Они осматривают один из спутников планеты. Ни подсветить тактическую картинку, ни поддержать патруль огнем корабль не может.

– Держите канал открытым, "Гусь", – доложил декурион. – Возможный контакт в квадрате Ипсилон-Омега-Дельта-Дельта.

– Вас понял, вале.

– Всем занять позиции и приготовиться к битве! – обратился Максенций к своим солдатам.

– Так ведь носорог…

– Заткнись и выполняй приказ!!!

Грациан и его товарищи залегли в невысокой траве справа и слева от командира, щелкая замками и прицелами своих скорпионов и манубаллист.

Им не пришлось долго ждать. Другую минуту спустя на противоположном конце лужайки затрещали деревья, и перед глазами потрясенных легионеров предстало загадочное Нечто.

– Не может быть! – прошептал кто-то. Решительно, дисциплина в отряде декуриона Максенция хромала на обе ноги. В данном случае – даже на четыре.

– Сальве, "Гусь", – быстро заговорил Максенций, – есть контакт, наблюдаю карфагенского боевого слона, тяжелая модель, тип неизвестен. Принял решение вступить в бой, вале.

– Четвертый, мы с вами, – отвечал дежурный офицер звездолета, – регулярно докладывайте, вале.

И действительно, это был СЛОН – Смерть Легионерам От Наступления. Только извращенное пуническое коварство могло выпустить на поле битвы подобную боевую машину.

СЛОН возвышался над землей на добрых двадцать футов и был оснащен прекрасными тепловыми, электронными и пульсационными датчиками, поэтому сразу заметил легионеров. Хобот, бивни и спинобашня повернулись одновременно и прицелились точно в центр небольшого римского отряда.